– Ты все время присматриваешь за Джереми? – спрашиваю я.

– Да.

– Ян иногда играет со мной, – сообщает Джереми. – Все в порядке, Ян. Теперь у меня есть мамочка.

Я улыбаюсь, и, хотя Ян не отвечает мне тем же, выражение его лица смягчается.

– Ты давно здесь? – спрашиваю я Яна.

– С трех лет. – Я замечаю, что, пока он говорит, Ян не смотрит мне в глаза, предпочитая сосредоточиться на Джереми, поэтому я делаю то же самое, поднимая пару его игрушек, не знаю почему.

– Это очень долго.

– Можно и так сказать.

– Ты... знал Лию? – бормочу я, не желая, чтобы Джереми услышал. – Я имею в виду меня, прежде чем я... ну, ты понимаешь…

– Мы с Колей вытащили вас из гаража, госпожа Волкова. Мы знаем.

Верно. Они сделали это. Так что вместе с Адрианом Коля и Ян тоже знают, что я самозванка. Это заставляет меня чувствовать себя ближе и непринужденнее с Яном.

– Пожалуйста, не называй меня госпожой Волковой.

– Вы – она.

– Ты же знаешь, что нет.

Он выпрямляется, но ничего не говорит, поэтому я повторяю.

– Так, ты знал ее?

– Да, – его ответ короткий, но не резкий, что означает, что он не возражает против других вопросов.

– Сколько ей было лет?

– Прошло совсем немного времени с тех пор, как ей исполнилось тридцать.

– Как долго она была замужем за Адрианом?

– С тех пор, как ей исполнилось двадцать четыре.

Это шесть лет – долгий срок, чтобы провести его в обществе дьявола. Я здесь всего два дня, а они кажутся вечностью.

– Сколько лет Адриану?

– Тридцать шесть – и это единственный вопрос о нем, на который я могу ответить.

Смысл очевиден. Ян удовлетворит мое любопытство насчет Лии, но не насчет Адриана. Это достойный восхищения тип преданности, даже если это оставляет меня в неведении относительно моего фальшивого мужа.

Я должна начать называть его своим похитителем и немного дегуманизировать его.

– Вы были близки с Лией?

– Я был ее охранником, когда босс не нуждался во мне.

– Дай угадаю. Теперь ты застрял со мной?

– Это мой долг. – Его голос тихий, с намеком на нерешительность, как будто он хочет сказать что-то еще.

Мой взгляд скользит к нему, так что я могу прочитать выражение его лица, но он слегка качает головой, все еще глядя на Джереми.

Я опускаю глаза и провожу пальцами по волосам мальчика, пока он борется с бесконечной игрой в Лего.

– Как она умерла? – бормочу я.

– Она просто умерла. – Теперь его голос звучит отрывисто, замкнуто, не оставляя места для большего.

Смысл ясен – время вопросов закончилось.

Но их количество продолжает множиться в моей голове. Например, что какая она женщина? Мама? Жена? Любил ли ее Адриан?

Я внутренне усмехаюсь над этим вопросом. Этот дьявол не способен на эмоции, не говоря уже о том, чтобы отдавать больше, чем брать.

Но он пошел на многое, чтобы заменить ее мной, так что, возможно, он что-то чувствовал к ней.

Или, может быть, он просто был одержим ею, и он навлечет это на меня. Он назвал меня своей вещью, а такие люди, как Адриан, не любят, когда у них отнимают собственность.

Дело не в том, что они им нравятся, а скорее в том, что они жаждут власти, которая приходит с обладанием этими вещами.

Этой вещью была Лия, а теперь и я.

Призрачные пальцы царапают мой позвоночник от этой мысли, и я быстро прогоняю это чувство, решив сосредоточиться на Джереми.

Очевидно, он пытается построить зону боевых действий для своих игрушечных солдатиков, используя пластиковые штуковины, похожие на LEGO. Кажется, все достаточно просто.

Нет.

Собрать их намного сложнее, чем я ожидала, и мне приходится воспользоваться YouTube. Ян ловит меня на том, что я изучаю телефон за спиной Джереми, но ничего не говорит, его внимание быстро возвращается, чтобы смотреть в никуда.

Я хочу попросить его о помощи, но моя гордость останавливает меня. Конечно, я могу это сделать, независимо от того, насколько это сложно. Что, черт возьми, они продают детям в наши дни?

После безуспешной попытки соединить две несовместимые части вместе, Джереми хмурится на меня, как будто я пнула его щенка.

– Не так, мамочка.

– Я пытаюсь, Джер, – Даже с YouTube эта штука чертовски сложна в сборке.

– Ты никогда не делаешь их правильно, мамочка. – Его маленькие глазки судят меня точно так же, как глаза его отца. Иисус. Адриан получает пятерку с плюсом за клонирование.

Я взъерошиваю ему волосы.

– Эй, ты хочешь сказать, что я отстой?

– Нет, но папа собирает их лучше.

– Он играет с тобой? – Я говорю так же недоверчиво, как и чувствую. У меня сложилось впечатление, что Адриан почти не обращает внимания на сына.

Мое внимание скользит к Яну, ища какое-то подтверждение. Но он никак не реагирует, продолжая стоять столбом.

Джереми поднимает плечо.

– Иногда.

– Мне очень жаль, Джер.

– Все в порядке. – Он ухмыляется, показывая мне зубы. – Папа занят.

Господь. Этот маленький мальчик был воспитан, чтобы стать мужчиной в молодом возрасте. Ни один ребенок не должен считать нормальным, что его отец проводит больше времени на работе, чем с ним. Ни один ребенок не должен радоваться, что он играет с ним только иногда.

Если он не мог вырастить ребенка, зачем было приводить его в этот мир?

Затылок у меня покалывает, как будто Адриан чувствует мои мысли о нем и набросится на меня с наказаниями за то, что они у меня есть.

Джереми выбирает две детали и щелкает ими. Иисус. Этот маленький сорванец знает, как это сделать, лучше меня. Я действительно надеюсь, что это потому, что он видел это бесчисленное количество раз раньше, а не потому, что я отстой.

– Тебе не грустно, что он не часто бывает рядом? – спрашиваю я.

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что папа оставался со мной, когда ты была призраком, мамочка.