— Человек сейчас имеет дело с кучей дерьма, и худшая часть выходит из-под его контроля, но остальная — это то дерьмо, что он сотворил собственными руками, так что он в плохом состоянии, и Кэди не поблагодарила бы никого из нас за то, что мы сделаем еще хуже.

— «Лас Делисиас», — сказал Пэт. — Я заметил, у вас в Магдалене нет мексиканской кухни, и это не только наш вам подарок, Кэди там очень нравится, и раз ты теперь в курсе, это гарантирует, что, по крайней мере, раз в год ты будешь привозить ее к нам.

Курт не был голоден, но все же сказал:

— Звучит неплохо.

Мужчины подошли к Кейлену и Элис (в основном к Элис, но так как Кейлен сидел поблизости, они не смогли его игнорировать) и сказали несколько слов, прежде чем попрощаться со своими женщинами и уйти.

Через пять минут вышла Кэди.

Он подошел к ней и взял за руку, направляясь рядом с ней к Кейлену и Элис.

Элис вскочила.

— Как все прошло?

Кэди одарила ее милой улыбкой и сказала:

— Скоро узнаем. — Она посмотрела на брата. — У тебя есть мой номер, и мы держимся вместе, и что бы ни случилось...

Кейлен поднялся на ноги.

— Хорошо, Кэди.

— Спасибо, — сказала Элис.

— Конечно, — ответила Кэди.

— Нет... я... нет... — Глаза Элис наполнились слезами. Потом она прошептала: — Спасибо.

Курт отпустил Кэди и она подошла к Элис и обняла ее.

Кэт передвинулась к Курту, скользнув рукой вокруг его талии.

Он обнял ее за плечи.

Кэди отпустила Элис, только чтобы повернуться к брату и обнять его.

Элис отстранилась, но не отошла.

— Я на телефоне, хорошо?

Он долго смотрел ей в лицо, будто никогда раньше не видел, а потом кивнул.

Она слегка сжала его в объятиях и вернулась к Курту.

Он взял ее за руку и быстро принял решение.

— Мы идем на ланч, — поделился он. — Хотите присоединиться?

Пальцы Кэди сжались вокруг его пальцев.

Кейлен прочистил горло и твердо ответил:

— Нам с Элис нужно вернуться к Орсону. Но все равно, спасибо.

Губы Элис приоткрылись, когда она посмотрела на своего бывшего мужа.

— Ясно. Тогда берегите себя, — ответил Курт.

— Мы заедем позже, если вы не против, — сказала Кэди.

— Нет, не против. Может, когда Камилла придет из школы? — предложила Элис. — Она каждый день навещает брата. Тогда вы сможете встретиться с ними обоими.

— С удовольствием, — тихо сказала Кэди.

Женщины улыбнулись друг другу.

Курт (и Кэт тоже) дал им минуту, прежде чем Курт открыл рот, но Кэт его опередила.

— Точно, время покормить ребят, — заявила она, убирая руку с талии Курта. — Вы в наших мыслях.

В ответ раздались слова благодарности.

Курт вывел Кэди из комнаты.

Ее сестры шли рядом.

И Курт проводил женщин к их с Кэди съемной квартире, чтобы угостить Кэди ланчем.

В тот вечер, когда он вез Кэди к Пэту и Кэт, Курт пытался подавить довольно сильный гнев.

Кейлен виноват в том, через что только что пришлось пройти Кэди. Именно Кейлен поставил ее в такое положение, что она встретилась с мальчиком на больничной койке, и его младшей сестрой, на лице которой были написаны смущение и боль, словно они запечатлены там с самого рождения. Кейлен создал ситуацию, в которой Кэди понятия не имела, что делать, что принести, что им нравится, а обстоятельства были настолько ужасны, что не имело значения, какой жест она сделает, ничто не могло сделать их лучше.

Но Кэди провела годы среди детей. Конечно, никто из них не болел, не был слаб и не находился в больнице после нескольких месяцев интенсивного облучения и химиотерапии, не был озадачен, надеясь понять, почему жизнь несправедлива к твоему брату. Но точно так же, как она без колебаний приняла Джейни, уверенная в себе и в том, как вести себя с детьми (по-видимому, всех возрастов), она принесла им кучу конфет всех видов, кубики Рубика, книжки-головоломки, карандаши и ручки.

Ничего такого, что потребовало бы энергии. Просто куча вещей, которые дали им понять, что она изо всех сил старалась и ей не все равно.

И все же это был самый неприятный, самый печальный час в его жизни, а ведь он был полицейским двадцать три года. Он видел людей в их худшем состоянии. Ему приходилось сообщать новости, которые навсегда изменят жизнь самым жестоким образом, какой только можно себе представить.

Но он никогда не был с такой сломленной семьей, наблюдая, как его любимая женщина, становится ее частью, зная, что есть большая вероятность, что она никогда не наверстает упущенные двенадцать лет, независимо от того, сколько конфет купит или как быстро будет действовать.

— Я в порядке, — прошептала она.

Посмотрев на нее, он увидел, что ее взгляд устремлен в боковое окно машины, и сразу же понял, что она не в порядке.

И вишенка на торте: результаты были получены, и Кэди не подошла.

— Хорошо, — пробормотал он, сжимая ее руку, которую держал на своем бедре.

— Элис такая милая, — сказала она.

— Да, — согласился он, и Курт удивился, как Кейлен сумел заполучить эту женщину, даже если ему не нужно было удивляться, как он ее потерял.

— Мы вернемся к ним завтра, — сказала она ему. — Потом завтра вечером поужинаем с твоими друзьями. Но, полагаю, после этого нам лучше уехать. Им не нужно чувствовать, будто они должны нас развлекать, и теперь у нас нет причин здесь задерживаться.

