Глава 20

— Они больше ничего не сказали об этом. Может, они ищут психушку, куда бы меня пристроить, — вздохнул Аарон, откидывая голову на спинку дивана в комнате отдыха и закрывая глаза. Спенсер крепко держал Аарона за руку, игнорируя неистовые взгляды своего отца, который сидел в своём кресле с крылатой спинкой. Кофейный столик в центре комнаты казался линией на песке. Последние пару недель были тяжёлыми из-за экзаменов, завершения проекта, а затем эпичного срыва матери Аарона.

— Аарон, они не могут никуда тебя сдать, если ты не представляешь непосредственной опасности для себя или для других. Ничего из того, что ты рассказал мне за последние несколько месяцев, не заставляет меня поверить ни в один, ни в другой вариант, — сказал Аарону доктор Томас, видимо, чтобы успокоить, но по отсутствию напряжение в руке Аарона Спенсер мог сказать, что тот не испытывает стресса. Скорее казалось, что он сдался. Спенсер напрягался достаточно для них обоих. Сердцем он знал, что разбирательство не закончено, но понятия не имел, что будет дальше.

— Я. Знаю. Что. Они. Хотят. Чтобы. Ты. Перестал. Видеться. С. Моим. Отцом. Но. Они... Я. Им. Нравлюсь? Они. Хотят. Чтобы. Ты. Перестал. Встречаться. Со. Мной? — Спенсер ненавидел уязвимость в своём голосе, но Аарон был лучшим, что происходило с ним за очень долгое время. В его груди всё болело от мысли, что родители Аарона могут отговорить его от их отношений. Всё больше и больше с каждым днём, особенное в такие моменты, как сейчас, когда они сидели на диване и просто держались за руки, любовь Спенсера к Аарону росла. Он будет бороться за это, против своего отца, или против родителей Аарона, или против кого угодно, кто попытается их разлучить. Они преодолели слишком многое.

— Нет, я так не думаю. Даже если бы захотели, мне было бы всё равно, — сказал Аарон, и уголки его губ приподнялись в мягкой, тайной улыбке. Бросив быстрый взгляд на отца Спенсера, Аарон беззвучно произнёс: «Я скучал по тебе. С тобой я чувствую себя особенным. Кроме того, ты отлично целуешься».

Спенсер никогда раньше не видел, чтобы Аарон был таким легкомысленным и флиртовал. От этого становилось легче на сердце, и Спенсер очень медленно наклонился и поцеловал Аарона в щёку.

Телефон в его кармане завибрировал, как раз когда его отец посмотрел в сторону коридора.

Звонок в дверь.

— Я открою, — сказал отец Спенсера, поднимаясь с кресла. Аарон прижался виском к щеке Спенсера, а тот слегка повернул голову и поцеловал Аарона в лоб. Они сидели так минуту, которая превратилась в две, а затем в пять, прежде чем отец Спенсера вернулся в комнату с бумажным конвертом и какими-то официальными на вид бумагами. Он выглядел грустным, практически смирившимся, когда сел обратно в кресло.

— Папа. Всё. Хорошо? — спросил Спенсер и поднял голову, которую ранее положил на макушку Аарона. Отец пролистал бумаги, и Спенсер увидел, что титульная страница похожа на какой-то судебный документ. В левом верхнем углу были таблички, а ещё что-то вроде печати или штампа.

— Аарон, твои родители заполнили временный запрет на то, чтобы я тебя лечил. Мне жаль, — он протянул Аарону кипу скреплённых документов и вышел обратно в коридор. Спенсер предчувствовал, что найдёт отца на кухне, сидящим за стойкой с выпивкой.

Аарон уже держал в руке свой телефон, когда Спенсер поднял взгляд на его покрасневшее лицо и увидел растущую ярость.

— Аарон. Мы. Должны. Поговорить. Об. Этом. С. Отцом, — сказал ему Спенсер, и каждое слово практически приходилось выдавливать из лёгких, потому что он не хотел обсуждать это со своим отцом. Он хотел сделать именно то, что делал Аарон — позвонить миссис Даунинг, чтобы покричать и выразить ярость из—за того, как они относились к его отцу. В желудке кислотой копилось чувство вины. Он свёл вместе Аарона и своего отца. Это была его идея — поставить Аарона на пути своего отца, чтобы тот попытался помочь — и посмотрите, что произошло. Он принёс своему отцу проблемы с законом.

— Мама, это Аарон. Нет, я не готов, чтобы ты меня забирала. На самом деле, не думаю, что я будут готов увидеть тебя до завтрашнего дня. Я сегодня останусь у Спенсера. Думаю ли я, что это хорошая идея? Я думаю, что это лучше, чем присылать его отцу судебные документы и лишать меня единственных вещей, которые впервые за два года помогли мне почувствовать себя настоящим человеком, а не ходячим трупом. Вы совсем не слушали меня в тот вечер, когда мы говорили о докторе Томасе? Нет, я больше не хочу об этом говорить. Приду домой завтра. Да. Пока, мама, — Аарон бросил телефон на кофейный столик и опустил голову на руки. Спенсер поднял взгляд и увидел, что в дверях стоит его отец. Должно быть, он услышал, как Аарон ругался с матерью.

— Полагаю, это значит, что ты остаёшься на ужин? — спросил отец Спенсера, и Аарон поднял взгляд, с печалью на лице.

— Простите, доктор Томас. Простите за то, что сделали мои родители.

— Аарон, в этом нет твоей вины. Я предложил лечить тебя, и ты согласился. Во всём остальном по большей части виноват я, — сказал он и оттолкнулся плечом от дверной рамы.

— Я должен был им рассказать, — сказал Аарон. Его тело было таким напряжённым, как у дикого животного, готового к прыжку. Сожаление на его лице и грусть в глазах разбивали Спенсеру сердце.

