Речь Леха возымела некоторое воздействие, по крайней мере, обиженные горе-герои перестали размахивать руками столь яростно. Тем не менее, недовольный гундёж свидетельствовал, что пристыдившимися себя ощущала лишь малая толика из собравшихся.

— И вот ещё что. Дорки приказал избавиться от Фомлина и его компании по-тихому. Со всеми кроме Безбородого. По-тихому, улавливаешь значение этого слова, Зерк? Посему засунь свои извращенные фантазии с отрезанными членами куда подальше, понял, ты, шизанутая тварь?! И уясни, драный малокосос наконец — никто права разевать свою варежку тебе не давал!

Зерк зарычал, крепко стиснув присвоенный в порыве мести топорик, покрытый запёкшейся кровью. Казалось, он готов броситься на торговца скажи тот хоть ещё одно слово.

Неодобрительное ворчание юных фанатиков вновь перешло в открытую ругань. Поддерживая лютующего маньяка-палача, сразу полдюжины гномов угрожающе двинулись в сторону Леха.

— Молчать, я сказал!!! — неожиданно взревел Норин, заставив всех отшатнуться с перепугу назад.

Разъярённый великан, сидящий между Лехом и сторонниками жестокой расправы, обвёл присутствующих тяжёлым взглядом:

— Дорки приказал по-тихому, — уже мягче добавил полоумный детина, снова переключив внимание на покусанную собакомордой ногу.

У Леха вырвался непроизвольный вздох облегчения. Помощь запомнившего обрывки случайных фраз недоумка пришлась как нельзя кстати. Обстановка, однако, продолжала оставаться достаточно напряжённой.

— Вы видели, какой сад развёл у себя во дворе староста? Нет? Так посмотрите, пока есть такая возможность. Смелее! Кто ещё не видал? — несколько раненных проковыляло к выходу во внутренний двор, подозрительно хмурясь на Леха. Послышались удивленные ахи и вздохи. — Ну, как оно вам? То-то же.

Вы что, хотите повторить ошибку нашего безмозглого Короля, когда он разом истребил всех Жизнетворцев, обеспечивавших едой весь Оплот? Эти гномы знают, как ухаживать за растениями. Понятия не имею, откуда и как на них снизошло сие знание, но точно вам говорю ­– они могут то, на что не способны все нынешние говносадоводы Короля вместе взятые! Их нельзя убивать. Сохрани Праотец нас от такого безумия!

Гномы, да вы что? До вас совсем ничего не доходит? Без таких вот умельцев мы все подохнем с голодухи при любом возможном исходе! Чуть раньше или немногим попозже — неважно, без разницы! Ох, как же тяжело объяснять столь очевидные вещи…

Заберите Безбородого, остальных запереть в какой-нибудь кладовке и беречь как зеницу ока! На страже останутся Бирк, Харшег, Ганин…

— Какой прок от полудохлого старика и безрукого?! — никак не мог угомониться Зерк. — Ладно, старикашка сам того и гляди копыта отбросит, но какую пользу может принести нынче жонглёр? Прикончим публично хотя бы его, дабы поднять боевой дух ополчения!

У Леха опустились руки, аргументы и логика бессильны, когда имеешь дело с озверевшим фанатиком.

— Ещё раз повторяю, Дорки велел по-тихому…

— Да, блять, какое по-тихому, не парь нам мозги!!! — зашёлся слюной отморозок с исполосованной рожей. — Вывести Безбородого на площадь, это называется по-тихому?! А? Херь собачья! Если можно публично наказать его, то можно пустить кровь и всем остальным!

Сколько гномов полегло здесь бесславно, борясь отнюдь не за правое дело, не за свободу и равенство! Умереть от руки стража и власть гребущего, не то же самое, что пасть в бою с подлым предателем! В такой смерти нет чести.

И что же? Они погибли просто для того, чтобы заключить под стражу грёбанных садоводов?! Срать я хотел на их грядки, посадки и всё остальное!!! Кто-то должен ответить за наших убитых собратьев, и кто-то ответит! Похеру, который из них: жонглёр, староста, пророк, молчун — но хоть один должен сдохнуть! Я не успокоюсь, пока мёртвые не будут отомщены! Вы со мной братья?

Жаждущие крови налётчики безоговорочно поддержали предложение Зерка. Никто не ожидал столь яростного и ожесточенного сопротивления от горстки «изменников». Злость переполняла пострадавших в резне бойцов, требовала выхода обиды и гнева. Наказать «подлецов» казалось столь справедливым и правильным…

Лех молча стоял на месте, прекрасно осознавая, что крыть «аргументы» маньяка ему больше нечем.

Двое гномов бесцеремонно подняли с холодного пола Скалозуба, взяв под руки с обеих сторон. Уносимый прочь домочадец как мог пытался вывернуться, чтобы хоть мельком взглянуть в последний раз на столь многое сделавших для него друзей.

Попрощаться ему так и не удалось.

 

Пастырь по-прежнему сидел на коленях, уронив на грудь разбитую голову. Бойл лежал без сознания, как и Хиггинс, которого цинично перешагнули двое верзил, наклонившись над сжавшимся в комочек изувеченным Кларком.

— Его трогать нельзя! — голос Фомлина хрипел, но в нём всё ещё ощущались властные интонации. Староста смотрел прямо на понурившего взгляд Леха. — Кларк наш главный садовод. Он знает все нюансы и секреты подземного фермерства! Без него саду конец.

Хозяин дома врал напропалую, как и Бойл, Кларк помогал Фомлину многие годы и отлично разбирался в растениеводстве, но называть его главным и уж тем паче незаменимым было, конечно, абсурдом. Однако другой возможности спасти любимого пасынка у старосты не было. Взявшие за шкирятник Кларка громилы остановились, вопросительно уставясь на Зерка и остальных жаждущих расправы бандитов.

— Если хотите кого-то публично казнить, возьмите меня! В конце концов, именно я был в Квартала за главного. Что народу, какой-то жонглёр? Я — вот чьё наказание имеет значение! А с садом мои друзья управятся сами, правда ведь Кларк?

Лишившийся в одночасье обеих кистей гном открыл было рот, собираясь возразить на отчаянную ложь хозяина дома, но подхваченный сильными руками Фомлин не дал ему такой возможности:

— Ты ещё так молод Кларк. Я уверен, ты справишься. Вытерпишь. Ты всегда являл собою олицетворение надежды и будущего! Не позволяй горю уничтожить себя! Продолжай верить, мечтать и любить. Выживи, умоляю! Только такие как ты и не позволяют нашему миру сгнить окончательно. Прощай… мой милый друг.

Главу дома, обустроившему с нуля не только собственную жизнь в трущобах, но предоставившему возможность достойно существовать и развиваться близким, друзьям, да что там, давшего шанс выжить всем гражданам Квартала, выносили из дома спиной вперёд, словно перебравшего забулдыгу.

— И вы прощайте, братья! До свидания, Хиггинс! Скажите Бойлу, когда очнётся, чтобы не унывал! Позаботься о них, Дедушка, — Фомлин зацепился ногами за порог разгромленного дома. — Спасибо, что были со мной все эти годы. Вы самые лучшие создания этого безумного мира! Прощайте, любимые…