— Умно, — пробормотал он, улыбаясь ей.

Катрисия улыбнулась в ответ. — Я так и подумала.

Тедди потянулся, чтобы погладить ее по щеке, но остановился, увидев свою руку. Он отпустил ее и повертел перед лицом, разглядывая. — Ни морщин, ни печеночных пятен.

— Ты на пике, — мягко сказала Катрисия. — Твое тело является тем, что из себя представляет двадцатипятилетний.

Он рассеянно кивнул, опустив взгляд на грудь и ноги, а затем оглядел комнату, пока его взгляд не остановился на зеркале комода. Он молча смотрел на их отражение, и она тоже повернулась, чтобы посмотреть, и увидела, что они оба отражаются рядом на кровати, молодая блондинка и такой же молодой темноволосый мужчина. Она была поражена, когда он внезапно вскочил с кровати, подошел к зеркалу и наклонился, чтобы получше рассмотреть свое лицо.

Поколебавшись, Катрисия последовала за ним, соскользнула с кровати и подошла к нему сзади.

— Господи, я не видел этого парня, смотрящего на меня из зеркала десятилетиями, — пробормотал Тедди, проводя рукой по темной щетине на щеках и наклоняясь ближе, чтобы рассмотреть свои глаза. — У меня серебряные глаза.

— Они были серыми до обращения, теперь они серебристо-серые, — пробормотала Катрисия, обнимая его сзади за талию, когда он выпрямился.

— Мои волосы тоже стали пышнее, — пробормотал Тедди, накрывая ее руки своими, а затем, раздвигая их, чтобы одной рукой притянуть ее к себе. Она подумала, что он хочет заключить ее в объятия, но он повернул ее спиной к себе, а затем обнял ее за талию, удерживая на месте перед собой, чтобы они могли смотреть на свое отражение. Она всматривалась в его лицо, но видела, как его глаза скользят вниз по зеркалу, путешествуя по ее телу в отражении.

— Мне нравится твое тело, — неожиданно сказал он.

Катрисия на самом деле чувствовала себя смущенной, это тоже это видел, и нашел это довольно удивительным. Она считала, что уже не краснеет. Она также думала, что у нее нет никаких проблем с телом, но внезапно выпалила: — Оно идеально.

Его руки оторвались от ее талии, поднялись и сомкнулись над маленькими шарами, и он прорычал: — Они идеальны.

Катрисия слегка выгнулась от его прикосновения, ее тело терлось о растущую твердость, прижимаясь к ее ягодицам, пока он сжимал и мял ее груди, а затем он сконцентрировался на сосках, пробегая пальцами по затвердевшим кончикам, прежде чем поймать и нежно сжать их.

— Мне нравятся звуки, которые ты издаешь, — пробормотал Тедди, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в шею.

Катрисия моргнула, открыв глаза, она не осознавала, что закрыла их, и ахнула: — Какие звуки?

В ответ Тедди убрал руку с ее груди и скользнул между ног, и Катрисия ахнула, затем застонала и сильнее прижалась к нему, когда он начал ласкать ее там.

— Эти звуки, — прошептал он, облизывая ее шею.

Почувствовав, как его клыки царапают ее кожу, она простонала: — Не кусаться!

— Хм-м? — спросил он, просовывая в нее палец.

— Не кусайся, — выдохнула Катрисия, накрывая его руку своей и справляясь, — это… это плохо для тебя. Я объясню, почему позже.

— Не кусаться, — согласился Тедди, а затем внезапно убрал руку с ее промежности, подхватил ее на руки и понес к кровати. Он опустил ее на нее, но не сразу последовал за ней. Вместо этого он поймал одну ногу и поднял ее, чтобы поцеловать ее подъем. Затем он прикусил ее, а другая его рука скользнула вверх по ее икре и остановилась на колене. — Мне тоже нравятся твои ноги. Они сильные и красивые.

— О, — задыхаясь, произнесла Катрисия, когда его губы двинулись по следу его руки, скользящей вверх по ее икре. Она задохнулась и слегка изогнулась, когда он наклонил голову, чтобы лизнуть ее колено.

— Тебе это нравится, — прорычал Тедди и снова лизнул складку, заставляя ее корчиться еще сильнее. Улыбнувшись, он медленно опустил ее ногу, только чтобы поднять другую. — Это общее развлечение — бомба, как сказали бы дети дома.

Катрисия, задыхаясь, рассмеялась, но прикусила губу, когда он лизнул ее под коленом, посылая в нее новую волну удовольствия.

— Что еще тебе нравится? — спросил он, вопросительно выгнув бровь и проведя пальцами по ее бедру.

— Иди сюда, и я скажу тебе, — прошептала она, поднимая руки.

Тедди заколебался, но потом опустил ногу и забрался на кровать. Он замедлил шаг, когда его лицо оказалось на уровне ее бедер, но она схватила его за руки и заставила подняться, пока он не опустился на четвереньки над ней, зажав колени между ее ног и обхватив руками ее плечи.

— Скажи мне, что тебе нравится, — прошептал он, наклонив голову и слегка наклонившись, чтобы лизнуть сосок одной груди.

— Ты мне нравишься, — просто сказала Катрисия, а затем положила ногу ему на колени и подняла руку, чтобы толкнуть его в плечо, сбивая с ног. Он упал на кровать рядом с ней с испуганным «Умф», и она немедленно перекатилась, а затем поднялась, чтобы оседлать его. Катрисия остановилась, прижав его мужское достоинство к животу, и злобно усмехнулась, увидев удивление на его лице.

Тедди улыбнулся, затем поймал ее за бедра и скользнул вперед вдоль своей длины, лаская их обоих этим движением. — Я люблю взбитые сливки.

Катрисия в замешательстве моргнула, ее руки потянулись, чтобы обхватить его руки, чтобы не упасть, когда он снова скользнул по ней вдоль своего тела. Задыхаясь в удовольствии, стреляющем через нее, она спросила неуверенно: — взбитые сливки?

— М-м-м, — Он поднял руку, чтобы погладить грудь, и добавил: — Я хотел бы размазать их по всему твоему телу и слизать. Потом Тедди ухмыльнулся и добавил: — Теперь не нужно беспокоиться о моем высоком холестерине.

Катрисия, задыхаясь, рассмеялась и выгнулась под его прикосновением, скользя по твердости, на которой лежала. Но ее веселье быстро угасло, и она застонала, когда его другая рука скользнула между ними для более целенаправленной ласки. Она на мгновение закрыла глаза, когда он прикоснулся к ней, но затем слегка приподнялась и потянулась, чтобы ввести его в себя, прежде чем снова опуститься с долгим стоном, который он повторил.

Катрисия немедленно обхватила другой ногой его бедра, чтобы помочь, а затем схватила простыни и рванула их, когда он сделал несколько коротких выпадов, прежде чем удовлетворение и бессознательность овладели ими.