— Ложись, — скомандовал Джей вместо того, чтобы приказать мне ответить на его вопрос.

Он отступил назад, отпуская мое горло.

Я посмотрела на пол, потом на него. Затем сделала то, что он сказал. Ковер был мягким, теплым, прижимался к моей спине.

— Руки вверх. Над головой, — приказал Джей, опускаясь на колени у моей головы.

И снова я сделала то, что он сказал. Галстук от халата обмотался вокруг моих запястий, а затем он обмотал его вокруг чего-то, прикрепленного к моей стороне шкафа. Я не видела, что это, но мышцы моих рук слегка напряглись.

Джей все еще стоял, пока я лежала голая на полу со связанными над головой руками. Уязвимая. В его власти. Он не сразу лег ко мне. Вместо этого обошел меня кругом, как будто осматривал каждый дюйм моего тела. Я поежилась под его каменным взглядом. Несмотря на то, каким мягким был ковер, мне было неудобно. Как будто он унижал меня. Тем не менее, ситуация все еще была чертовски эротичной.

— Ты моя, Стелла, — сказал мне Джей, нависая надо мной. — Ты будешь делать, как я говорю. Будешь полностью подчиняться мне. Твоя киска — моя. Твоя задница — моя. Какую бы боль ты ни почувствовала, она будет только от меня. Кончишь только тогда, когда я позволю.

Мои губы задрожали, а щеки запылали, когда возбуждение охватило меня.

— Скажи это, Стелла, — потребовал он сверху.

— Я твоя, Джей, — прохрипела я.

Он ждал.

Я сглотнула, пытаясь контролировать свое дыхание.

— Я сделаю, как ты говоришь, — прошептала я. Мои глаза пробежались по всей его длине. — Я полностью подчинюсь тебе, — добавила я. — Моя киска твоя, — продолжила я, вышеупомянутая область болела от его слов, от того, что он уже сделал со мной, но была готова к большему. — Моя задница твоя, — выдохнула я, желудок сжался при мысли о том, что Джей исследует эту запретную зону. — Какую бы боль я ни почувствовала, она будет причинена тобой, и… — Я замолчала, прерывисто вздохнув. — Я кончаю только тогда, когда ты позволяешь.

Ненависть и потребность смешались во мне, когда я уставилась на Джея. Я ненавидела его за тот контроль, который он имел надо мной. Он знал, что может вот так стоять надо мной и требовать все, что захочет. Заставлять меня что-то говорить. Я злилась на себя за то, что сказала это и позволила ему контролировать себя. Но также чертовски обожала каждую секунду этого всего. Несмотря на его вездесущую отчужденность, по какой-то необъяснимой причине я чувствовала себя в безопасности. Моя грудь быстро поднималась и опускалась, кровь становилась все горячее.

Мышцы на его шее пульсировали от того, как сильно он сжимал челюсти, — единственный признак того, как я влияю на него. Выражение его лица оставалось холодным, отстраненным, но в глазах что-то горело. Искрилось.

Джей наконец опустился на колени. Его рот скользнул по моим бедрам, но в последний момент отвлёкся. Его одетое тело прижалось ко мне, он избегал моих сосков и завис в нескольких дюймах от моего рта.

Его твердый член напрягся сквозь джинсы, прижимаясь к моим бедрам.

— Больше никогда не сомневайся, — пробормотал он, его упоительный аромат согревал меня.

Мои запястья ослабли, когда он развязал пояс, а затем встал. Я моргнула, глядя на него, стоящего там, его лицо было пустым, без явных планов удовлетворить потребность, которую он создал во мне.

Он связал меня, голую, на полу, чтобы заставить меня сказать то, что он хотел услышать, и когда он услышал дрожь в моем голосе, он решил наказать меня.

Этот человек был злом.

Он меня погубит.

Солнце наконец село в мой первый полный день с Джеем.

Я не знала, чего ожидать. От Джея. Половина меня представляла, что на выходные меня закуют в какую-нибудь сексуальную темницу, будут давать еду и воду между оргазмами. К концу выходных я вся буду в засосах и синяках. У меня были красные запястья. Отпечатки больших пальцев на бедрах, распухшие губы, ноющие конечности. Но все было совсем не так, как я думала. Я не разочаровалась. Ни в коем случае. Даже если я все еще немного злилась после инцидента в шкафу. Но не могла долго на этом зацикливаться. После того, как надела леггинсы и футболку поверх темно-красного кружевного бюстгальтера «La Perla» и подходящих к нему стрингов, на кухне заиграла тихая музыка.

Я пошла туда, готовясь дерзить Джею, даже если это было по-детски. Но на кухонном островке ждало вино, а французские двери были открыты на балкон. Джей сидел в плетеном шезлонге, наблюдая за волнами, с бокалом в руке.

Приглашение было невозможно проигнорировать.

Я была более чем осведомлена о тикающих часах в эти выходные. Скоро я засну в своей собственной постели, без сильных рук, обнимающих меня. Несмотря на то, что я была на пределе, я не хотела уходить. Не хотела быть вдали от Джея.

Он не заговорил со мной, когда я присоединилась к нему на балконе. Вместо того чтобы сесть рядом с ним, я подошла к перилам балкона, прислонилась к ним, глядя на бурный океан. Он отражал мои мысли. Мои сомнения. Мой неуверенный, полный страха разум.

Я потягивала вино, наслаждаясь мягким вкусом и тем, как затуманились мысли, когда оно попало мне в горло.

Сильные руки сомкнулись на моих бедрах, Джей прижался ко мне. Я с шипением выдохнула, но не заговорила с ним, просто продолжала потягивать вино, притворяясь, что он не оказывает на меня никакого влияния.

Он убрал волосы с моего затылка, затем прижался к нему губами.

Я ждала, когда он заговорит. Прошепчет что-нибудь. Никаких извинений, конечно. Часть меня уже знала, что независимо от того, насколько сильно Джей причинит мне боль, обидит меня, он никогда не извинится. И все же я была здесь, смотрела на закат с руками Джея на моих бедрах и пила вино, готовая ко всему.

_________________________

* Уильям Батлер Йейтс

«Он жаждет небесного плаща»

Будь у меня тончайшие шелка,

Что небеса расшили серебром и златом,

Ночною тьмою и сияньем дня

C игрой тонов рассвета и заката,

Устлать твой путь я ими был бы рад.

Но беден я, и лишь свои мечты

Смиренно я кладу к твоим ногам.

Будь осторожна… по мечтам ступаешь ты.