На самом деле причина была. Единственный человек, который был на стороне Кейлена, — это Кэди.

Но Курт не собирался этого говорить.

— Когда мы вернемся к Кэти и Пэту, я выйду в Интернет и куплю билеты, — сказала она.

— Я могу это сделать, — ответил Курт.

— Нет, я ... — начала она, но, когда зазвонил телефон, замолчала. Не отпуская его руку, она вытащила его из сумочки, пробормотав: — Вераити, — нажала «ответить» и поднесла трубку к уху. — Привет, милая.

Она замолчала, и как бы Курт не вслушивался, он ничего не услышал.

Он не сказал ей, что навестил Элайджу. У нее было слишком много забот.

Жизнь подбрасывала им столько всего, что звонок Вераити мог обернуться чем угодно.

Он просто чертовски надеялся, что все будет так, как должно быть.

— Со мной все в порядке. Только что познакомилась с детьми. Пока столько всего происходит, но я позвоню им через пару дней. Я не подошла, милая, так что ничем не могу помочь. Мы останемся еще на день и вернемся домой, — сказала Кэди в трубку.

Она снова стала слушать.

Он почувствовал, как пальцы Кэди судорожно сжали его руку, прежде чем она спросила:

— Что, извини?

Потом снова стала слушать.

Курт включил поворотник и уже собирался повернуть, когда почувствовал на себе пристальный взгляд Кэди.

— Я... он там? — пауза. — Прямо сейчас? — Еще одна пауза, а потом с придыханием: — О боже, дорогая.

Звучало хорошо.

Курт повернул, улыбаясь ветровому стеклу.

Очередное пожатие на его пальцах, а затем вопрос:

— Правда? — Она прислушалась, а потом сказала: — Нет, я не знала. — Она сильно сжала его пальцы. — Он мне ничего не говорил.

Курт продолжал улыбаться.

— Да, — сказала Кэди в трубку. — Да. Это потрясающе. Я так за тебя рада. Говоришь, Уолт дал ему неделю отпуска? — Она подождала ответа на свой вопрос, а потом сказала: — Великолепно. Да. Конечно, да, приезжай в эти выходные. Хочешь, я пришлю тебе билет на самолет? — Она выслушала, а потом: — Хорошо. Ладно. Ты уже сказала маме? — молчание. — Хорошо, неделя покажется вечностью, но, в конце ты поймешь, что это не так, так что иди к Элайдже, а я увижусь с ним на следующей неделе, а с тобой — в следующие выходные. Мы отметим запоздалым праздничным пирогом. — Пауза. — Да. Безусловно. — Пауза. – Безусловно, Вераити. Это чудесно. Передавай Элайдже от нас с Куртом привет, поговорим позже. — Пауза. — Да. Я тоже безумно тебя люблю. Пока.

Краем глаза он заметил, как она уронила телефон, и тут же снова сжала его пальцы.

— Итак, очевидно, ты перекинулся парой слов с Элайджей, — заметила она.

— Жизнь слишком коротка, — проворчал он, с трудом сдерживая улыбку. — Я так понимаю, Вераити приняла его с распростертыми объятиями?

— Они сделали это на полу у ее входной двери примерно через две секунды после того, как она ее открыла.

Иисусе.

— Слишком много информации, — пробормотал он.

— Она со мной откровенна, — сказала Кэди.

— Все равно слишком много информации, — повторил Курт.

— Они использовали защиту.

— А теперь еще больше информации, — проворчал Курт, хотя был рад узнать, что Элайджа именно такой человек, каким он его себе и представлял, и, что он позаботился о защите.

Кэди хихикнула.

Слава богу.

Почувствовав, как она наклонилась к нему, он взглянул в ее сторону, когда она сказала:

— Она очень счастлива.

— Хорошо, — сказал он лобовому стеклу.

— Ты знаешь, какой ты замечательный?

Он хлопнул ладонью по ее руке на своем бедре и ответил:

— Ты держишь меня за руку, так что, представляю.

Он почувствовал, как при этих словах по нему ударила исходящая от нее волна тепла.

— Он никогда бы этого не сделал, не отправился бы к ней, не подтолкни ты его, — заявила она.

— Он мог бы поехать.

— Нет. Он восхищается тобой. Возможно, вы оба не с того начали, но он о тебе очень высокого мнения. То, что ты заговорил с ним об этом, стало как раз тем толчком, который ему был нужен. Если бы не ты, он бы так и не сдвинулся с места.

— Кэди, я едва успел его подтолкнуть, как он уже уставился на свой грузовик, с нетерпением ожидая, когда же сядет в него и поедет к ней, — сообщил Курт. — Он искал оправдания. Я просто дал его ему.

— Ну, даже если дело было только в этом, — что не правда, — я рада, что ты это сделал.

Поскольку Кэди была счастлива, и Верити была счастлива, он тоже был рад, что сделал это.

— Жизнь, — тихо сказала она, выпрямляясь в кресле. — Сегодня не совпало одно, зато совпало другое.

— Да, — ответил он.

Она снова сжала его пальцы.

— Я люблю тебя, Курт.

— Я люблю тебя больше.

— Честно говоря, милый, — на этот раз она наклонилась к нему и поцеловала в подбородок, и, откинувшись на спинку сидения, закончила: — думаю, это невозможно.

Курт вез ее домой к брату, думая, что она ошибается.

— Они открыли огонь?

— Они открыли огонь. Я схватила Тода, который был, повторяю, в юбке, а затем Текса... ты должен прийти в мой магазин и познакомиться с Тексом. Он приготовит тебе кофе. Он — гениальный бариста и абсолютный дикарь. Ты его полюбишь. Но так или иначе, потом Текс схватил меня и швырнул в Ли. В буквальном смысле швырнул. По воздуху. В Ли!