IV

Бета Малой Медведицы считается одним из самых замечательных мест в обитаемой Вселенной.

Безусловно, это неприлично богатое, возмутительно солнечное место, где удивительных и интересных людей — что косточек в арбузе; но в то же время, стоило журналу «Плейщество» поместить на обложку очередного номера слова «Если Вы устали от Беты Малой Медведицы, Вы устали от жизни», как наутро количество самоубийств на планете возросло вчетверо.

Впрочем, на Бете Малой Медведицы вообще не бывает ночей.

На планете ЮЗАО системы Беты Малой Медведицы из-за необъяснимого и несколько подозрительного каприза топографии суша состоит почти полностью из субтропической ривьеры. Из-за столь же подозрительного каприза темпоральной реластатики, на этой планете почти всегда стоит субботний полдень незадолго до закрытия пляжных баров.

Господствующие на Бете Малой Медведицы формы жизни проводят большую часть своего времени в достижении духовного просветления путем бега вокруг плавательных бассейнов. Они ничего не смогли объяснить следователям из Галактического комитета по геотемпоральному контролю и пожелали им доброй суточной аномалии.

На Бете Малой Медведицы есть только один город, и тот называется городом только потому, что количество плавательных бассейнов на единицу площади там несколько выше, чем везде.

Подлетая к Городу Света — а другого способа попасть в него нет, ни по суше, ни по морю: если вы не летаете, вам в Городе Света делать нечего — вы поймете, почему он так называется. Здесь солнце светит ярче всего, проблескивая в плавательных бассейнах, блистая в перспективах белых обсаженных пальмами бульваров, сверкая на шикарно бронзовых телах прогуливающихся по ним, сияя над виллами, променадами, пляжными барами и т. д.

Особенно ярко оно сверкает в стеклах высокого красивого небоскреба, состоящего из двух тридцатиэтажных белых башен, соединенных перемычкой примерно посередине.

Это здание — дом книги, и поставлено оно здесь после необычайно кровопролитного процесса об авторских правах между издательством этой книги и фирмой-производителем корнфлекса.

Книга эта — путеводитель, книга для путешественников.

Эта книга — в высшей степени замечательная и, бесспорно, самая удачная из книг, когда-либо выходивших в свет в великих издательских корпорациях Малой Медведицы. Она популярнее, чем «В пятьсот пять — ягодка опять», продается лучше, чем «Теория Большого Траха — Рассказывает Эксцентрика Голымбикс, трехгрудая порнозвезда с Эротикона-Сикс», и вызвала больше споров, чем последний бестселлер Оолона Коллюффида под названием «Все, чего вы не хотели узнать о сексе, а пришлось».

(А во многих более легкомысленных цивилизациях на Внешнем восточном ободе Галактики «Путеводитель вольного путешественника по Галактике» уже заменил великую Энциклопедию Галактика в качестве нормативного свода знаний, потому что, несмотря на множество упущений и большое количество апокрифической или, по меньшей мере, жутко неточной информации, он обходит первый, более скрупулезный труд по двум важным показателям. Во-первых, он несколько дешевле, а во-вторых, на его обложке большими дружелюбными буквами написано: «Без паники!»)

Конечно же, это он, бесценный спутник любого, кто захочет увидеть чудеса обитаемой Вселенной всего за тридцать альтаирских долларов в день, — «Путеводитель вольного путешественника по Галактике».

Если повернуться спиной к главному входу в здание редакции «Путеводителя» (в предположении, что вы уже приземлились, освежились в одном из бассейнов и приняли душ), а затем пойти на восток, то вы пройдете по тенистому Бульвару жизни, впечатлитесь золотистым песком пляжей, простирающихся по левую сторону от вас, подивитесь на ментал-серферов, беззаботно парящих, как нечего делать, в полуметре над волнами, и даже немного позлитесь на гигантские пальмы, напевающие бессвязные и бессмысленные мелодийки в теплые предвечерние часы — то есть, всегда и бесконечно.

