Навалившись сверху, я медленно вдавился в неё. Она охнула, широко распахнув глаза, но сопротивляться не стала. Девочкой она не была, явно уже пыталась от кого-то зачать. Надеюсь, хоть теперь получится. Я принялся за дело, но оно закончилось, едва начавшись. Сколько у меня уже женщины не было? Оно и заметно.

Настя вылезла из-под меня и попыталась встать, но я её остановил.

- Лежи, так нужно, минут десять-пятнадцать. А потом ещё раз попробуем.

Она вытянулась на полке, поглаживая себя по животу, как будто там у неё уже кто-то был. Мечты. Ну, да ладно. Пусть мечтает. У меня мелькнула мысль попариться с веником, но я её отбросил. Есть ведь более интересные занятия. Руки мои скользнули по её телу, снизу-вверх и обратно. Когда я зацепил соски, по её телу пробежала дрожь, а лицо тронула слабая улыбка. Продолжая ласкать, я всё более возбуждал её, она часто дышала, оставалось совсем немного для разрядки, но я пока не стал торопить события. Скосив глаза вниз, понял, что сам я уже в полной боевой готовности, теперь можно заново.

Ухватив за тонкие бёдра, я подтянул её к себе и тут же продолжил начатое. Она закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям, причём, очень скоро перестала себя контролировать, издавая громкие стоны. Ноги обхватили меня с неженской силой, пальцы с коротко обстриженными ногтями (слава богу) впились мне в плечи, а тело стало резко сокращаться в судорогах. Не выдержал и я, повторно изливаясь в неё. Надеюсь, всё получилось.

Помывку я завершал в гордом одиночестве, Настя не только прилегла полежать для более успешного зачатия, но и понемногу заснула, свернувшись калачиком на полке, а я, закончив с гигиеной, выскользнул в предбанник и стал одеваться. Одежда, что мне выдали, отличалась простотой, но была очень практичной. Армейское бельё, рубашка и кальсоны, сверху полагалось надеть выцветший, но ещё вполне целый камуфляж. Размер подошёл, даже кепка прилагалась, но её я пока спрятал в карман.

Теперь обувь. Вот с обувью было не очень, весь запас туфлей, ботинок, сапог и валенок износили за последнее десятилетие, теперь оставалось только изготавливать обувь кустарно. Мне выдали мягкие сапоги из выделанной кожи, которые местные назвали словом ичиги. Подошва, впрочем, была достаточно прочной, вырезанной из куска резины. Теперь носки. Гхм. Носки в будущем не носили, а потому я немного растерялся. Наматывать портянки я не умел, от слова совсем, их, насколько помню, в моё время уже и в армии не носили.

Я приоткрыл дверь бани и, разглядев Панциря, всё так же сидевшего на чурбачке, тихонько позвал:

- Помощь нужна, - с этими словами я продемонстрировал ему кусок плотной белой ткани.

Он понимающе кивнул и направился ко мне. Войдя в предбанник, он вежливо поинтересовался:

- А Настя где?

- Спит, - я указал ему на дверь помывочной. – Помоги намотать, никогда такого не делал.

- Всё когда-нибудь бывает в первый раз, - философски заметил он, присаживаясь возле меня. – Ставь ногу. Смотри, здесь такой конец, а здесь длинный, прижми, теперь начинаешь мотать. Рукой придержи. Так. Теперь ещё раз, вокруг ноги. Теперь вот здесь придерживай пальцем и обувайся. Нормально?

Как ни странно, но сапог наделся на ногу отлично, портянка приняла форму носка и совершенно не мешала.

- Давай теперь вторую, сам. Нет, не так, зеркально, теперь этот конец тут. Так. Оборот, ещё. Держи. Обувай. Теперь встань и пройдись туда-сюда, если неправильно намотал, будет мешать, почувствуешь. Тогда разувайся и перематывай.

Я неторопливо прошёлся туда и обратно. Надо сказать, что первобытное по моим меркам изобретение было достаточно удобным. Вопрос был только в том, смогу ли я так же хорошо намотать их сам, без посторонней помощи.

- Если всё хорошо, - сказал с улыбкой Панцирь. – То пойдём дальше, нам ещё для тебя автомат выбрать нужно.

- Дают? – удивился я. – А откуда в деревне автоматы?

- В некоторых деревнях даже танк найти можно, - заметил он. – Вот и тут есть кое-что, старьё в основном, но сгодится. А им без надобности, патронов почти нет.

Арсенал находился в пустой избушке, ветхой на вид, но с крепкими стенами из толстых брёвен. Из мебели там были только столы, на которых рядами лежали разнообразные стволы. Были тут карабины СКС, автоматы старые, под семёрку, с вытертыми до белизны металлическими частями, и новые, хотя и тоже довольно потёртые, под пять сорок пять. Именно последние заинтересовали Панциря. Немного поколебавшись, он взял со стола один и начал проворно его разбирать. Заглянул в ствол, подёргал пружину, пристально рассмотрел газовый поршень, для чего-то поскрёб его ногтем.

- Собирай, - велел он мне, удовлетворённо кивнув. – Не бог весть что, но лучше всё равно не найдём.

- Магазинов только два, - предупредил стоявший рядом Швед. – Дефицит большой.

