Двери на балкон были открыты, звуки волн мягко разбивались о дом.

Я встала посреди кухни, уставившись на луну, сияющую в небе, и гадала, во что я ввязалась. Живот скрутило от нервов и страха, но соски затвердели, а трусики уже намокли от предвкушения.

Кожу покалывало от осознания того, что в огромной комнате находится кто-то еще. Я почувствовала запах кожи, кедра и Джея. Его жар прижался к моей спине, а губы к уху.

— Не говори ни слова, — приказал он. — Всю ночь. Даже когда я буду трахать тебя так сильно, что будет казаться, что ты умрешь, если не закричишь. Ты будешь молчать.

Он отошел назад, и что-то опустилось мне на глаза, погрузив меня в еще более глубокую тьму, чем раньше, никакой больше луны, которая давала хоть каплю света.

Джей завязал мне глаза. Все тело дрожало, он словно похитил все мои чувства.

— Сначала обувь, — пробормотал он.

Я понятия не имела, как он думает, я буду снимать шестидюймовые каблуки без какой-либо опоры, но получила ответ, когда его тепло покинуло мою спину, и он двинулся вниз, положив руки мне на лодыжку. Когда он поднял одну ногу, я инстинктивно нащупала его плечи, чтобы удержать равновесие. Резкий вдох Джея подсказал, что это еще одно запретное для меня место, но мне нужно было на что-то опереться. К счастью, он позволил мне держать руки там, пока снимал обувь.

Его руки скользнули вверх по моим ногам, медленно, мучительно и слишком нежно для Джея. Его ладони обхватили меня между ног, и я подавила вздох, который хотело издало мое тело. Никакого шума. Никаких слов. Таков был приказ.

Пальцы Джея умело расстегивали пуговицы на моих брюках, его теплые ладони ласкали мои бедра, когда он стягивал их вниз. Потом он снял мои трусики с бедер и спустил их. Все мое тело задрожало, когда прохладный морской воздух коснулся моей обнаженной кожи. Я стояла посреди кухни Джея, обнаженная ниже пояса, с завязанными глазами и полностью в его власти. Мое дыхание было быстрым и прерывистым, сердце колотилось о ребра.

Джей больше не прикасался ко мне. Он пристально смотрел на меня, и мне не нужно было видеть, чтобы понять это. Я чувствовала, как его глаза бегают по моему телу, какой бы безумной ни была эта мысль.

— Повернись налево, — пробормотал он.

На нетвердых ногах я сделала, как он мне сказал.

— Вытяни руки. Ладони вверх. Наклонись вперед.

И снова я сделала, как он сказал, хотя вытянуть руки в пустоту было страшнее, чем я думала. Я могу упасть. Я тянулась в пустоту, надеясь, что где-нибудь благополучно приземлюсь. Надеясь, что Джей поможет. Тогда мне пришло в голову, как полностью и бесповоротно я отдаюсь этому человеку. Этому незнакомцу, который знал мое тело, мои движения, а я о нем знала лишь его имя и почтовый индекс. Я доверяла ему слишком многое, потому что он требовал от меня всего. Если бы я не отдала ему все, я бы ничего не получила.

Мраморная стойка была очень холодной под моими ладонями.

— Оставайся там.

Мое прерывистое дыхание и грохот волн были единственными звуками.

Он оставил меня здесь. Это испытание? Как тогда, когда он связывал меня в шкафу? Он снова хочет унизить меня?

Стук его ботинок по деревянному полу сказал мне «нет». Я немного успокоилась, но сердце все еще колотилось в груди.

Что-то шевельнулось у моей задницы. Что-то гладкое. Твердое. Что-то чужое. Что-то, от чего у меня скрутило живот.

— Я не показывал, что произойдет, если ты ослушаешься меня, Стелла. — Голос Джея, подобный чистому шелку, омыл меня. — Твое наказание, конечно, будет зависеть от того, как сильно ты решишь ослушаться меня. Но тебе будет больно.

Кожа, или то, что я приняла за кожу, снова коснулось моего тела. Нежно. Дразняще. Я сжала бедра вместе, моя киска пульсировала от предвкушения.

— Тебе понравится боль, — продолжил Джей. — Ты возненавидишь меня за то, что тебе понравится. Можешь даже ненавидеть себя. Тебе не только понравится, ты будешь этого жаждать.

Кожа скользнула вниз, между моих ног, а потом туда, где я уже была готова к Джею.

— Уже мокрая, — прокомментировал Джей, двигаясь обратно вверх.

Я затаила дыхание, ожидая чего-то. Удара. Боли. Удовольствия. Но ничего не было. Джей делал это нарочно. Мучил меня. Мне до боли хотелось сказать ему, что он жестокий садист. Выплюнуть в него оскорбления, чего требовала моя горячая, яростная кровь. Но я поджала губы, стиснула зубы, потому что нуждалась в оргазме больше, чем когда-либо.

Затем почувствовала боль на заднице, после чего раздался шлепающий звук. Меня никогда раньше не шлепали, Джей знал это, так что мне следует быть спокойнее. Как бы то ни было, мне понравилось. Я схватилась за стойку и слегка приподнялась всем телом, безмолвно умоляя о большем.

И снова боль предшествовала звуку удара. То же самое место, та же скорость и сила. Я не смогла сдержать тихий стон… удовольствие, смешанное с болью.

Мои колени задрожали после того, как Джей снова опустил свой инструмент. Моя киска болела, а желудок кружился от желания и стыда.

— Да, тебе нравится, — пробормотал Джей, его ладонь скользнула по жгучей коже. Его прикосновение было легким. Почти нежным.

Но его нежность ранила больше, чем жестокость.

И снова он ударил меня по коже. А я, вместо того чтобы отшатнуться подальше, придвинулась к нему всем телом, подставляя свою задницу. Хотела, чтобы он причинил мне боль.

Ничего не последовало.

Вместо этого что-то слегка звякнуло на прилавке рядом с моими руками, за чем последовал шорох одежды, руки Джея легли мне на бедра, а его член двигался к моей промежности.

— Да, моей зверушке это чертовски нравится, — прорычал Джей. Затем он ворвался внутрь.

Мое тело взорвалось всего после двух толчков, разваливаясь на части, как будто он часами возбуждал меня своими губами, пальцами, а не гребаными ударами по заднице.

Он держал меня руками за бедра. Джей разорвет меня на части, а потом уйдет, и нет, я никогда больше не буду целой.

Часть меня знала это, понимала все яснее с каждым мгновением, проведенным в его присутствии. Но мне было наплевать. Было плевать, когда он трахал меня в темноте, а моя кожа горела. Плевать, когда он закончил, отвел меня в ванную, принял душ и уложил в постель, не дав мне заговорить.

На следующее утро мне тоже было плевать.

И на другой день. Джей владел мной. Но я была зависима от него. От его холодной жестокости. Мне до боли хотелось быть единственным человеком в мире, который понимал его, который раскроет в нем человечность. Даже если не смогу этого сделать, я соглашусь быть его.

Пока он сам не решит, что с меня хватит.