Ее тело ударилось о землю с глухим стуком, от которого перехватило дыхание, и она чуть не вскрикнула от боли. Ей потребовалось все ее мужество, чтобы промолчать. Она посмотрела на проезжавшую мимо карету и замерла, насколько могла. Кучер, конечно, ее не увидит, но другой человек, которого привез Тивертон, сидел на багажном отделении и хорошо ее мог видить.

Она чуть не упала от облегчения, когда поняла, что он надвинул шляпу на лицо и, скорее всего, спит. И все же она не двинулась с места, пока карета не скрылась из виду.

А потом-медленно и с громким стоном она встала. Все болело. Бедро, на которое она упала, лодыжка, которая подвернулась, и плечо, которое наткнулось на камень. Должно быть, она была похожа на старуху, когда ковыляла обратно по дороге туда, откуда они пришли.

Она понятия не имела, как вернется в Лондон, но твердо решила это сделать. С каждым шагом она проклинала Тивертона за его вероломство.

Одно дело - ругать ее за то, что она решила выйти замуж за другого. Совсем другое - украсть ее у него.

Но, клянусь Богом, никто не сможет разлучить ее с Дунканом. Нет, если бы у нее было хоть какое-то право голоса.

Она шла всю ночь и к рассвету смертельно устала. Ей ничего так не хотелось, как лечь, свернуться калачиком и уснуть. Но она не остановилась. Если она успеет вернуться в гостиницу до того, как Тивертон поймет, что она ушла, и найдет ее, то, возможно, ей удастся найти карету до Лондона.

Но удача была не на ее стороне.

Все еще в нескольких милях отсюда она услышала, как с севера быстро приближается карета. Она знала, просто знала, что это Тивертон пришел забрать ее, и сердце ее дрогнуло. Дорога в этом месте была со всех сторон окружена ровными полями. Ей следовало бы остаться в лесу в нескольких милях отсюда, но спрятаться было негде.

Поэтому она сделала единственное, что могла. Она повернулась лицом к приближающемуся экипажу с прямой спиной и твердой решимостью. О, и с ножом в ее кулаке.

Она не поедет с Тивертоном. Чего бы это ни стоило.

Карета остановилась в облаке пыли, и Тивертон спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока спустят ступеньки.

- Ты сука,- проревел он. - Как ты посмела сбежать?

Кэтрин была усталой, грязной и обиженной, ошеломленной и разъяренной, поэтому у нее не было абсолютно никакого желания смеяться ему в лицо, но в данный момент абсурдность его крика была ошеломляющей.

Тивертон отшатнулся и уставился на нее, разинув рот. - Что тут смешного? - рявкнул он.

-Так и есть,- сказала она.

Его лицо приобрело странный пурпурный оттенок, а затем он сделал то, чего она все время боялась. Он отскочил назад и ударил ее.

Он был намного больше и сильнее ее, поэтому она пролетела по воздуху и приземлилась на спину на твердую дорогу. Ошеломленная на мгновение жестокостью и болью, она не двигалась.

Тивертон стоял над ней с оскалом на лице, потом повернулся к своим приспешникам и рявкнул:

-Запихните её обратно в карету.

Но она не собиралась возвращаться в карету. С нее было довольно всего этого, большое вам спасибо. Праведный гнев поднялся в ней, и когда первый мужчина наклонился, чтобы поднять ее, она выхватила нож и замахнулась на него.

Он с воем отшатнулся и уставился на нее так, словно она сошла с ума.

И, возможно, так оно и было.

Потому что, когда второй мужчина бросился на нее, она вскочила на ноги и тоже ударила его. Только в плечо, но по тому, как он визжал, можно было подумать, что в пах.

Она развернулась и снова направилась к первому мужчине. Издав писк, он побежал за каретой.

- Хватайте ее! - рявкнул Тивертон.

-У нее нож! - хором закричали мужчины.

- Она же девочка!

- Она просто бешеная девчонка,-сказала она угрожающим тоном и, радостно улыбаясь, направилась прямо к Тивертону. Возможно, это был не самый умный ход, но, честно говоря, она была за гранью логики.

Во всяком случае, Тивертон бросил один взгляд на ее лицо и окровавленный нож в руке, затем прыгнул в экипаж и захлопнул дверцу.

- Ты сошла с ума, - пробормотал он. - Ты просто сумасшедшая.

Трудно было сказать, что могло бы произойти дальше, учитывая ее чувство оправдания, силы и возмущения, но эта безвкусная маленькая сцена была прервана стуком копыт с дороги.

- Слава Богу,- выдохнул Тивертон. - Я спасен.

Но это было не так. Не совсем.

Потому что впереди ехал Дункан Маккей, и, судя по выражению его лица, Тивертону было бы лучше иметь дело с безумной Кэтрин и ножом.