Его мать сидела на улице перед домом и занималась горшком, который висел над костром. Её дряблое, постаревшее лицо освещалось оранжевым светом.

— Простите, — сказала я, повысив голос, чтобы он прозвучал более приятно и безобидно. — Я ищу Фироза.

— Фироза? — сказала она и оглядела меня.

Из шатра высунулись лица маленьких детей, которые услышали, что их мать с кем-то разговаривает.

— Ты кто?

— Меня зовут Изра.

— Он никогда не говорил о тебе, — ответила женщина не очень дружелюбно, — Но он сказал, что если его кто-то спросит, когда его не будет дома, он будет на своем обычном месте "для разговоров". Он сказал, что его друзья знают, где это, — она приподняла брови, словно пытаясь определить, была ли я его другом и знала ли, что это за место.

К счастью, я знала о нём.

— Спасибо. Я поищу его там, — я с благодарностью кивнула и развернулась.
Дети начали громко прощаться со мной, а мать Фироза начало сердито шикать на них и загонять внутрь дома.

Даже в батахире сегодня было спокойно. И хотя музыка всё ещё звучала, уносясь в небо, вокруг было гораздо тише, поэтому звуки батахиры донеслись до меня только тогда, когда я оказалась в квартале от нее. Я всегда ходила сюда только с Фирозом, поэтому находиться здесь одной было странно. Женщины редко приходили сюда одни, если только у них не было на то вполне очевидной причины. Нельзя было допустить, чтобы меня поймали.

Я с опаской шла вдоль улицы, внимательно рассматривая людей, мимо которых я проходила, в надежде найти Фироза. Мужчины и женщины зазывали меня, отчаянно пытаясь заработать денег. Их крики вызывали отвращение, так как напоминали мне о пирушке Короля и обо всём том, что случилось после. Я быстро шла мимо них, направляясь в сторону арендных шатров. Фироз и я часто использовали такие шатры для разговоров. Был ли он там с каким-нибудь другом? Я обвела глазами несколько закрытых шатров.

Нет, это был какой-то бред. Если он был с другом в одном из шатров, я не смогла бы войти туда и прервать их. А что если он был там с любимой женщиной? Я никогда не спрашивала его о ней, так как не была уверена в том, что мне хотелось знать о той, с кем я должна была делить Фироза.

Я прижала пальцы к вискам, почувствовав себя невероятной дурой. Мне надо было возвращаться домой, но я решила проверить последнее место, о котором я вспомнила. Я прошла всю батахиру и завернула в проулок между двумя знакомыми шатрами, после чего оказалась на площадке со столом в центре.

Какая-то пара лежала на земле, слившись в страстном поцелуе и прислонившись к столу.

Их совершенно не заботила окружавшая их обстановка и они с большим энтузиазмом предавались страсти. Всё это показалось мне очень интимным, и я почувствовала, что помешала им. Но я не могла отвернуться. В нашем поселении было не принято так открыто демонстрировать свою любовь — хотя, конечно, эта часть деревни не была у всех на виду. Такое фривольное поведение показалось мне опасно возбуждающим, и на моём лице появилась улыбка, скрытая платком. Я видела, что они были любовниками, и я страстно желала того же. Мог ли Саалим почувствовать тогда мои мысли, небольшие вспышки в моём сердце, прежде чем я успела их растоптать?

Эти двое беззастенчиво двигали бедрами, их руки яростно сжимали спины и бёдра друг друга. Наконец они остановились, чтобы передохнуть и один из них взглянул на меня.

— О! — ахнула я и отвернулась, готовая сбежать. Но затем я поняла, что узнала это лицо.

— Фиро?!

Те двое тут же отпрянули друг от друга. Фироз, чьи волосы были взъерошены руками его любовника, повернулся ко мне. На его лице отразился страх.

— Всё в порядке. Это я.

Я подняла руку, а потом опустила её.

— Эмель? — тихо произнес он на удивление сдержанно.

Я кивнула, и он с облегчением рассмеялся.

— Что ты здесь делаешь? — он повернулся к мужчине. — Рашид, выходи!

— Рашид? — я чуть не подавилась, посмотрев на мужчину у него за спиной, которого я теперь узнала. — Я даже не могла представить... Я не знала...