- Ничего, - отмахнулся Панцирь. – У меня ещё парочка найдётся.

Я принялся за сборку, когда-то, ещё в школе, я этому учился, но теперь основательно подзабыл. Вот эту деревяшку с трубкой вот сюда, и флажок повернуть. Теперь взять затвор и вставить его в затворную раму. Вроде бы, правильно. Теперь всё вместе засунуть на место. Вошло тяжело, только с третьей попытки, теперь вставить пружину, простите, возвратный механизм, так она, вроде бы, называется. Когда с громким щелчком закрылась крышка ствольной коробки, оба сопровождающих удовлетворённо кивнули, а Панцирь сказал:

- Ты не безнадёжен, Денис, владей.

С этими словами он протянул мне два магазина, а следом вынул из мешка пачки патронов. Набивка магазинов, поначалу казавшаяся трудной, со временем начала получаться отлично. Разгрузка не прилагалась, а потому я просто засунул три запасных рожка в боковые карманы камуфляжных штанов. Потом повесил автомат на плечо и встал навытяжку, ожидая дальнейших указаний.

- Головорез, - прокомментировал Швед, причём, издёвки в его голосе не слышалось.

- Собираемся, - сказал Панцирь. – Выходим после ужина.

- Ночью пойдём? – уточнил я, хотя и так уже знал ответ.

- Угу, идти нам дня три, с тобой, возможно, больше. Риск большой, но деваться некуда.

- Точно сопровождение не нужно? – спросил Швед.

- Нет, - со вздохом ответил Панцирь. – Береги своих людей, подозреваю, они ещё понадобятся.

Глава пятая

Всё же многодневные походы по пересечённой местности, да с тяжёлой ношей на плечах, быстро дали свой результат. Я ощутимо похудел, стал сильнее, уже не выдыхался при ходьбе, и Панцирю не приходилось меня ждать. Останавливаясь на привал буквально на пять минут, мы успевали перекусить, справить нужду и немного отдохнуть.

Не знаю, сколько мы проходили в день, но, даже если взять среднюю скорость в пять километров в час, то выходило немало, останавливались только для сна. Есть, понятно, приходилось сухомятку, вроде сухарей и сушёной рыбы, но я уже привык к такой пище и не жаловался. Огонь мы в целях безопасности не разводили.

Опасность, о которой говорил Панцирь, пока не появлялась. Тварей тут не было, но это заслуга местных охотников. Человеческие поселения встречались часто, мы обходили их стороной. Чем меньше людей нас увидят, тем лучше.

Но, кроме тварей, имелась и другая опасность. Проход над пропастью по-прежнему функционировал, а потому люди, отчаянно жаждущие нашей крови, вполне могли находиться поблизости. Если я правильно понял, Панцирь намеренно заложил заковыристый маршрут, чтобы не встретиться с недоброжелателями. Вот только помогло это лишь отчасти.

На третий день нашего пути, ближе к вечеру, мы вышли на просеку. Лес тут был начисто вырублен лет пять назад, а теперь пустое пространство заросло кустарником и редкими деревцами толщиной в руку. Местность впереди просматривалась на пару километров, казалось бы, никакой опасности нет.

Вот только мой компаньон отчего-то насторожился, присев на корточки, он посмотрел на землю, потом позвал меня, а когда я присел, схватил за рукав и резко потянул в чащу.

- Бегом, - тихо скомандовал он, когда мы оказались под защитой вековых деревьев. – Брось мешок.

По его интонации я понял, что дело наше плохо, какие-то незначительные детали выдали засаду, а убежать от неё уже не получится, придётся пробиваться с боем. Я бросил мешок у корней толстой сосны и перехватил поудобнее автомат, патрон был в стволе, теперь только снять с предохранителя…

Додумать свою мысль я не успел, откуда-то справа донеслась очередь, от пуль нас неплохо прикрыли деревья, только две или три ударили в кору дерева в опасной близости от меня. Рассмотреть, кто в нас стреляет, я уже не смог, поскольку могучим пинком Панциря был отброшен с линии огня, с таким расчётом, чтобы закатился за ствол.

Сделано это было как раз вовремя, поскольку почти срезу открылась беспорядочная стрельба. Пули рвали кору сосны справа и слева, а я сидел с противоположной стороны, пытаясь сжаться в комок и молился, чтобы дерево оказалось достаточно толстым.

Воображение уже рисовало, как Панцирь с дюжиной ранений на теле лежит с другой стороны ствола, сейчас они узнают, что его нет, а потом зайдут с двух сторон и… дальнейшее представлять не хотелось. Хорошо, если просто убьют. Руки судорожно стиснули автомат. Надо стрелять. Куда? В кого? Я ведь даже толком не разглядел направление. А стоит мне высунуться, как я тут же лягу и больше не встану.

Стрельба в дерево временно затихла, а потом, радостной музыкой для моих ушей, прозвучала ответная очередь. Панцирь жив! Более того, он где-то совсем рядом. Надо ему помочь.

Стоило мне попытаться высунуть нос из-за дерева, как по нему сразу ударила длинная очередь. А чуть позже послышался оглушительный разрыв гранаты. Следом прогремела длинная, едва ли не на весь магазин, автоматная очередь. Потом сухо щёлкнули несколько одиночных выстрелов, видимо, из пистолета.