— А? Что ты имеешь в виду? — спрашивает он в замешательстве.

— Ты всегда знал, как делать все эти вещи… и когда ты ввязываешься в дело, ты серьёзно сталкиваешься с тем, что находится перед тобой. Пока я... ну... колеблюсь. Ищу оправдания. Делаю глупости, — безжалостно перечисляю я.

— Не говори глупостей: ты спонтанна, и подходишь ко всему по-другому. И потом ты умеешь импровизировать в любой области — отличное качество, которым у меня никогда не получится обладать, если хочешь знать. Я из тех, кто вынужден всё программировать только потому, что по-другому не получается.

Некоторое время никто из нас ничего не говорит. Мы просто всматриваемся друг в друга, словно между нами вдруг упал тяжёлый занавес, за которым мы прятались.

— И моя бывшая девушка бросила меня, потому что я сделал всё возможное, чтобы это случилось, стараясь не поступать как мудак, — признаётся Томмазо. — Я уже давно не был влюблён в неё и просто не знал, как ей об этом сказать.

— Я же не знаю, как брать на себя обязательства. В итоге всё время сбегаю, по причинам, которые непонятны даже мне.

Мы почти одновременно разразились смехом, будто этот странный момент взаимных признаний смутил обоих.

— Так что же нам теперь делать? — с искренним интересом спрашиваю я.

— Сначала мы спустимся, — отвечает он со своим обычным практическим настроем. — Эта точка живописная, но мы можем сделать лучше.

— О, да? Другие вершины? — Я иронична, само собой разумеется.

— Вообще-то, я думал о другом. Что скажешь о чашке вкусного горячего шоколада после этой авантюры? — предлагает Томмазо.

Я недоверчиво смотрю на него.

— Ты серьёзно? Я и ты? — Не хочу, чтобы меня неправильно поняли. А с Томмазо, видимо, у меня это происходит часто.

Он улыбается мне.

— Ты видишь здесь других людей?

— По правде говоря, вот ещё один, который не может выбраться из ледяного канала, — отвечаю я, подняв взгляд. Обнаружив, что я не единственная, кто не может справиться с трассой, успокаивает меня ровно настолько, чтобы почувствовать себя способной преодолеть следующую часть спуска. — И да, спасибо. Я с удовольствием выпью с тобой горячего шоколада. Вероятно со сливками. А можно добавить пончик. Если есть со сливками, если нет, то подойдёт и с джемом.

Томмазо не может перестать смеяться.

— Видишь? Мне очень нравится твой подход.

Предполагаю, что горный воздух, должно быть, повредил его мозг — на высоте почти двух тысяч метров над уровнем моря кислорода мало, — но то, что является минусом для него, значительный плюс для меня.

— Спасибо, я постараюсь в это поверить.

— Я постараюсь максимально облегчить маршрут и ехать медленно. Всё, что тебе нужно сделать, это следовать за мной. Итак, готова преодолеть эту стену? — призывно спрашивает он.

Абсолютно не готова, но иногда в жизни нужно просто двигаться к цели. Кто знает, может быть, в конце пути кто-то предложит тебе горячий шоколад.

— Поехали!

Томмазо начинает рисовать широкие, простые повороты на менее крутых участках, и я следую за ним. Как бы ты ни боялась определённых трудностей, ничто не сравнится с чувством полного восторга, когда понимаешь, что делаешь это. Что, возможно, сегодня ты не умрёшь и доберёшься до финиша этой чёртовой чёрной трассы.

На последнем участке, уже ближе к месту, где начинается первый кресельный подъёмник, я ощутила себя достаточно безопасно, чтобы оторваться от Томмазо и почти осмелилась обогнать его. Жаль, что все мои амбиции остановила куча снега, заставляя шлёпнуться в месте, которое, к счастью, очень ровное.

— Ты в порядке? — спрашивает Томмазо, останавливаясь рядом со мной и протягивая руку, чтобы помочь мне подняться.

Я с радостью принимаю его помощь.

— Всё замечательно. — И как бы абсурдно это ни звучало, я на самом деле так думаю.