— Если бы рассказал, они отреагировали бы так же, и ты не достиг бы того прогресса, который есть сейчас. Я поговорю со своим адвокатом и посмотрю, что можно сделать, чтобы оспорить запрет. Завтра я пообщаюсь с твоими родителями и посмотрю, сможем ли мы разобраться. Постарайся не волноваться, — с усталой улыбкой сказал доктор Томас и пошёл обратно на кухню.

— Полагаю, мне следовало спросить это до того, как я поругался с мамой, но ты не против, если я останусь переночевать? Я могу поспать здесь внизу, на диване, — сказал Аарон, с довольно смущённым видом, когда поймал взгляд Спенсера.

Воображение Спенсера улетело далеко и перескочило к сцене, где они целовались в его кровати. Он сразу же стряхнул это, потому что Аарон просто не мог ещё с таким справиться. Боже, с тех пор, как Аарон его поцеловал, Спенсер дрочил в душе больше раз, чем за весь свой первый год старшей школы.

— Конечно. Ты. Можешь. Остаться. И. Тебе. Не. Обязательно. Спать. Здесь. Моя... Моя, эмм... Кровать. Достаточно. Большая. Для. Нас. Обоих, — сказал ему Спенсер, с неприкрытой, голой надеждой в голосе. Его сердце заболело, когда Аарон закрыл глаза.

Аарон не покачал головой, но всё его тело застыло.

— Не знаю, смогу ли я. Иногда мне снятся очень плохие кошмары, и если я проснусь в одной кровати с кем-то...

— Тогда. Мы. Разберёмся. С. Этим. Я. Видел. Твои. Приступы. Паники. Но. Если. Ты. Не. Хочешь. Я. Пойму, — пробормотал Спенсер, будто это было последнее, что он хотел сказать. Тело Аарона не расслабилось, как Спенсер ожидал. — В. Чём. Дело?

— Это не должно быть так тяжело, — Аарон отвёл взгляд, и Спенсеру потребовались все силы, чтобы не притянуть Аарона обратно к своей груди. — Мне восемнадцать лет. Я должен быть в силах поспать в объятиях своего парня и не истерить.

Спенсер улыбнулся; он не мог сдержаться. В его груди бурлило тёплое чувство, как смех, но сильнее.

— Что? — спросил Аарон.

— Мне. Понравилось. Что. Ты. Назвал. Меня. Своим. Парнем.

Аарон улыбнулся, и теплота в груди Спенсера выросла ещё чуть больше.

— Мне это тоже нравится, — сказал Аарон и наклонился, чтобы положить голову на грудь Спенсера.

— Идём. Приляжешь. Со. Мной. Если. Захочешь. Спуститься. Вниз. Я. Расстелю. Тебе. Диван, — произнёс Спенсер в волосы Аарона. Аарон молчал несколько минут, и Спенсер боялся, что пропустил ответ, когда Аарон наконец кивнул. Спенсер держал Аарона долгое время, позволяя ему привыкнуть к объятиям, прежде чем пошёл на кухню в поисках чего-нибудь на ужин.

Нервы Спенсера напоминали оголённые провода под кожей, пока он раздевался и готовился ко сну. Он уже почистил зубы, а затем отошёл с дороги, чтобы пропустить Аарона в ванную, которая находилась в его комнате. Он практически видел Аарона, пока тот стоял по другую сторону двери и переодевался в пару огромных, мешковатых штанов Спенсера и свитер с длинным рукавом от его отца.

— В. Шкафчике. Над. Раковиной. Есть. Запасная. Щётка, — крикнул Спенсер через тонкое дерево, которое их разделяло. Спенсер забрался в кровать и отодвинулся на дальнюю сторону, к стене. Обычно он спал с другой стороны, но не хотел каким-либо образом загонять Аарона в ловушку.

Он повернулся на бок, спиной к стене, ожидая, пока Аарон выйдет. Это заняло намного дольше времени, чем ожидалось, и Спенсер задумался, может, его друг боится, или у него приступ паники. Спенсер скользнул к краю и спустил ноги на пол, когда дверь ванной открылась. Вернувшись обратно на дальнюю сторону кровати, Спенсер накинул одеяло на ноги, как раз когда вышел Аарон. Штаны висели над его лодыжками, а рукава свитера он подвернул. Он напоминал маленького ребёнка во взрослой одежде, потерянного и одинокого. Испуганное выражение его лица убивало Спенсера, и он чуть не спросил, хочет ли Аарон поспать внизу.

Избегая взгляда Спенсера, Аарона подошёл к кровати и присел на край. Прошло несколько минут, прежде чем он лёг рядом со Спенсером.

— Если. Хочешь. Поспать. Внизу. Можешь. Идти. Это. Не. Заденет. Мои. Чувства, — сказал ему Спенсер, стараясь говорить как можно мягче, но, конечно же, он не мог отличить. Аарон повернул голову, чтобы Спенсер видел его лицо.

— Просто дай мне минуту, пожалуйста.

Спенсер наблюдал, как Аарон закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, как на приёмах с отцом Спенсера. Медленно, практически неохотно, тело Аарона расслабилось. Напряжение в его плечах и на лице ослабло, и руки по бокам разжались.

— Хорошо, давай попробуем, — сказал Аарон через минуту и раскрыл руки. Спенсер медленно подвинулся к центру кровати, чувствуя голой спиной одеяло, и положил голову на грудь Аарона. Закрыв глаза, Спенсер расслабился, чувствуя под щекой сердцебиение Аарона. Он ничего не слышал, но ровный пульс придавал ощущение комфорта и безопасности. Боже, он никогда раньше этого не делал, не лежал просто так с кем-то в кровати, чувствуя вокруг себя сильные руки.