Майкл наблюдал за ней так же пристально и с таким же восхищением, как она наблюдала за телом.

- Что значит "пустые"? – спросил он.

- Пустые, - пробормотала она, все еще глядя на мертвеца. - В них ничего нет. Они двигаются, но не знают почему. Это почти, как если бы они умерли, но никто не сказал им перестать двигаться и лежать спокойно.

Он задумчиво кивнул и посмотрел, как еще одно существо бесцельно бродит по дороге немного впереди фургона. Карл снова посмотрел в лицо телу, которое он держал, а затем опустил руки, позволяя ему снова свободно двигаться. В ту секунду, когда он ослабил хватку, труп начал, спотыкаясь, удаляться.

- Итак, если они не думают, почему они меняют направление? – спросил он.

- Просто, - ответила Эмма. - Они делают это неосознанно. Если ты понаблюдаешь за ними, они изменяют направление только тогда, когда не смогут двигаться дальше.

- Но почему? Если они не могут принимать решения, то они не должны понимать, что застряли. Когда они натыкаются на стену, разве они не должны просто остановиться и подождать?

Она пожала плечами.

- Это всего лишь базовый ответ, не так ли? - сказал Майкл.

Она кивнула.

- Предположим, что так. Это просто самый простой ответ. Господи, даже амебы и дождевые черви могут реагировать. Если они натыкаются на препятствие, то меняют направление.

- Так что ты хочешь этим сказать?  Они всё-таки думают или не думают?

- Я не совсем уверена... - призналась она.

- Ты говоришь так, как будто у них все еще могут быть некоторые возможности для принятия решений...

- Предположим, что да.

- Но, с другой стороны, они, похоже, работают на автопилоте, просто двигаются, потому что могут.

Эмма снова пожала плечами, начиная раздражаться.

- Господи, я не знаю. Я просто говорю тебе то, что думаю.

- Так что ты думаешь? Как ты думаешь, что на самом деле с ними случилось?

- Они почти мертвы.

- Почти мертвы?

- Я думаю, что около девяноста девяти процентов их тел мертвы. Мышцы и органы чувств отключились. Они не дышат, не думают и не едят, но я думаю, что внутри них все еще что-то работает. Что-то на их самом базовом уровне. Самый элементарный из элементов управления.

- Например? - спросил Майкл.

- Не знаю.

- Есть предположения?

Эмма, казалось, неохотно согласилась. Она совсем не была уверена в том, что говорила. Она импровизировала, и ей приходилось думать на ходу.

- Я действительно не уверена, - вздохнула она. - Господи, я полагаю, это инстинкт. У них больше нет понимания личности или цели, они просто существуют. Они двигаются, потому что могут. Никакой другой причины.

Сознавая, что стала центром внимания, Эмма отошла от фургона к ряду магазинов справа от нее. Она чувствовала себя неловко. В глазах двух ее спутников ее ограниченный медицинский опыт и знания сделали ее экспертом в области, в которой никто ничего толком не знал.

На холодной земле перед пекарней тело хрупкого и пожилого старика изо всех сил пыталось подняться. Его слабые руки бесполезно болтались по бокам.

- А что с ним не так? - спросил Карл, осторожно заглядывая Эмме через плечо.

- Не знаю, - пробормотала она.

Майкл, который последовал за двумя другими, толкнул Эмму в плечо и указал на перевернутое инвалидное кресло, которое лежало в нескольких метрах от тела. Она перевела взгляд со стула на тело и обратно, а затем присела на корточки. Борясь за контроль над своим желудком (гниющая кожа старика издавала ядовитый запах), она оттянула одну из его штанин и увидела, что правая нога была искусственной. В ослабленном состоянии тело не могло оторвать еe от земли.

- Видишь, - сказала она, снова вставая. - Чертова тварь даже не знает, что у нее только одна нога. Бедняга, наверное, уже много лет передвигается в инвалидном кресле.

Не интересуясь искалеченным телом и чувствуя тошноту и беспокойство, Карл побрел прочь. Он в одиночестве шел вдоль ряда молчаливых магазинов и грустно заглядывал в окна каждого здания, мимо которого проходил. Там был банк – его двери были распахнуты настежь – и рядом с ним магазин оптики. Два трупа неподвижно сидели на пыльных стульях, ожидая встречи со своим давно умершим окулистом. Рядом с оптикой был продуктовый магазин. Карл вошел внутрь.

Внутри магазина было сыро и затхло. Резкий запах гниющей пищи пропитал влажный воздух. Запах подействовал как нюхательная соль, внезапно напомнив Карлу обо всем, что произошло. За долю секунды ему вспомнился кошмар Нортвича, потеря его семьи и все остальное, что произошло на прошлой неделе. Он вдруг почувствовал себя беззащитным, уязвимым и небезопасным. Постоянно оглядываясь через плечо, он начал наполнять картонные коробки всеми скоропортящимися продуктами, которые мог найти в крошечном магазинчике.

Эмма и Майкл прибыли в магазин через несколько секунд. Чуть больше, чем за четверть часа они втроем перенесли большую часть товара в заднюю часть своего фургона. Меньше, чем через час они вернулись на ферму.

Майкл и Эмма сидели друг против друга за кухонным столом. Было почти четыре часа. Карл работал с генератором снаружи большую часть дня. Задняя дверь была открыта. В доме было холодно.

