— Что же… случилось? — не зная, как подобрать слова, наконец смогла выдавить из себя Гермиона, и месье Велар коротко кивнул, показывая, что понял вопрос, а затем его сияющий взгляд потух, когда он принялся рассказывать дальше:

— Как я уже говорил, смерть Прози — целиком и полностью моя вина. Мой учитель, Лоран, был плохим человеком. И хотя он научил меня всему, что помогло мне выжить, свою плату за это он взял с меня сполна, и я не чувствовал себя ничем ему обязанным, когда вызвал его на дуэль. В случае моей победы я обрел бы окончательную свободу от него навсегда, поэтому, пока Прози готовилась к экзаменам, я упражнялся в атакующих заклинаниях. Я мечтал, как покину Францию, страну, которая отняла у меня так много, и уеду в Англию, куплю огромный дом и попрошу руки девушки своей мечты у её матери. Сбережения у меня были, да и работа для человека вроде меня всегда находилась легко. Роковой ошибкой было выбрать местом дуэли ту самую поляну… Прозерпина сдавала экзамен и не должна была там появиться, но по стечению обстоятельств она освободилась раньше… Она была необыкновенно талантливой и одаренной, лучшей ученицей на курсе, — в голосе Кристофа на мгновение мелькнула гордость, но затем её снова сменила печаль. — Проклятие Лорана, попавшее в Прози, предназначалось мне. Не всем известная Авада, а древнее, забытое заклинание, которое мгновенно останавливает все жизненные процессы в организме человека. Я был готов закрыть её собой, принять смерть, только чтобы эта юная жизнерадостная девушка с самой доброй душой на свете жила и сделала этот мир лучше, как она мечтала. Но я не успел… — его голос прервался, а лицо стало похоже на непроницаемую маску, но в глазах было столько боли, что она с легкостью выплеснулась наружу и захлестнула Гермиону. Закусив губу, она попыталась сдержать слезы, но Кристоф заговорил снова:

— Лоран скрылся, когда увидел, что его заклятие попало не в меня. Трансгрессировал. Я знал, куда он направился, и медлить было нельзя, поэтому я отнес Прози в Запретный лес и трансфигурировал несколько больших камней, лежащих на берегу озера, в удобное ложе, защищенное со всех сторон. Я не мог допустить, чтобы её тело осквернили хищники, ведь я собирался вернуться и отнести её в замок, когда расправлюсь с учителем. Однако, когда я пришел к озеру второй раз, Прози исчезла, а на берегу я обнаружил следы копыт и понял, что о ней позаботились кентавры.

Гермиона кивнула, вспомнив слова МакГонагалл о том, что тело её дочери вынесли из леса кентавры, но Кристоф, погруженный в свои мысли, не обратил на это внимания.

— Я смог встретиться с Минервой лишь спустя два дня. Втайне я мечтал о зеленой вспышке Авады или о Круциатусе, но она лишь слушала меня и плакала… И была столь добра, что позволила мне увидеть Прози в последний раз и проститься с ней. Минерва сказала, что это не моя вина, но я так не считал. Я миллион раз прокручивал сцену смерти Прозерпины в голове и пытался постфактум придумать способ спасти её. День ото дня я проживал те роковые минуты на поляне снова и снова. Тогда мне еще не было известно заклинание, позволяющее мгновенно оттолкнуть с места человека, как я сделал вчера, защищая вас с Драко от Поллукса. Я нашел это заклятие через несколько лет в одной из древних книг, и с той поры боль… нет, не ушла, она словно отступила на второй план, позволив мне жить дальше. Как будто я уже тогда знал, что в будущем мне пригодится это заклинание. Прози была бы счастлива знать, что её смерть позволила спасти жизнь двум прекрасным молодым людям.

Гермиона всхлипнула, и месье Велар, сделав шаг к ней, положил руку ей на плечо, и она накрыла её своей ладонью.

— Не плачьте, мисс Грейнджер, пожалуйста, — попросил Кристоф, с ласковой улыбкой стирая слезы с её щек. — Я бы отдал всё, чтобы изменить прошлое, но это невозможно, поэтому нужно жить настоящим ради будущего и беречь тех, кто рядом. За все эти годы я больше не виделся с миссис МакГонагалл, но знаю, что она считает так же.

— Да, — кивнула Гермиона, постепенно успокаиваясь. — Она сказала мне примерно то же самое, когда мы говорили о её дочери. Вот только… она упомянула, что причину смерти Прозерпины так и не установили. Разве вы не рассказали ей?

— Мне пришлось сохранить в тайне заклинание, которое использовал против меня Лоран. К сожалению, есть вещи, которые я не мог открыть даже скорбящей матери, и на то есть веская причина… Полагаю, что Минерва не успокоилась и попыталась выяснить, что это было за проклятие, но потерпела неудачу. Что ж, поверьте, Гермиона, так будет лучше для всех. Это знание опасно, и оно не вернет Прози.

Звучный хлопок раздался в тишине комнаты как выстрел из магловского оружия и заставил их обоих резко обернуться.