Если же вы дойдете до конца Бульвара жизни, то попадете в Олалатинский квартал — район магазинчиков, укокосовых пальм и открытых кафе, в которых ММ-бетяне собираются, чтобы отдохнуть и расслабиться после долгого выходного дня на пляже. Олалатинский квартал — один из немногих районов, в которых не стоит вечный субботний полдень — вместо него там царит прохлада субботнего вечера. За ним начинаются ночные клубы.

И если бы в этот прекрасный день, полдень, вечерок — называйте как хотите — вы заглянули во второе открытое кафе по правой стороне, то увидели бы там обычную компанию ММ-бетян, предельно спокойно проводящих время за беседой и стаканчиком того-сего и лишь время от времени бросающих взгляды на часы соседей, чтобы прикинуть, сколько те могут стоить.

Вы бы заметили также пару несколько зачуханных вольных путешественников с Алголя, только что вылезших из трюма арктурианского мегагруза после нескольких суток полета и с крайне неприятным удивлением узнавших, что здесь, в тени самого здания редакции «Путеводителя вольного путешественника», стакан простого фруктового сока стоит шестьдесят альтаирских долларов в местной валюте.

— Рок-н-ролл мертв, — мрачно сказал один из них.

Если бы в этот момент вы посмотрели на столик через один от этого, то увидели бы там Зафода Библброкса, озирающегося с весьма озадаченным и удивленным видом.

Причиной его озадаченности было то, что пять секунд назад он сидел на мостике звездолета «Золотое сердце».

— Революция в опасности, — повторил чей-то голос.

Зафод нервно покосился на двух зачуханных вольных путешественников за соседним столиком. Где он, черт возьми? Как он сюда попал? Где его корабль? Рука его ощупала спинку стула, на котором он сидел, затем столик, за которым он сидел. Предметы были вполне твердыми. Зафод сидел, боясь пошевелиться.

— Посмотри, где они сидят и пишут путеводитель для вольных путешественников! — не унимался голос. — Ты только посмотри на это все! Нет, ты только посмотри!

Зафод посмотрел, и ему понравилось. Но где? Как? И почему?

Он полез в карман за своими очками. В том же кармане он обнаружил гладкий и твердый кусок неизвестного, но очень тяжелого металла. Он вынул его и осмотрел. Откуда это взялось у него? Вернув железяку в карман, Зафод надел солнцезащитные очки, с неудовольствием заметив, что железяка поцарапала одно из стекол. Несмотря на это, в очках он почувствовал себя лучше. Это была двойная пара суперхроматических опасночувствительных солнцезащитных очков Джу-Джанта-200, специально разработанных для того, чтобы люди не теряли голову в минуты опасности. При первом же признаке опасности эти очки становятся непроницаемо черными, и их хозяин не видит никаких причин для беспокойства.

За вычетом царапины на стекле, очки были чистыми. Зафод успокоился, но ненамного.

Расстроенный путешественник все еще глядел на свой чудовищно дорогой стакан с соком.

— Самое скверное, что случилось с «Путеводителем» — это переезд на Бету Малой Медведицы, — брюзжал он. — Они скурвились напрочь. Знаешь, что я слышал? Они в одном своем офисе поставили себе виртуальную Вселенную и теперь могут днем собирать там материал, а вечером ходить на дискотеки. Впрочем, здесь ведь вообще что рабочий день, что вечер — никакой разницы.

Бета Малой Медведицы, подумал Зафод. Теперь, по крайней мере, понятно, где он. Это явно проделки прадедушки, решил он. Но зачем? Для чего?

К его неудовольствию, в голове его вдруг родилась мысль. Это была очень ясная и простая мысль, и он уже знал, что это за мысли и откуда они берутся. Он всегда инстинктивно отгонял их. Это были сигналы из темной и заблокированной зоны его мозга.

Зафод молча сидел и яростно отгонял мысль. Мысль не отгонялась. Он отгонял ее, а она не отгонялась. Он отгонял ее еще — а она не отгонялась.

Наконец, Зафод сдался. Какого черта, подумал он. Будь что будет. Он слишком устал и слишком вымотался и проголодался, чтобы сопротивляться. К тому же, он понятия не имел, что это была за мысль.