— Рад тебя видеть, — Рашид кивнул, откинул волосы со лба и поправил одежду.

Фироз усмехнулся, увидев моё изумление.

— Рашид именно тот, о ком я тебе говорил.

Я вдруг поняла, что именно в него он и был влюблён. Фироз обхватил Рашида за талию, а Рашид положил руку на плечо Фирозу.

— Я познакомился с ним некоторое время назад на рынке. А Рашид познакомил меня с остальными. Он один из далмуров. Он информирует нас о том, чем они заняты и какие у них планы, чтобы мы были готовы.

Я застонала и посмотрела на шатры, окружавшие нас. Фироз говорил слишком громко.

— Я не хочу об этом слышать, — сказала я.

— Не волнуйся, здесь мы в безопасности, — сказал Рашид. Его голос был низким и уверенным.

Теперь я понимала, почему Фироз был так спокоен рядом с ним, почему он прислушивался к его словам и верил каждому.

— Так что случилось? Почему ты здесь? — спросил Фироз.

— Я искала тебя, — быстро сказала я, чувствуя себя дурой из-за того, что мне пришлось пойти таким извилистым путем в отчаянной попытке найти его.

Фироз изучил мое лицо и, наверняка, услышал боль в моем голосе:

— Что случилось? Ты в порядке?

Мне захотелось рассказать ему, что люди Рашида напали на моего отца и стали причиной смерти моей матери. Но я прикусила язык. Я посмотрела на парочку (они широко улыбались, сверкая зубами) и поняла, что была эгоисткой, когда решила найти его и сбросить на него груз своей боли. Ни Рашид, ни Фироз не были виноваты в смерти моей матери. И в том, что деревня стала такой закрытой. И что все были напуганы. Они не были виноваты в том, что я была ахирой. Я не могла их винить.

Вздохнув, я покачала головой. Фироз был таким радостным рядом с Рашидом. Я не хотела омрачать их счастье своими проблемами.

— Ничего не случилось, Фироз. Я только хотела поздороваться и рассказать про пирушку. Скоро увидимся.

Я наклонилась вперёд, чтобы обнять его на прощание. И когда мы обнимались, я почувствовала на нём терпкий запах другого мужчины.

— Будь осторожен, Фироз, — прошептала я ему на ухо. — Люди всё слышат.

— Я всегда осторожен. Приходи повидать меня. Я хочу знать обо всём, что там было.

Он оставил на моей щеке мокрый поцелуй, после чего отпустил меня.

Значит, Рашид был тем самым человеком, который завладел сердцем Фироза. И хотя это было неправильно с моей стороны, я не могла избавиться от чувства собственничества, словно Фироз принадлежал только мне одной. Я снова посмотрела на Рашида, пытаясь уложить в голове его новый образ. Он выглядел уверенно. Скрестив руки на груди, он наблюдал за мной и Фирозом. Его губы приподнялись в лёгкой улыбке, которая стала ещё шире, когда Фироз снова подошёл к нему. Я надеялась, что Рашид был добрым, но самое главное, я надеялась, что они были в безопасности.

Возвращаясь назад через батахиру, я чувствовала неясное беспокойство. Словно кто-то следил за мной.

Я огляделась, но Фироз и Рашид вернулись на тайную площадку. Я продолжила наблюдать, и мой взгляд упал на женщину, сидящую в веселой компании людей, которые смеялись. Но она молчала и никого не зазывала. Она даже не пошевелилась, когда наши взгляды встретились. Она просто спокойно сидела, глядя на меня. Несмотря на холод, она была нескромно одета в тонкие одежды, соответствующие её профессии и сообщающие искателям удовольствий о том, чем она занималась, и за что ей платили.

Её взгляд пригвоздил меня, и я почувствовала, словно песок уходит у меня из-под ног. Приложив все свои усилия, я оторвала от неё взгляд, после чего пришла в движение и пошла так быстро, как только могла. Я молилась, чтобы она не узнала меня. Молилась, чтобы она не заметила, откуда я пришла.

Потому что даже в этом тусклом свете я смогла разглядеть, что это была Сабра.