Глава 2

Пэмбрук проехал по дорожке роскошного имения, вымощенной булыжником.

— Высади у служебного входа, — я хотела избежать столкновения с папой, если это возможно.

Он фыркнул.

— Мне нужно увидеть твоего отца.

— Ох, — произнесла я.

У Пэмбрука было свое собственное парковочное место на автостоянке среди двадцати таких же мест для машин, потому что он довольно часто посещал наш дом. Как бы тяжело мне ни было говорить такое, но Пэмбрук был мне вроде дяди.

Всякий раз, когда я заполняла документы для посещения врачей, так как считалось ниже нашего достоинства ходить к ним на прием, под пунктом «с кем мы должны выходить на связь в случае чрезвычайной ситуации», я всегда, всегда, всегда указывала Пэмбрука.

Он был единственным, на кого я могла положиться. Он был юристом моего отца и единственным взрослым, кого интересовало, что я делала в этой жизни. Это был Пэмбрук.

Пэмбрук был англичанином, но жил в Америке почти тридцать лет. Он специализировался в международном праве и вытаскивал меня из законных размолвок. Высотой в шесть футов три дюйма, он был худым и выглядел почти анорексично.

Я могла бы предположить, что на нем не было ни грамма жира за всю жизнь. Его щеки были немного опущены, и он напоминал мне редких, изможденных, готических созданий, которые посещали вместе со мной подготовительную школу, но его вид был естественным.

Я предполагаю, что именно это и являлось его запугивающей особенностью, как юриста.

Кажется, он пользовался ею, когда это было возможно. Также я полагала, что он был девственником. Потому что он жил и дышал своей работой. Более того, я даже не могу представить себе хоть одну женщину, которая пожалела бы бедного мужчину.

Хотя, с другой стороны, он был богат. А вообще, кто я такая, чтобы судить его?

— Пэмбрук, где ты останавливаешься, когда возвращаешься в Лондон? — спросила я, внезапно мне стало интересно, что произошло, когда он уехал оттуда.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Ты странная.

— Пэмбрук, ответь мне.

Он закатил глаза.

— Я навещаю свою сестру и ее семью.

Я пыталась скрыть свое потрясение, но это плохо получалось.

— У тебя есть сестра? — спросила я с недоверием.

— Неужели это так сложно представить, ненормальная девушка?

— Я полностью не уверена, Пэмми. Не могу представить твою женскую версию. Как она выглядит? Еще одно вдохновение героя Брема Стокера?

Он саркастически посмотрел на меня.

— Какое проницательное наблюдение от того, кто не смог услышать воющую сирену неподалеку от своей недавней победы.

— В точку, Пэмми. В точку.

— Тебе нужна помощь, — сказал он больше себе, чем мне.

— Со мной все в порядке, — гравий захрустел под нашими ногами.

— Очевидно, — добавил он с сарказмом.

Мы подошли к служебному входу, ближайшему к гаражу, и Пэмбрук открыл мне дверь.

Внутри был персонал. Джеральд, наш шеф-повар, стоял у одного гигантского Викинга, без сомнения экспериментируя с соусами, а остальные сидели в большой современной кухне.

В этой кухне, в отличие от нашей каждодневной, более личной, готовилась еда для официальных ужинов, и я знала, почему папа был по-настоящему разочарован во мне.

Я осмотрелась, удивляясь, почему они так медленно работали. Работники сидели, читая, слушая музыку или просто смотря в пространство. Я решила, что было еще слишком рано, чтобы выполнять подготовительную работу.

Они не обратили на меня внимания, потому что меня часто видели в это время, входящей в обитель отца. Я привыкла использовать служебный вход, чтобы добраться до своего крыла и избежать встречи с родителями.

Они ничего не сказали бы моему отцу так же, как и я. Это было невысказанным соглашением.

Все коротко взглянули на меня, но, когда их взгляды скользнули к фигуре позади меня, они начали шевелиться. Пэмбрука определенно не ждали, и я едва не рассмеялась.

— О, прекратите это непрерывное гудение, — сказал Пэмбрук, его руки были подняты над головой, придавая ему соблазнительный вид. Я ждала остроты, но их не было. — Успокойтесь, идиоты. Я не ваш босс, и меня не волнует, сидите вы с ножом в руке или с журналом. — Но работники продолжали, словно не слышали ни слова. — Ладно, — вздохнул он, указывая мне вперед.

— Продолжай, Джеральд, — сказала я, приветствуя шеф-повара. Он улыбнулся и помахал мне.

Джеральд был работником, которого я могла вытерпеть, скорее всего, потому что он был немым.

Когда мы зашли в невероятно большое фойе, я шагнула в сторону винтовой лестницы.

— Софи, — сказал Пэмбрук и я съежилась от страха. — Идем со мной.

— Ты не говорил, что мне нужно сопровождать тебя для встречи с отцом.

Это было очень странно, и мое сердце дико забилось в груди.

— Но и не говорил, что не нужно. Идем, — сказал Пэмбрук и пошел к кабинету моего папы, который был через несколько дверей на первом этаже в западном крыле. Он ждал, что я пойду за ним, и я так и сделала.

Тук. Тук. Костлявые пальцы Пэмбрука постучали по двери кабинета моего папы.

— Войдите, — послышался голос отца из-за двери.

