Глава Восьмая

Кэтрин застонала, когда ее голова ударялась о спину похитителя с каждым шагом, заставляя его кружиться и заставляя ее горло подниматься.

- Будь с ней осторожен,- отрезал Тивертон. - Она будет моей женой.

О. Ужас. Кэтрин возобновила сопротивление, размахивая руками и ногами. Она ударила своего похитителя в пах—или куда—то мягко-и он споткнулся. Грязное проклятие сорвалось с его губ, и хотя это было ниже ее достоинства, она скорее наслаждалась им.

Но потом человек, который нес ее, передал ее другому, и этот парень стал гораздо осторожнее относиться к ее пальцам.

Она услышала скрип калитки, а затем ее бросили на пол кареты. Экипаж снова накренился—надо полагать, чтобы впустить Тивертона-и затем, по его приказу, рванулся вперед.

Когда он наклонился, чтобы поднять ее на сиденье, она вырвалась, и он рассмеялся. Это был вовсе не смешной смех. - Я действительно люблю женщину, в которой есть немного борьбы, - сказал он, связывая ей руки.

Веревка была грубой и царапала ее запястья.

Только когда он убедился, что она надежно связана, он снял капюшон.

Она сердито посмотрела на него. - Какого черта вы тут делаете?

- По-моему, это было очевидно.

- А Питер? Да, она была совершенно уверена, что это была всего лишь уловка.

Тивертон подтвердил это со смехом. - Ваша единственная слабость.”

- Значит, мой брат не участвовал в дуэли?

Он небрежно дернул плечом.

- Насколько мне известно, ваш брат сейчас в Росс-Хаусе зализывает свои раны. Хотя, должен сказать, обобрать его было совсем нетрудно. Он такой доверчивый парень.

- Это вы обманом заставили его все проиграть?

- Это было совсем нетрудно. Как я уже сказал, он парень доверчивый. Все бы хорошо кончилось, если бы не вмешался этот проклятый шотландец и не предложил свою кандидатуру. Но мы уже положили этому конец, не так ли?

- Ах ты ублюдок! Да как вы смеете?

Никогда в жизни она не была так возмущена.

- Да как я смею? Моя дорогая, я владыка этой земли. И я спасаю вас от вас самой.

- От самой себя?

- Да, - он похлопал ее по руке. Она ударила его. - Вы не выйдете замуж за этого шотландца. Я просто не могу этого допустить.”

- Это не ваше дело.

- Мне кажется, я ясно дал понять, что это мое дело. Потому что я хочу вас. И..,” сказал он, откидываясь на спинку стула, - я беру то, что хочу.

- Я не выйду за вас замуж.

Тивертон усмехнулся. -Конечно, вы

сделаете. Вам придется это сделать.

- Она прищурилась. - Но почему?

- Все очень просто, моя дорогая. Я похитил вас. Я совершенно опорочил вас. К тому времени, как об этом станет известно—а я уже позаботился о том, чтобы все мои друзья знали о моих планах сбежать с вами в Гретна—Грин, - от вашей репутации останутся одни клочья.-  Его улыбка превратилась в поистине ужасающий оскал зубов. - Никто другой вас не возьмет.

- Что за чушь.

- И Дункан тоже. Разве не так?

Даже если она была ... запятнана?

Струйка страха пробежала по ее телу, но она сделала глубокий вдох и намеренно отогнала её. Она не позволит Тивертону иметь над собой такую власть. Она не позволит ему усомниться в любви и преданности Дункана. И она ни за что не позволит этому червяку заставить ее бояться.

На самом деле, в тот момент она решила превратить его жизнь в сущий ад, пока они вдвоем будут находиться в обществе друг друга.

С этой целью она пнула его в голень. Хотя ее туфелька была плохим выбором для такого приветствия, и ее палец болел, она полностью наслаждалась его воем.

* * *

- Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она ушла?-У Дункана все внутри перевернулось, когда его охватила паника. Он стоял с Бауэром и Хэмишем в отдельной комнате у лорда Долтри. Они отвели его в сторону, чтобы сообщить ему эту новость.

- Ее забрал Тивертон.

Он прищурился, глядя на Хэмиша, как будто сердитый взгляд мог изменить факты. - Что значит, он ее забрал?

- Я говорил с кучерами в конюшне. Они увидели, как Тивертон и несколько человек бросили в его экипаж какой-то сверток.- Выражение лица Бауэра было суровым. - Сверток брыкался и кричал.

В то же самое время Дункана захлестнула волна гордости и ужаса. Конечно, Кэтрин будет драться. Она была сильной и упрямой девушкой. Но то, что она перенесла такое унижение, было больше, чем он мог вынести.

Вместе с тем, он испытывал холодок страха за ее безопасность.

Клянусь Богом, если Тивертон причинит ей боль, если он хотя бы прикоснется к волосам на ее голове, он выпотрошит его ножом для масла. Или, может быть, ложкой.

- А мы знаем, куда он направился? - спросил он.

Бауэр почесал бороду ладонью.

 - Говорят, он везет ее в Гретна-Грин.

Дункан нахмурился. - Ты уверен?

- Именно это он и сказал своим друзьям в "Уайтс".

-Ублюдок.

-А куда еще он мог ее отвезти? - Можно было заподозрить, что Тивертон лжет даже своим друзьям.

- У него есть поместье в Лидсе, - сказал Бауэр.