— Месье Велар, сэр… Шелли приготовил завтрак для мисс Грейнджер, как вы просили… — появившийся в комнате домовик переводил вопросительный взгляд с хозяина дома на гостью, явно понимая, что явился не вовремя, но Кристоф кивнул и улыбнулся ему:

— Спасибо, Шелли. Мисс Грейнджер как раз проголодалась.

Домовик просиял и щелкнул тонкими пальцами. На кофейном столике, стоящем в углу, появились тарелки с едой и большой чайник. Комнату наполнили восхитительные ароматы выпечки и свежезаваренного чая, и Гермиона, несмотря на все переживания, почувствовала дикий голод.

— Спасибо, Шелли, — сказала она, и домовик улыбнулся и исчез. — Вот только здесь больше, чем я смогу съесть одна. Кристоф, может быть, вы присоединитесь ко мне?

— С радостью выпью с вами чая, мисс Грейнджер, — отозвался месье Велар, помогая ей усесться за столик. — Расскажите мне, как продвигается ваш проект для Министерства. На сегодня уже достаточно мрачных тем. Я был бы счастлив увидеть вашу улыбку. К тому же, если Драко вернется и застанет вас расстроенной, я рискую навлечь на себя его гнев.

— Я не скажу ему о своей печали, — сказала Гермиона, и Кристоф с благодарностью кивнул, прочитав между строк обещание сохранить в тайне трагическую историю его любви.

_____________________________________________________________________________

* Думаю, не открою ни для кого Америку, что имя Пэнси (Pansy) обозначает цветок и переводится с английского как «анютины глазки».

** Розы «Кристофер Марло» выведены в Англии Дэвидом Остином лишь в 2002 году, но я сознательно делаю допущение, что они существовали уже в 1970. Слишком уж красивы)

========== 24. ==========

Малфой вернулся как раз тогда, когда Гермиона и Кристоф заканчивали завтрак, обсуждая её проект для Министерства. Месье Велар похвалил главы, посвященные кентаврам и оборотням, и дал несколько хороших советов для главы о домовиках, исходя из своего богатого практического опыта сотрудничества со свободными эльфами. О произошедшем вчера в лавке Поллукса они, не сговариваясь, больше не упоминали. Кристоф понимал, что Гермионе придется еще не раз пересказать страшные события того дня, и не хотел заставлять её лишний раз вспоминать об этом.

Хлопнула дверь, и Гермиона подскочила, оборвав беседу на полуслове.

— Драко! — радостно взвизгнула она, едва завидев Малфоя, и уже через секунду была в его объятиях.

— Прости… Прости, что ушел, — прошептал он ей на ухо, крепко прижимая к себе. — Если бы я не знал, как важна для тебя МакГонагалл, ни за что не дал бы себя уговорить. Но вообще я надеялся управиться до твоего пробуждения.

— Нет, всё правильно. Спасибо, что успокоил её, — Гермиона на несколько мгновений отдалась ощущению тепла и покоя, которое дарили его объятия, но потом всё же заставила себя вернуться в реальность и спросила: — Как она? МакГонагалл?

— Поговорим о МакГонагалл? — лукаво поинтересовался Малфой, нежно целуя Гермиону в макушку.

— Кристоф! — вдруг спохватилась она, вспомнив, что в комнате находится еще и хозяин дома, и испуганно огляделась.

— Какой Кристоф? — улыбнулся Малфой. Месье Велара действительно нигде не было видно: очевидно, он тактично ушел, чтобы не мешать.

— Драко…

— Как ты, милая? — спросил он, вмиг посерьезнев. Серые глаза смотрели на нее с тщательно скрываемым беспокойством.

— Я… — прошептала Гермиона, чувствуя, что перестает справляться с собой: если рядом с Кристофом она еще держалась, то при виде Драко тоненькую плотину, отделявшую её шаткое спокойствие от бурного потока эмоций, прорвало окончательно. Слишком много всего произошло буквально за один день, и теперь страхи за Драко и Пэнси, а также ужас и ненависть к злобной ведьме, игравшей людьми как марионетками, снова всколыхнулись в душе, раздирая её словно острыми когтями. Слезы потекли из глаз, и дыхание перехватило от боли, но, заглянув в глубину глаз Драко, Гермиона ухватилась за его спокойствие как за ниточку. Она знала, что для нее есть лишь один способ отгородиться от тягостных воспоминаний и унять боль, терзающую душу и заставляющую мелко дрожать всё тело. Нужно просто отдать контроль. Всхлипнув, она медленно опустилась на колени.

— Моя девочка, — прошептал Драко, с беспокойством глядя на опустившую голову нижнюю у своих ног. Зная содержание письма Поллукса, фотографию которого он получил через магловский чат, увидев вчера порванную блузку и разрезанную юбку Гермионы, Малфой был уверен, что Уорвик как минимум дотрагивался до нее. Драко предпочел бы сначала выяснить, что именно сделал Поллукс, и до того момента не планировал предпринимать какие-либо действия сексуального характера по отношению к Гермионе. Но теперь, когда она сама вот так — без слов — просила его о сессии, он просто не мог отказать, зная, какой психотерапевтический эффект на нижнюю может произвести передача контроля.

— Акцио! — скомандовал он, и Гермиона услышала, как изменился его голос: стал властным и резким.