Когда я зашла, он сидел, по уши зарывшись в бумагах и говорил по телефону.

— Нет! Сколько раз я тебе говорил?! Это недопустимо, Стефан! Я отказываюсь, отказываюсь признавать их отчаянные попытки победить. Скажи им, что предложение остается в силе до полуночи, когда срок истечет, предложения больше не будет! — Его закадычный друг согласился, и мой отец кратко кивнул, как будто мужчина мог видеть его, и сразу повесил трубку.

Он посмотрел на меня, и меня чуть не стошнило на ковер. Я боялась очень немногих вещей, но папа был на верхушке списка.

— А, — сказал он, выпивая в моем присутствии. — Вижу, ты жива.

Я кратко кивнула. Я стояла в дверном проеме, и Пэмми подтолкнул меня внутрь.

Перед тем как уставиться вперед, я оглянулась и бросила на него сердитый взгляд.

Пэмбрук был на грани смеха. Да пошел ты! Мне хотелось закричать, использовать пару фраз из жаргона его людей, но вместо этого я продолжила стоять с закрытым ртом, не желая злить и без того разъяренного дракона перед собой.

— Посмотрим, — сказал он, устраиваясь в своем скрипучем кожаном кресле и наполняя свою трубку. — Второе правонарушение, связанное с наркотиками, Софи Прайс. Я точно не уверен, как на этот раз собираюсь скрыть это от прессы. Кажется, у общественности есть своя работа. Я едва могу видеть тебя, так что буду краток. Сегодня вечером тебе необходимо присутствовать на официальном ужине. Думаю, ты немного поспишь, чтобы убрать эти отвратительные мешки под глазами, оденешься должным образом и развлечешь сына генерального директора Калико. Поняла?

— Да, сэр, — пропищала я.

— Точно? Развлечешь, я имею в виду, покажешь мальчику дом, заведешь беседу, а не предложишь ему что-нибудь незаконное.

— Я бы никогда… — начала я, но отец прервал меня.

— Неужели? — он посмотрел на меня резко.

Я сжалась и нечаянно наткнулась на Пэмми.

— Ах! — послышалось сзади, перед тем как он поправил меня и поставил около себя. Мужчина закатил глаза.

— Ужин в семь, Софи, — продолжил мой отец, проигнорировав нас с Пэмбруком.

— Да, сэр, — сказала я, повторив свой ранний ответ.

Развернувшись, я едва сдержалась от того, чтобы не убежать.

— О! И еще, — сказал папа, заставляя повернуться к нему. — Если тебя снова поймают, я лишу тебя наследства. Закрой дверь.

Я закрыла дверь, моя грудь поднималась с бешеной скоростью, и я едва не побежала в свое крыло. Я достаточно хорошо знала своего отца, чтобы понимать, что он был серьезен. Кроме того, я не была глупой девчонкой и знала, что были вещи, в которых нуждалась больше, чем в кокаине, и одной из этих вещей были деньги.

Спустя несколько минут я дошла до своей комнаты, открыла пятнадцатифутовые двойные двери и закрыла их за собой. Я начала раздеваться, срывая одежду и бросая ее у кровати. Мне нужен был душ. Я была на грани срыва, и мне нужно было место, чтобы спрятаться.

Но сначала душ.

Я подошла к стене у спальни и нажала на домофон, все еще раздетая.

— Да, мисс Софи? — прозвучал голос. Это была Матильда, домоправительница.

— Тильда, — я посмотрела на часы, стоящие на тумбочке. Восемь часов. — Ты не могла бы позвонить Кэти и дать ей знать, что мне потребуются ее услуги в четыре?

Кэти была красоткой. Высокая и стройная блондинка и всего лишь на год старше меня. Она была косметологом, которым я пользовалась, когда мне было необходимо присутствовать на одной из вечеринок отца. Кэти никогда не приходила одна. Она всегда приводила Питера, массажиста, и Гиллиан — визажистку.

— Конечно, мадам. Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо. — Положив трубку, я направилась в ванную.

Ванная комната была также огромна, как и моя спальня. Около задней стенки находился камин размером с поместье. Половина стены была покрыта мраморной облицовкой в лучших традициях Франции.

Посередине стояла большая ванна, сделанная из отполированного чугуна и обмотанная шлифованной и нержавеющей стальной пластиной для зеркального эффекта. Весь пол был покрыт трехдюймовыми восьмиугольными плитками из мрамора Carrara. Из него был сделан и белый кафель, покрывающий стены ванной комнаты.

Овальные раковины были установлены в столешницах из того же мрамора с изготовленными на заказ умывальниками. Эта комната была точной копией ванной, которую я видела во время путешествия в Париже, когда мне было тринадцать.

Я зашла в душ и включила воду. Чертовски горячая. Закрыв стеклянную дверь, я решила, что так будет безопасно. Я отпускала все несчастья, которые поселились в моем сердце, душе и желудке.

Закрыв лицо руками, я начала рыдать и позволила струйкам воды смывать слезы со щек. Мое сердце разрывалось от вечного состояния печали и единственным утешением, которое я могла найти, было рыдание, приносящее с собой избавление. Вся моя жизнь была лишь хрупким существованием. Я уже давно это знала, но притворялась, что я намного сложнее того, кто просто пользуется всеобщим страхом.