Глава восемнадцатая

Ривер

День седьмой

Три дня.

Прошло три дня, а я все еще чувствую последствия натиска Рейна на мои тело и душу.

Не знаю, какая боль мучает меня сильнее: физическая или эмоциональная.

Но, что самое худшее?

Я не могу перестать о нем думать.

Даже лежа на диване в гостиной и читая «451 градус по Фаренгейту», я обнаруживаю, что мой разум дрейфует к мыслям о Рейне.

О чем он думает? Сожалеет ли о том, что сделал?

Оставив меня в душе, Киран ушел в свою спальню и не выходил оттуда больше суток. По крайней мере, в этом я был уверен. Как будто Рейн ждал, когда я уйду гулять, спать, или еще куда-то, прежде чем поесть или сходить в туалет.

За все эти три дня я видел его лишь мельком — темную фигуру, исчезающую в коридоре.

Но, в данный момент, я даже испытываю благодарность. Игнорировать друг друга, хоть это и не продлится долго, предпочтительнее, чем постоянно находиться лицом к лицу, готовые сорваться в любую секунду.

Меня уже тошнит от постоянной настороженности всякий раз, когда мы оказываемся в одной комнате. Такое чувство, что после всего, что случилось в душе, станет только хуже.

Чертов. Душ.

Жестокость Кирана не знала границ с тех пор, как он узнал о моих предпочтениях. Я уже привык к этому, почти онемел. Он был не первым человеком, который ненавидел или избегал меня из-за того, что я би. В какой-то момент пришлось стать толстокожим, так что все грубые высказывания просто соскальзывали с меня, лишь придавая сил.

Именно так и было с Рейном. С его стороны сыпались оскорбления и тычки в попытке причинить мне боль. Однако, за все это время парень так и не добился успеха.

Но, после того, что случилось в душе? Рейн вышел за рамки.

В моей голове крутится слово «изнасилование», но в глубине души я знаю, что мог бы остановить его, если бы желал.

Но я не желал. Я этого хотел. Его.

Киран Грейди совсем не прост. Я осознал это за месяцы нашего знакомства.

Жестокий. Конфликтный. Отравляющий. Да, безусловно.

Но насильник? Нет, в это я отказываюсь верить.

Но, тем не менее, продолжаю ненавидеть себя за противоречивые эмоции, переполняющие меня всякий раз, когда я вижу, слышу, думаю, прикасаюсь или ощущаю его запах.

Потому что для Кирана Грейди есть только одно определение.

Мой враг.

***

Рейн — первый, кто решает пойти на контакт. Когда речь заходит о Грейди, если мне и есть чем гордиться, так это тем, что даже из-за его злобы я не поддаюсь окружающему нас молчанию.

Мне осталось страниц тридцать до конца книги, когда он спускается в холл и выглядит, осмелюсь сказать...бодрым?

Ладно, это неправда. Просто менее задумчивый, чем обычно.

Его волосы слегка влажные после душа. Киран одет в черную толстовку и джинсы, а в руках держит рюкзак. Я смотрю, как он надевает ботинки и куртку, избегая смотреть мне в глаза.

Вернувшись к книге, я слышу знакомый звук открывающейся дверцы холодильника и воды, наливаемой в стакан.

Еще пара минут, и Киран решает нарушить молчание:

— Я собираюсь поехать в город и купить кое-что в магазине. Тебе что-нибудь нужно?

Взглянув на него через спинку дивана, я впервые за три дня встречаюсь с ним глазами. Золотистый взгляд ничего не выдает, как и обычно, когда Киран носит маску, но сегодня кажется, что он немного мягче.

Могу только надеяться, что это признак ощущения вины.

— Не думаю, но спасибо, — отвечаю я.

По крайней мере, Грейди вежлив...

Но тут вспоминаю кое о чем.

Я слышу скрип открываемой двери, поэтому опираюсь на спинку дивана и кричу, прежде чем Рейн успевает выйти наружу:

— Слушай, а можно мне поехать с тобой?

Он останавливается на пороге и смотрит на меня:

— Наверное, но сидеть будешь сзади.

Закатив глаза, я хватаю свои ботинки, надеваю их и набрасываю куртку, прежде чем последовать за Кираном в сарай, где находится наше единственное средство передвижения.

Он легко заводит мотор, выезжая из сарая, который я следом закрываю. Перевожу взгляд на маленькое сиденье позади Рейна — туда, куда я должен сесть.

— Ну, ты идешь или нет? — огрызается Киран.

Закусив губу, я ступаю на подножку и перекидываю ногу через сиденье. Изо всех сил стараясь держать дистанцию, я вцепляюсь в опору сзади, но, когда мы начинаем съезжать с горы, всё время соскальзываю вперёд. И, тем не менее, всё равно пытаюсь сидеть от Грейди подальше, изо всех сил стараясь держаться за решетку. От усилий мышцы рук начинают ныть.

После того, как я соскальзываю и подтягиваюсь назад еще примерно пятьдесят раз, Рейн тянется и сжимает рукой мое колено, оглядываясь на меня через плечо.

— Ради бога! Просто схватись уже за меня! Я устал от того, что ты постоянно толкаешь меня в зад, — кричит он, перекрывая рев двигателя.

Ой, сколько всего можно на это ответить.

Но я всё же молчу.

Сделав глубокий вдох, я разгибаю пальцы, отстраняясь от решетки, и обнимаю Рейна за талию. Я отчаянно пытаюсь не думать о том, как приятно ощущать его спину, даже с пустым рюкзаком между нами, или, как мои пальцы зудят, чтобы скользнуть под куртку и толстовку Рейна в поисках гладкой и теплой кожи.