- Превосходно. Дункан сорвал дурацкое домино, бросил его на стул и направился к двери.

- Куда это ты собрался? - Крикнул ему вслед Хэмиш.

- Я собираюсь спасти свою женщину.

- Только не без нас, - проворчал Бауэр.

Дункан вздохнул. - Я ценю вашу помощь, но у вас здесь есть работа. Что скажет герцог, если вы бросите его кузин?

- Они могут отложить сезон до нашего возвращения, - пожал плечами Бауэр.

- Они и есть женщины, - отрезал Дункан. - Они не захотят ничего откладывать.

- Они также друзья Кэтрин, - напомнил ему Хэмиш. - Они захотят, чтобы она была в безопасности. Они поймут.

- Совершенно верно.- Бауэр кивнул. - А теперь давайте отвезем их домой и подготовимся к поездке на север. Нам нужно успеть на карету.

И если они будут достаточно быстры, если им повезет, они вернутся с Кэтрин на буксире еще до рассвета.

* * *

Им не повезло.

Хотя они ехали всю ночь напролет, они не видели ни самой кареты, ни даже следов кареты Тивертона. Хотя это значительно замедлило их продвижение, они останавливались у каждого почтового двора, чтобы расспросить конюхов и трактирщиков, но без особого толку. Дункан был уверен, что в какой—то момент Тивертон остановится на ночлег-у него определенно не хватало сил ехать прямо в Шотландию, но когда на второй день сгустились сумерки, а у них не было ни одной подтвержденной стоянки, он начал беспокоиться.

Неужели они пошли не в ту сторону? Выбрали не ту дорогу? Неужели они каким-то образом разминулись с ним в одном из многочисленных почтовых отделений?

Или—и это была поистине ужасная мысль-он решил ехать без остановки и спать в карете? Дункан мог только догадываться, через что прошла Кэтрин, если это было так.

Когда они добрались до Лидса, Хэмиш свернул и направился к поместью Тивертона, а Дункан и Бауэр продолжили путь на север. С каждой пройденной милей беспокойство Дункана росло. А вместе с ним и его ярость на Тивертона.

Его ярость на весь мир в целом.

От отца Кэтрин до гарцующих лордов Лондона, казалось, все были полны решимости держать их врозь.

Но, клянусь Богом, он не ждал ее так долго, не работал так усердно и не боролся так решительно, чтобы потерять ее сейчас.

Только когда они добрались до Йоркшира, у них появился первый намек на надежду. Трактирщик вспомнил, что накануне вечером здесь остановилась карета с таким же гербом, как у Тивертона. Ему показалось странным, что никто не вышел, кроме одного из возниц, который заказал еду для лорда и леди, а затем покатили дальше.

Ему также показалось странным, что из кареты донесся какой-то шум, визг лэрда и приглушенные проклятия леди.

Дункан был измотан и с затуманенными глазами, но эта новость придала ему сил. Хотя Бауэр и рекомендовал им немного отдохнуть, он вскочил на своего нового скакуна и помчался за ней.

Теперь они были слишком близко, чтобы отдыхать. Слишком близко.

* * *

Кэтрин была несчастна. Мало того, что она оказалась запертой в маленьком экипаже с таким отвратительным типом, как Тивертон. Он также настаивал, чтобы они не останавливались, за исключением крайне коротких периодов, чтобы сменить лошадей, собрать еду и облегчиться. Было унизительно, что ее пленнитель или один из его людей стоял и наблюдал за ней, пока она это делала.

Хотя он соизволил развязать ее после той первой ночи, у нее не было возможности сбежать из-за их бдительности.

Кэтрин никогда не испытывала удовольствия от ощущения плена—кто бы мог? но она развлекалась тем, что находила новые способы досадить Тивертону. Разбудить его от крепкого сна, петь не в своей тональности и подпрыгивать на сиденье - это хорошо. Хотя в какой-то момент она поняла, что, возможно, перестаралась, так как он становился все более кислым.

В какой-то момент он отдернул руку, как будто собирался ударить ее. Как ни забавно было злить его, у нее не было никакого желания встретить конец его кулак.

Вместо этого она решила сосредоточиться на возможностях побега. Они приближались к границе, и ей нужно было избавиться от Тивертона до того, как они доберутся до Гретна-Грин.

Когда они остановились в Йоркшире, обед состоял из хорошего ростбифа и пудинга, и хотя было трудно есть в движущемся экипаже, это принесло одно большое преимущество.

Нож.

А когда с едой было покончено, Тивертон, который в последнее время почему-то почти не спал, забыл взять у нее еду.

Она сунула его в карман своего домино, которое все еще было на ней. Хотя он и не был ужасно острым, это было оружие, и она использовала бы его в случае необходимости.

За обедом Тивертон выпил вина, что, как и предполагала Кэтрин, вскоре заставило его заснуть. Она подождала немного, наблюдая, как он сопит и храпит, время от времени поглядывая в окно, чтобы оценить пейзаж. Хотя была уже ночь, луна освещала поля, когда они проезжали мимо. Она подождала, пока карета замедлит ход и свернет за угол, потом открыла дверцу и ...

О. Ее сердце бешено заколотилось, когда она увидела проносящуюся мимо землю, но времени обдумывать свой опрометчивый план не было.

Она глубоко вздохнула и бросилась на дорогу.