Ладно, может быть, это и не джентльменский поцелуй, но в конце концов я закрыла дверь по другую сторону от него. Это считается!

Я повесила платье и запрыгнула в душ, отчаянно желая избавиться от запаха дыма с моей кожи и волос. Напевая себе под нос «Сводящий с ума», я смыла кондиционер и выключила воду. Моя рука метнулась к вешалке для полотенец, чтобы схватить одно, но его там не было. Я пыталась нащупать его, но решила, что оно, должно быть, упало на пол.

Я приоткрыла дверь на несколько дюймов и высунула голову, чтобы найти его, но вместо этого наткнулась на руку с полотенцем.

— Ах! О Боже мой! — Я тяжело задышала. — Абри, что Вы здесь делаете?

Моя рука метнулась за полотенцем, обернула его вокруг себя, прежде чем выйти из душа.

— Я здесь, чтобы поболтать, — сказала она, выводя меня из себя.

— Это не могло подождать? — спросила я, указывая на комнату.

— Нет, — сказала она, выходя из двери и небрежно устраиваясь поперек моей кровати.

Я поблагодарила Бога за то, что у меня хватило ума достать пижаму перед тем, как принять душ.

Я взяла ее и вернулась в ванную, чтобы одеться.

Когда я вернулась, Абри все еще была там, доказывая, что это не был плохой сон. Я неловко прислонилась к гостевому шкафу и вытерла полотенцем волосы.

— Я поговорила с Пэмбруком, адвокатом моего отца, и он дал знать, что Ваша семья может в любой день в этом месяце отправиться на Риббон Кей. — Я думала, что это поможет неловкому молчанию, между нами, но нет. — Ужин был хорошим, — добавила я, настолько отчаявшись в тот момент, когда дошла до этого.

— Когда ты уезжаешь обратно в Америку? — спросила она, ошеломив меня.

— Простите? — спросила я в замешательстве.

— Когда ты возвращаешься? В Америку? Когда закончится твой срок?

Я была застигнута врасплох.

— Хм, тридцатого января, через месяц после Рождества. Я уезжаю первого февраля.

— Еще шесть недель, — сказала она, коротко изучая свои ноги, прежде чем снова встретиться взглядом.

— Да, — сказала я, растягивая слово.

Не сказав больше ни слова, она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Что это было? — Сказала я в пустоту.

Я стояла там в ожидании, но Абри так и не вернулась.

Я устроилась поудобнее под одеялом и опустила голову, прежде чем встать и запереть дверь.

Я проснулась от того, что Ян кричал на африкаанс.

— Отлично! Miskien sal ek kom nie terug ooit weer hier! (Отлично! Может, я больше никогда сюда не вернусь!)

— Се не дат, — взмолился Генрик. (Не говори так)

— Эк глушитель, па, маар си буит онределик! (Прости, папа, но она совершенно неразумна!)

Громкие шаги раздались по гостиной.

— Саймон? — сказал Ян. Ответа не последовало. Он говорил по телефону. — Ты можешь заехать за нами с Софи через полчаса? Да. Спасибо, брат.

Шаги медленно приближались к моей двери. Я сбросила одеяло и побежала открывать.

С другой стороны двери Ян был в полубессознательном состоянии и запыхался от разочарования.

— Ты в порядке? — Спросила я.

— Успеешь подготовиться к отъезду через полчаса?

— Конечно, — сказала я.

Он вошел в комнату и сел на край кровати, на том же самом месте, где утром сидела его мать. Я решила, что эта информация только разозлит его еще больше, и я оставлю ее при себе. Я знала, что Абри разозлила его, просто не знала почему.

Я открыла шкаф и достала свою сумку, положив на кровать. Я отложила в сторону то, что хотела надеть в тот вечер в самолете, а остальное положила внутрь. Я собралась меньше, чем за пять минут. Ян лег поперек кровати рядом с моим чемоданом, не говоря ни слова, и уткнулся головой в подушку.

Я почистила зубы, оделась и накрасилась, прежде чем заплести волосы в неряшливый рыбий хвост, перекинув его через плечо. Вышла, положила оставшиеся вещи обратно в чемодан и застегнула его на молнию.

