Глава 7

Тедди проснулся и увидел Катрисию, свернувшуюся калачиком у него на груди, с открытыми глазами, рисующую кончиком пальца невидимые фигурки у него на животе. Он не знал, как она догадалась, что он не спит, но через мгновение после того, как он открыл глаза, она перестала рисовать, и наклонила голову, чтобы посмотреть на него.

— Привет, — прошептала она, улыбаясь.

— Привет, — пробормотал Тедди, обнял ее за плечи и притянул к себе для поцелуя, но остановился, почувствовав неприятный привкус во рту. Утреннее дыхание… или послеполуденное или вечернее дыхание. Он не был уверен, которое именно, так как понятия не имел, который час. Что бы это ни было за дыхание, оно было плохим, решил он с гримасой, и вместо того, чтобы обнять ее и притянуть к себе для поцелуя, он отодвинул ее в сторону, быстро сел и выскользнул из постели.

— Ты принесла мои вещи? — спросил он, но заметил свой чемодан на полу рядом с комодом, когда задавал этот вопрос, и подошел к нему.

— Что ты делаешь? — спросила Катрисия.

Тедди оглянулся и увидел, что она сидит и смотрит, как он открывает чемодан. — Ищу зубную щетку и зубную пасту, чтобы почистить зубы, а потом поцеловать тебя.

Катрисия хихикнула, и он услышал, как она встала, а затем ее ноги появились рядом с ним. Увидев их, он остановился и с восхищением посмотрел на них.

— У тебя ноги, как у молодого жеребенка, — пробормотал он, инстинктивно скользя рукой по гладкой коже внутренней стороны бедра. Катрисия придвинулась к нему, ее бедра слегка раздвинулись, и Тедди наклонился, чтобы поцеловать мягкие светлые волосы между ее ног. Когда она вздохнула, запустив пальцы в его волосы, он начал раздвигать ее ноги и наклонять голову, чтобы погрузиться между ними, но в последнюю минуту спохватился.

— Зубная щетка, — пробормотал он, отворачиваясь, чтобы продолжить поиски. Может, ей и все равно, что у него изо рта плохо пахнет, когда он целует ее там, но, в конце концов, он захочет поцеловать ее в губы, и тогда она будет против. Честно говоря, у него был такой вкус, будто что-то заползло ему в рот, пока он спал, и там умерло.

— Я положила ее в боковой карман, когда принесла из ванной в соседнем коттедже, — услужливо сказала Катрисия, наклоняясь, чтобы поднять его. От этого движения ее грудь оказалась прямо перед его лицом, и Тедди не удержался и наклонился вперед, чтобы взять сосок в рот.

Катрисия замерла и застонала от ласки, ее рука снова скользнула в его волосы, и Тедди повернулся, поймал ее руки, а затем заставил присесть перед ним на корточки, чтобы ей не пришлось оставаться согнутой. В таком положении она стояла на цыпочках, согнув колени по обе стороны от его ног, и Тедди не смог удержаться, чтобы не погладить то, что она неизбежно ему открыла. Его ласка вызвала у Катрисии глубокий стон. Когда она балансировала на цыпочках, он скользнул другой рукой, чтобы поддержать ее за спину и помочь сохранить равновесие, когда он ласкал ее, бормоча: — Я вижу, я не собираюсь спешить какое-то время рядом с тобой.

— А сколько времени у тебя будет продолжаться отпуск, прежде чем ты вернешься в Порт-Генри? — спросила Катрисия, затаив дыхание, когда он начал ласкать другой сосок. Вопрос заставил Тедди застыть.

Хмурясь, он отстранился и пробормотал: — Навсегда, Я думаю.

Катрисия смущенно моргнула. — Что?

Немного расстроенный осознанием того, что только что произошло, Тедди покачал головой, взял зубную щетку и зубную пасту, которые она подобрала и все еще сжимала в руке, затем поднялся на ноги, подталкивая ее к себе.

— Мне нужно почистить зубы, — рассеянно сказал он и обошел ее, но остановился в нерешительности. Он понятия не имел, где ванная. Его взгляд скользнул по комнате. В комнате было три двери, одна — двустворчатая, очевидно, чулан, но вдоль одной стены располагались еще две двери, по одной с каждой стороны. Одна, без сомнения, вела в остальную часть дома, но другая могла быть ванной, подумал он и попробовал дверь справа, с облегчением увидев, что она ведет в ванную комнату. Он нашел выключатель, включил его и вошел в комнату. Его взгляд остановился на душе, когда он подошел к раковине, и он решил, что душ, вероятно, тоже хорошая идея.

Тедди открыл зубную пасту, выдавил немного на зубную щетку и начал чистить зубы, когда увидел, что Катрисия последовала за ним в комнату. Она терпеливо ждала, пока он чистил зубы, язык и полость рта. Но когда он выключил кран и пошел в душ, чтобы открыть кран, она спросила: — Что значит — навсегда?

— Я имею в виду, что вряд ли смогу вернуться таким, какой я есть, — тихо сказал он, регулируя краны так, чтобы температура была такая, как он хотел. Затем, шагнув в душ, Тедди поймал ее за руку и потянул под струю воды, добавив: — Было бы немного трудно объяснить мою внезапно помолодевшую внешность.

Осознание этого было для него довольно мучительным. Он ожидал, что еще год будет начальником полиции Порт-Генри, а потом уйдет на пенсию и проживет остаток дней в маленьком городке, где родился, вырос и прожил большую часть своей жизни.

