— Я не спрашивал об истории твоей жизни, парень. Бери лук, и когда начнется бой, постарайся попасть в парочку гадов.

Мопс побежал к своей лошади, Бетрим покачал головой. Охота на оленей и людей была разными делами. Олени редко давали отпор. Солдаты стали собираться за Бетримом, по приказу капитана они выстроили свободную стену с копейщиками сзади. Бетрим ненавидел щиты и копья. Они превращали сражения в испытания терпения и удачи.

— Шип, — позвала Генри, оглядываясь и кивая ему. Она еще не вытащила кинжалы, но выглядела строго, как когда боялась и пыталась скрыть это.

— Что-то не так, — сказал Сузку, не оборачиваясь, глядя на свой клан.

Бетрим подошел к нему и прищурился. Его зрение было плохим после охотника, Арбитра Кессика, который вырвал его левый глаз. Люди клана Сузку были еще далеко, двигались медленно. Они спотыкались, шагая вперед, больше Бетрим ничего не мог различить.

— Они похожи на пьяных? — спросил Бетрим. Он видел пьяниц раньше, и он видел их близко, и они двигались, дергаясь и спотыкаясь.

— Что-то не так, — повторил Сузку, голос дрожал от того, что он сдерживал.

Генри сняла шляпу. Она делала это редко. Бетрим думал, что ей нравилось скрывать этим шрамы. На ее лице и руках были следы от когтей, и отсутствовало левое ухо. Она пережила кошмары, она и Бетрим. Они оба доказывали это лицами.

— Этот запах, — Генри фыркнула. — Знакомый запах, да, Шип?

Бетрим кивнул. Но не хотел говорить. Так пахла плоть, которую жарили. Человеческая плоть пахла особенно, как свинья, но слаще, больше гнили. От этого нос чесался внутри.

— У них нет аур, — сказал Сузку. Он посмотрел на Бетрима со слезами в глазах. Бетрим редко видел плачущих мужчин, и от этого ему было неловко. — Даже у демонов есть ауры. У всего живого есть аура.

Бетрим застонал. Он общался с Сузку достаточно долго, чтобы не сомневаться в том, что он видел ауры. Он снова посмотрел на клан Хааринов, они были все ближе. Он вдруг узнал эту дерганую походку, но дело было не в выпивке. Они просто были мертвыми.

Бетрим недолго было в Пяти королевствах, но успел там увидеть, как мертвые поднимаются и идут. Гнилая плоть падала с костей. Ее удерживали сухожилия и магия. Он видел это, бился с этим. И надеялся, что больше не придется делать это.

— Черт, — выругался он, но этого было мало. Он захотел на миг, чтобы тут был Андерс, он всегда знал длинные сочные слова, которые делали ругательства подходящими и звучными. — Не смыкайте ряды! — крикнул Бетрим через плечо отрядами за ним. — Если вы в группе, это на руку им. Следите за другими, работайте вместе и проследите, что они перестали двигаться, а потом нападайте на следующего.

— Что такое, Шип? — спросила Генри. От тревоги ее черты стали острыми, и шрамы натянулись, от этого она сама выглядела как монстр.

Сузку смотрел на них. Он уже знал, Бетрим был уверен, но ему нужно было, чтобы сказал кто-то еще.

— Они не живые, — заявил Бетрим. Мертвый клан Сузку был все ближе, и было видно бледную кожу и пустые глаза. Некоторые еще несли оружие, может, не успели его вытащить. Какое зло могло напасть на Хааринов? Бетрим не хотел это обдумывать.

— Я еще не видел, чтобы мертвые ходили, — сказал Мопс. Бетрим не заметил, как парень подошел к нему.

— Ты это видишь сейчас, малец. Оставайся за мной.

Сузку вытащил меч. Три фута изогнутой острой стали. В его глазах уже не было слез, они были на его щеках, капали с подбородка. Хонин сделал шаг вперед, другой, и он не собирался останавливаться.

Генри не ждала приказов, последовала за Сузку, давая ему место, но прикрывая, кинжалы крутились в ее ладонях в шрамах.

— Приказы? — в голосе капитана звучал страх, и Бетрим не мог его винить. Люди в Пустоши не сталкивались с мертвыми, им не нужно было. Мертвые поднимались только в Пяти королевствах, а они были в океане от этой проклятой земли.

— Прикрывайте их, — прорычал Бетрим и пошел за друзьями. Почему все ждали от него приказов, когда происходил кошмар, он не знал.

Еще дюжина шагов, и запах стал сильнее: горелая плоть и гниль смешивались в воздухе с нездоровым запахом отходов. Бетрим видел их теперь лучше, и они были мертвыми. Одежда была изорвана, лица в синяках и крови, кожа обвисла на костях. Мужчины, женщины, дети, старики. Мертвые не переживали из-за воздуха или пола, все были мясом и костями, когда работала магия некроманта.

Он слышал сзади ругательства, Мопс кашлял, но смог сдержать рвоту в этот раз. Парень еще не понимал, но все станет выглядеть еще хуже к концу.

— Целься в голову, парень. Глаза, да? — прорычал Бетрим и зашагал быстрее, чтобы догнать Генри и Сузку.

Бетрим успел увидеть пустые взгляды мертвых глаз, и они напали.

Сузку шел в толпе мертвых, размахивая мечом, и конечности падали в пыль. Генри шла следом, следила за спиной Хонина, била кинжалами по мертвым, когда могла. А потом она пропала, ее скрыла толпа.