— Эта подушка пахнет тобой, — рассеянно сказал Ян.

Он перевернулся, заложив руку за голову, натягивая рубашку на мышцы бицепса.

— Ты в порядке? — Я снова спросила его.

— Буду, — сказал он, когда я подползла к нему, положив голову ему на плечо. Он обнял меня и прижал к себе. — Я перезвонил Чарльзу сегодня утром, — продолжил он.

— Да? — Спросила я. — Что ему было нужно?

— Они подтвердили присутствие солдат Сопротивления у бассейна, и на этот раз это кажется немного более опасным.

Мое сердце бешено колотилось в груди.

— Что ты имеешь в виду?

— Они нашли несколько пуль, случайно оставленных рядом с их следами.

— Что нам делать?

— Ехать домой.

Моя рука прошла по грязному следу покрывала и встретилась с его пальцами. Они медленно продвигались вверх по моей ладони, пока не встретились с моим предплечьем и не задержались там, его большой палец потирал кожу взад и вперед, взад и вперед.

— Я разрываюсь между желанием оставить тебя здесь с Саймоном и взять с собой, чтобы я мог защитить тебя.

Я покачала головой, глядя на него.

— Если ты хоть на секунду думаешь, что я брошу тебя или Масего сейчас, когда им необходима помощь, то ты не в своем уме, — сказала я ему.

Он сел, все еще держа меня за предплечье, и наклонился к моему лицу. Он нежно поцеловал меня.

— Я должно быть самый эгоистичный человек на этой планете, потому что не собираюсь спорить с тобой по этому поводу. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной.

— Всегда. — Он поцеловал меня еще раз, на этот раз гораздо сильнее, прежде чем отстраниться.

Тук. Тук.

Я слезла с кровати, и он ответил на стук. Это был Саймон.

— Я готов, если ты тоже, принцесса, — поддразнил он, дернув меня за косу.

Он кивнул брату, прежде чем уйти.

Ян встал и схватил мою сумку. Я предположила, что об обеде с его родителями не может быть и речи.

Когда мы подошли к входной двери, мы заметили, что оба родителя Яна стояли внизу, разговаривая с Саймоном. Они, казалось, были погружены в глубокую дискуссию, но успокоились, когда мы приблизились.

— Было приятно познакомиться с тобой, — сказал мне Генрик, обнимая и целуя в щеку. — Надеюсь, что это не последняя встреча.

— Я тоже, — сказала я ему, улыбаясь. Я поцеловала его в щеку и повернулась к Абри.

— Спасибо, что пригласили меня, Абри.

Она отмахнулась от моего комментария, как будто это был комар, кружащий у нее над головой, и избегала зрительного контакта.

Я была готова поспорить, что именно это она приравнивала ко мне. Я не собиралась надрывать задницу, чтобы что-то ей доказать. Я бы просто позволила времени сделать это.

Ян положил наши сумки на заднее сиденье маленькой спортивной машины Саймона. Я задержалась возле них, когда Ян вернулся, чтобы попрощаться со своими родителями. Он обнял своего отца, но не мать. Он открыл пассажирскую дверь и попытался сесть на маленькое заднее сиденье, но я остановила его и протиснулась внутрь.

— Я не собираюсь заставлять твою большую задницу ютиться там. Я сяду, — сказала ему, но вместо этого меня игриво отшвырнули назад и оттолкнули в сторону.

— Я не собираюсь заставлять твою костлявую задницу ютиться там. Сяду я, — поддразнил он, втискивая свое невероятно большое тело на самое крошечное заднее сиденье, которое я когда-либо видела.

— Ты сумасшедший, — провоцировала я, устраиваясь рядом с Саймоном.

Мы пообедали с Саймоном перед вылетом, а Имоджин встретила нас там. Она была невероятно очаровательна, и мы обменялись электронными почтами, прежде чем попрощаться. Мы согласовали, чтобы Риббон Кей был свободен двадцать шестого января, чтобы у них было больше времени на подготовку, и чтобы они смогли уведомить гостей за месяц. Я позвонила Пэмми, в не самое подходящее время, упс, и он подтвердил, что они могут провести там целую неделю, и что моему отцу, как ни странно, было все равно, возможно, из-за того, кем были родители Саймона.