— Но почему? — спросила Катрисия с искренним недоумением, когда он взял мыло и начал растирать его между ладонями, чтобы создать пену. — Я имею в виду, я думала, что люди в Порт-Генри знают о нашем виде.

Ее слова закончились вздохом, когда он начал водить мыльными руками по ее телу. Тедди слабо улыбнулся, увидев, как ее соски мгновенно набухли, а дыхание стало частым и неглубоким от простого прикосновения. Эта жизнь с подругой жизни была довольно мощной Моджо. «Худший любовник в мире был бы звездой, если бы его поддерживала такая любовь», — подумал он. К счастью, он не был плохим любовником. По крайней мере, он не думал, что он таким был. Конечно, он может ошибаться, признал Тедди, закончив с ее грудью и позволив своим рукам скользнуть вниз по ее животу, прежде чем одна скользнула к ней сзади, а другая скользнула между ее ног. Долго он там не задержался. Прикосновения к ней возбуждали их обоих, и у него не было желания отключаться в душе.

— Тедди, — сказала она, обхватив его лицо руками, когда он снова потянулся за мылом. — Разве люди в Порт-Генри не знают о нас? Я думала, что они знают.

Вздохнув, он быстро намылился и начал умываться, признавшись: — Кое-кто в Порт-Генри знает. Но не все. С теми, кто знает, все будет в порядке, но как шеф полиции я служу для всех. Я не смогу держать это в секрете.

Они оба замолчали. Он намыливался, а Катрисия взяла шампунь, чтобы вымыть голову. Тедди понятия не имел, о чем она думает, но ему казалось, что он понятия не имеет и о том, что ему теперь делать. Он был полицейским большую часть своей жизни, а начальником полиции Порт-Генри почти половину своей жизни. Это была хорошая стабильная работа, и он откладывал деньги на пенсию, но не столько много, чтобы их хватило на несколько столетий или даже тысячелетий. Кроме того, ему нравилось работать. Ему нравилось, когда у него была причина вставать по утрам, и… его мысли резко оборвались, когда он понял, что отныне ему придется избегать вставать по утрам. Бессмертные, как правило, избегали солнца… «ну, разве что зимой, когда не нужно было прятаться», — подумал он, наливая шампунь себе в руку, чтобы вымыть волосы, и наблюдая, как Катрисия ополаскивает свои.

— Но ты же любишь эту работу, — внезапно сказала Катрисия, когда закончила ополаскиваться и вышла из душа.

— Я знаю. Но я найду что-нибудь еще, что мне понравится, — тихо сказал Тедди, поменявшись с ней местами, чтобы смыть мыло со своих волос и тела. Потом закрыл глаза и позволил воде смыть мыло. Как бы ему хотелось, чтобы она с такой же легкостью смыла внезапно нахлынувшую на него депрессию. Он был чертовски благодарен за то, что стал спутником жизни, что у него появился шанс на радость и счастье, которые они с Катрисией могли бы иметь вместе, но внезапно оказаться безработным было немного грустно.

Тедди услышал, как открылась и закрылась дверь душа, и понял, что Катрисия покинула стеклянную кабину. Почему-то без нее здесь было так же холодно и тоскливо, как и в его мыслях. Вздохнув, он повернулся и закрыл краны.

— Возможно, тебе не придется искать что-то еще, — тихо сказала Катрисия, протягивая ему полотенце.

Тедди взял полотенце, но потом просто держал его и смотрел, как она вытирается. — Как это?

— Ты все еще можешь быть шефом полиции Порт-Генри, — сказала она, быстро проведя махровой тканью по телу, а затем прикусила губу, прежде чем сказать, — но чтобы сохранить это, Тедди Брансуику, возможно, придется пережить сердечный приступ и умереть во время рождественских каникул на севере.

Тедди так испугался, что выронил полотенце. Широко раскрыв глаза, он спросил: — Что?

— Тедди Брансуик умрет, а ты вернешься под другим именем, — сказала Катрисия, остановившись, чтобы серьезно посмотреть на него.

Он молча смотрел на нее, обдумывая предложение, но потом покачал головой. — Я не могу просто прийти и взять на себя эту работу под новым именем, Катрисия. У меня нет никаких документов, кроме моих собственных, в которых говорится, что мне шестьдесят четыре года, и я не знаю, что с этим можно сделать.

— Люциан позаботится об этом, — тихо перебила она, начиная вытирать его. — У нас есть люди, которые занимаются такими вещами, Тедди. Тебе могут выдать новые документы и соответствующую информацию. Затем немного контроля над разумом здесь и немного утонченности там и вуаля, ты можешь быть Тедди Аржено, новым, молодым начальником полиции Порт-Генри.

— Тедди Аржено, да? — спросил он с удивлением, выдергивая полотенце из ее руки и бросая его на пол, когда притянул ее к себе.

— Или Тедди Смит, или Джонсон, или даже Джон Хэнкок, — сказала она, прижимаясь к нему и обнимая за плечи. — Как хочешь. Мне просто нравится Тедди, потому что я так думаю о тебе сейчас, и я выбрала Аржено, потому что это мое имя. Мы могли бы переключаться между Аржено и Брансуиком на протяжении десятилетий или вообще выбрать другое имя. Меня не волнует. Но ты сможешь сохранить работу, которую любишь.