Бетрим ударил топором по черепу старика с седыми волосами и кривой спиной. Он скалил белые зубы на Бетрима, даже с топором в его черепе. Капитан оказался рядом с Бетримом, ударил мечом по лицу мертвеца.

Солдаты Потерянного присоединились к бою, волна мертвых хлынула на них. Бетрим слышал вокруг стоны и шарканье ног, щелканье зубов. Бетрим слышал вокруг крики солдат, ругательства из-за непонятных врагов. Таль не звенела по стали, только плоть падала на землю, разрезанная на куски.

Бетрим и Потерянный были окружены стеной щитов. Было сложно бить поверх щитов по мертвецам топором, но так было лучше, ведь мертвецы были со всех сторон и хотели попробовать Черного Шипа. Вскоре зазвучал визг. Вскоре стали падать первые живые.

5

Черный Шип

Еще вопль раздался в воздухе. Бетрим не видел, куда упал бедняга, но знал звук. Только умирающие издавали такие звуки.

Он был плечом к плечу с Потерянным и еще одним солдатом, они бились за мужчинами, которые держали щиты и пытались удержать волну мертвых, обрушившуюся на них. Рычание и кряхтение звучало вокруг, Бетрим опускал топор снова и снова, порой ощущал, как попадал, порой — нет. Он едва видел существ, по которым бил. Потому он ненавидел сражения. Хороший бой был одним делом, но этот хаос был просто попыткой выжить. Вспышки серебряной стали, брызги крови и грязи, испуганные лица, кричащие в гневе, чтобы скрыть страх.

Некоторые дураки-солдаты еще пытались биться копьями, хоть без толку. Бетрим видел, как мужчина пронзил мертвеца, и кошмар подтянул древко над щитом, впился зубами в зубы копейщика. Мертвеца быстро оттолкнули, но пару пальцев он оторвал. Потому стоило носить печатки. Бетрим решил, что отыщет себе пару.

— Я сказал не биться толпой! — взревел Бетрим, ему надоела теснота и толчки. — Бросьте копья. Расступитесь, пусть нападают. Они не умные. Разделите их на группы. Те, у кого топоры, рубите головы!

Несколько мгновений, и давка ослабла, и солдаты стали пятиться, расступаться, разделяться по двое-трое, мертвецы бездумно шли к ним. Они оставили несколько своих позади на земле, некоторые уже погибли, другие кричали в пыли. Мертвые прыгали на еще живых, кусали плоть и проливали реки крови на землю Пустоши.

Один из мертвецов, высокий мужчина со сморщенным лицом, словно все черты сдвинули к носу, был быстрее других. Он побежал за Бетримом. Тот взмахнул топором, когда существо приблизилось, и оно отшатнулось, металл вонзился в его ключицу. Зубы сомкнулись на правой руке Бетрима и сжали.

— Черт! — закричал Бетрим, отшатнувшись, мертвец тянулся с ним. Давление в руке росло с болью, существо впилось, ладони терзали его лицо.

Бетрим ударил мертвеца по лицу левой ладонью с тремя пальцами, но тот все равно кусал руку, и была лишь боль.

— Замри! — и Бетрим так и сделал. Он перестал двигаться, постарался держать руку как можно выше.

Меч опустился на череп мертвеца, капитан и другой солдат по очереди рубили его. Кровь и куски черепа и мозга летели в лицо Бетрима, но существо все еще кусало его руку. Еще немного, и руки перестали терзать его, капитан убрал челюсти мертвеца и бросил их.

Бетрим обнаружил два зуба, вонзенных в рукав пыльника. Существо впилось сильно, но кожа плаща была прочной, и его рука осталась целой. Болело ужасно, и Бетрим был готов спорить на деньги, что скоро появится ужасный синяк. Он убрал зубы с рукава и бросил их в пыль к владельцу.

Вокруг проходили небольшие стычки. Бетрим прыгнул на помощь к солдату, который бился с тощей девушкой на земле, пытаясь избежать рук, пока другой солдат отгонял ребенка щитом.

Бетрим поднял топор, высоко взмахнул им, а потом опустил на лицо женщины, пока она извивалась и била когтями. Тело обмякло, и солдат, который придавливал женщину, отодвинулся, его стошнило. Бетрим вырвал топор из тела, повернулся и замахнулся на ребенка. Он промазал, от удара топор пролетел дальше и вонзился в щит второго солдата.

Мертвый ребенок прыгнул на него, и Бетрим признал, что он был сильнее, чем выглядел. Он бился с ним миг, пока солдат со щитом не схватил ребенка за ноги и не оттащил, пока тот стонал и щелкал зубами. Ребенок попытался ударить по солдату, но тот поднял щит и опустил на голову ребенка три раза. Солдат тяжело дышал, пот катился по его лицу, и его глаза были дикими, как у хохочущих псов в долинах. Тело ребенка дернулось, и солдат ударил щитом по разбитому черепу еще раз.

Бетрим взял топор с земли и хлопнул солдата со щитом по плечу ладонью с тремя пальцами, прошел к другому солдату, который выглядел плохо. Его нога была в крови, и он пытался отползти, но один из мертвецов кусал его в районе живота. Бетрим подбежал и опустил топор на позвоночник трупа, оттащил его с солдата. Тремя ударами сапога по затылку Бетрим остановил мертвеца, но опоздал. Солдат истекал кровью, как рекой, его тошнило, и он давился этим.

Бетрим пару мгновений смотрел на умирающего солдата, решил, что было милосердием прервать мучения бедняги. Глаза солдата расширились, топор Бетрима отрубил его голову одним ударом.