- Должно же быть что-то, что их заводит, - пробормотала Эмма. - Я не могу понять, почему они продолжают двигаться, и все же...

- Черт возьми, - выругался Майкл. - Оставь это в покое, ладно? Какое это имеет значение? Почему нам не должно быть наплевать, что они делают, если они не представляют для нас опасности. Господи, мне все равно, даже если я проснусь и обнаружу, что сто и одна из этих гребаных тварей стоят вокруг дома и исполняют чертову песню и танец. До тех пор, пока они не приблизятся ко мне и...

- Ладно, - отрезала она. - Ты высказал свою точку зрения. Извини, если я не разделяю твою близорукость.

- Я не близорук, - запротестовал Майкл.

- Да, это так. Тебе наплевать на всех, кроме себя...

- Это неправда.

- Да, это так.

- Нет, это не так. Я тоже забочусь о тебе и Карле. Я просто думаю, что мы должны смотреть фактам в лицо, вот и все.

- Мы не знаем никаких фактов. Мы ни хрена не знаем.

- Да, знаем, - вздохнул он. - Для начала, это факт, что не имеет значения, что случилось с остальным населением, пока с нами ничего не происходит. Это факт, что не имеет значения, почему погибли миллионы людей. Какая разница, если бы мы знали? Что мы могли сделать? Что, если мы найдем какое-нибудь гребаное чудо-лекарство? Что мы будем делать? Провести остаток жизни, сортируя пятьдесят с лишним миллионов трупов за свой счет?

- Нет, но...

- Но ничего, - отрезал он.

- Я ничего не могу с собой поделать, - тихо сказала она, обхватив голову руками. - Это просто медик во мне. Меня учили...

- Забудь все это, - взмолился он. Майкл уставился на Эмму. Она почувствовала, как он прожигает ее взглядом, и подняла глаза. - Послушай меня, - продолжал он. - Забудь обо всем. Перестань пытаться понять, что произошло и почему. Я не близорук и не эгоист, я - реалист, вот и все. Что ушло, то ушло, и мы должны максимально использовать то, что осталось. Мы должны сказать "к черту все остальное" и попытаться построить какое-то будущее для нас троих.

- Я знаю это, - вздохнула она. - Но все не так просто, не так ли? Я не могу просто отвернуться и...

- Ты должна отгородиться, - сказал он, хлопнув рукой по столу и повысив голос. - Господи, сколько раз я должен это повторять, ты должна отгородиться от прошлого.

- Я пытаюсь. Я знаю, что больше никому не могу помочь, но я не думаю, что ты думал об этом так, как я.

- Что ты имеешь в виду? - спросил Майкл, садясь на свое место.

В его голосе была одинаковая смесь беспокойства и раздражения.

- Я хочу убедиться, что мы в безопасности, так же, как и ты, - объяснила она. - Но ты перестал задаваться вопросом, действительно ли все кончено?

- Что?

- Кто сказал, что это конец? Кто сказал, что тела, которые поднимались и двигались на прошлой неделе, были заключительным актом?

Майкл понял, о чем она говорит, и внезапный холодок пробежал по его спине.

- Так о чем ты думаешь?

- Я не знаю, - призналась она, снова наклоняясь вперед. - Послушай, Майк, я думаю, ты прав, сейчас мы должны позаботиться о себе сами. Но мне нужно знать, что бы ни случилось с остальными - со мной этого не случится. Просто потому, что мы убежали так далеко, не обязательно означает, что мы невосприимчивы, не так ли?

- И ты думаешь, что мы должны...?

Слова Майкла были прерваны внезапным громким треском снаружи, который эхом разнесся по тихому дому. Он вскочил со своего места и побежал туда, где работал Карл. Он обнаружил, что мужчина сидит на траве, обхватив голову руками. Через полуоткрытую дверь сарая он мог видеть ящик с инструментами на земле, который явно был пнут или брошен в гневе.

- Все хорошо? – спросил он.

Карл что-то проворчал себе под нос, прежде чем встать и снова исчезнуть в сарае.

- С ним все в порядке? - крикнула Эмма из безопасности задней двери.

Майкл повернулся и пошел обратно к ней.

- Думаю, да, - вздохнул он. - Думаю, у него некоторые проблемы, вот и все.

Она задумчиво кивнула и вернулась в дом. Майкл последовал за ней в гостиную. Она села рядом с большим окном во внутреннем дворике и уставилась в сад. Был яркий солнечный день, и она могла видеть сарай с того места, где сидела. Усталая тень Карла была отчетливо видна внутри.

Осторожно (так как он не был уверен, что беспокоит Эмму) Майкл сел на подлокотник дивана позади нее. Он взял старую газету с соседнего кофейного столика, пролистал несколько страниц и снова бросил ее обратно.

- Если предположить, что у нас иммунитет и мы переживем все это... - тихо начал он.

- Да... - пробормотала Эмма.

- Как ты думаешь, мы сможем что-нибудь сделать из того, что осталось?

Она на мгновение задумалась.

- Не знаю. А ты?

Он встал, прошел в другой конец комнаты и прислонился к стене.

- Мы можем чувствовать себя здесь комфортно, я в этом уверен. Господи, мы могли бы превратить это место в чертову крепость, если бы захотели. Все, что нам нужно, где-то там. Вопрос только в том, чтобы оторваться от наших задниц и найти это...