Клянусь, что сдерживаю себя изо всех сил.

Последнее, что мне нужно — чтобы мы попали в аварию.

После получасовой поездки из-за ветра мое лицо и руки просто онемели, потому что глупый я и не подумал надеть перчатки, прежде чем последовать за Рейном на улицу.

Киран заглушает мотор. Соскальзывая с заднего сиденья, я замечаю, что мы стоим прямо у «Уолгринса».

— Можешь купить всё, что есть в этом списке, пока я схожу в магазин через дорогу?

— Конечно, — говорю я, забирая у него список и просматривая его.

В нем ничего необычного: молоко и другие продукты. Когда я оглядываюсь, то вижу, что Киран направляется через улицу к паре маленьких магазинчиков.

Ну, ладно.

Я поворачиваюсь и вхожу в магазин, направляясь мимо кассы к продуктовому отделу и быстро собирая продукты по списку. Как только выполняю задание, то беру предмет, который хотел купить для себя, прежде чем направиться к кассе.

Расплатившись, я выхожу с пакетом и галлоном молока, наблюдая, как Рейн с пустыми руками идет ко мне на встречу.

Странно.

Он протягивает руку, хватает молоко и засовывает его в рюкзак, который ставит на сиденье квадроцикла.

— Тебе придется надеть его на обратном пути, если только не хочешь всю дорогу прижиматься к бутылке молока и остальному, что ты там купил, — говорит Рейн, забирая у меня из рук пластиковый пакет и быстро заглядывая внутрь.

Внезапно он замирает, а его плечи напрягаются.

Черт.

Когда его глаза встречаются с моими, они полны ярости, и я замечаю, что Киран покраснел. У него практически идет пена изо рта, настолько он зол.

Ой-ой.

— Презервативы и смазка? Ты издеваешься надо мной, что ли? — Его голос наполнен презрением и ядом, когда Грейди делает хищный шаг в мою сторону. — Что за херня, Ривер?

— Мы оба взрослые люди, — говорю я сквозь зубы, гнев начинает брать надо мной верх, но я отступаю назад, прислоняясь спиной к стене. — В следующий раз, когда захочешь перепихнуться, я предпочел бы иметь под рукой чертову смазку и презервативы, а не ходить с ссадинами, вот почему принял некоторые меры предосторожности.

Киран врезается в меня всем телом, прижимая к стене:

— И во что же, по-твоему, все это выльется? В какую-нибудь хрень типа Горбатой Горы? У меня для тебя новость, Ленни. Мне не нравятся члены. Так что сделай нам обоим одолжение и выкинь эти мысли из своей башки, пока я не ударил по ней кочергой.

Его слова вырываются рычанием, но я не отступаю. Ни в коем случае. Не в этот раз.

Рейн — лжец. И мы оба об этом знаем.

Честно говоря, я понятия не имею, в чем его проблема, но такое чувство, что на самом деле это не из-за меня. Я просто принимаю на себя весь удар.

Тем не менее, на данный момент, Киран заходит слишком далеко. Быть бисексуалом — еще не конец света. Не в наше время.

Но по какой-то причине этот факт пугает его до чертиков.

— Давай называть вещи своими именами, Грейди. Я бисексуал, и ты тоже. Может, наконец, возьмёшь себя в руки и просто признаешь это? Потому что гетеросексуал не сует свой член в задницу другого мужчины и не трахает его рот так, словно завтра наступит конец света. — Мой взгляд пробегает по лицу Кирана, впитывая его ярость. — И вдобавок ко всему, открою тебе один маленький секрет. Хотя сейчас я, возможно, и приперт к чертовой стене, но вся власть в моих руках.

Из-за нашего противостояния я снова тверд как камень, а по жару и шоку, вспыхивающих в глазах Рейна, становится ясно, что он тоже это чувствует. Воспользовавшись его мгновенным ошеломлением, я хватаю парня за куртку, разворачиваю его и прижимаю к стене.

Киран прерывисто дышит, когда я встречаюсь с ним взглядом. В его глазах бушует битва эмоций. Я вжимаюсь пахом о бедро Рейна и испытываю восторг, когда чувствую, что он отвечает мне тем же.

— На самом деле все очень просто. Я привлекаю тебя, и неважно, что ты этого не желаешь. Можешь ненавидеть себя, быть не в состоянии справиться с этим знанием, но не заблуждайся на наш счет, детка. Ты не сможешь долго бороться со своим желанием, потому что я не позволю.

Рейн извивается под моим пристальным взглядом, и я ухмыляюсь, полностью осознавая, что на моих щеках красуются ямочки. Когда Киран смотрит на них, а затем переводит взгляд на мои губы, я знаю, что теперь будет по-моему. Положив одну руку на стену рядом с его головой, я просовываю другую между нами и обхватываю его эрекцию, скрытую под джинсами.

Она большая, длинная, идеальная.

Словно была создана только для меня.

Я глажу Кирана сквозь грубый материал, наслаждаясь формой даже под слоями одежды. Я бы солгал, если бы сказал, что не умираю от желания расстегнуть молнию и взять его в рот. Если бы сейчас был вечер, я бы поступил именно так.

Похоже, эксгибиционизм это моё.

Я так возбужден, что мне больно, поэтому потираюсь пахом о бедро Рейна, чтобы облегчить нарастающее желание. Мой рот встречается с его подбородком, и я начинаю прокладывать дорожку из поцелуев к уху, а затем вниз по горлу.