Сузку поднял голову, когда они приблизились, и его лицо было печальным. Он убил не первого Хаарин из своего клана и не последнего. Они будут приходить, пока не убьют его, отправив в загробный мир защищать клиента, которого он не смог защитить в жизни. Так поступали Хаарин. Это было глупо, по мнению Бетрима.

— Это разочаровывает, — сказал Бетрим, остановив коня неподалеку. Солдаты разошлись, оставались неподалеку, но не приближались. Он соскользнул с седла, кривясь, пошел к Сузку, хромая.

— Женщина в этот раз, — сказала Генри. Она прошла мимо Бетрима, чтобы посмотреть на кровь, текущую из шеи Хаарин.

— Ее звали Феил, — сказал Сузку. — Она была Хаарин.

Бетрим кивнул.

— Они все проклятые Хаарины. Ты, насколько я вижу, единственный Хонин во всей Пустоши. Потому они бросаются на тебя, — он остановился у тела и присел, чтобы лучше рассмотреть труп.

Бетрим признавал, что был уродливым даже до того, как четвертый охотник на ведьм поджег его лицо, но эта женщина делала его похожим на милого парня из публичных домов, которого выставляли для девиц и людей со странностями. Ее нос был картошкой на ее лице, ее кожа была молочно-белой с коричневыми пятнами, а брови соединялись в одну линию темно-каштановых волос. Он понимал, почему она скрывала шляпой лицо. Но это уже было не важно. Все выглядели ужасно в смерти. И воняли ужасно.

Бетрим встал, игнорируя хруст в коленях. Он потянулся и сжал ладонью с пятью пальцами топор, висящий на спине. Он больше подходил для рубки деревьев, чем для боя, но это было не важно. Бетрим давно понял, что сражаться топором было тяжело, ведь нужны были две ладони, а у него на одной было всего три пальца. Но он все еще выглядел устрашающе с топором, и так было проще рубить головы.

Сузку поднял руку перед Бетримом, его лицо изображало печаль.

— Она Хаарин, — Бетрим привык слышать этот аргумент от Хонина.

Было время, когда Бетрим оттолкнул бы крупного воина и просто сделал бы, как хотел, но все изменилось за последние несколько лет. А еще он знал, что в бою Сузку точно одолел бы его. Он был очень сильным, умел использовать навыки с толком. Они как-то раз бились, когда Сузку был еще Хаарином, когда его работой было защищать злобного братца Розы. Сузку в бою выглядел легко, но даже не вытащил меч.

— Мне плевать, даже если она — Бог-император Сарта. У нас нет времени на погребальный костер, и ты знаешь, что мы живем в темное время. Не хочу рисковать возвращением Хаарин с желанием мести. Остановить это можно лишь одним способом, — Бетрим поднял топор и направил клинок на шею трупа.

Пять королевств были серьезным путешествием, полным соленой воды, но там им приходилось каждый день справляться с проблемой возвращающихся мертвых. Бетрим несколько месяцев провел на той проклятой земле, и этого хватило, чтобы убедить его, что всегда лучше действовать наверняка. И лучше всего это было делать, отрубая голову. Сжигание тоже годилось, но Бетрим не любил огонь, кожа на левой стороне лица помнила вкус огня даже десятки лет спустя.

Сузку опустил голову и утомленно вздохнул, а потом убрал руку и отошел в сторону.

Бетрим мог предложить Сузку самому сделать это, но его друг уже сделал труп, и Бетриму казалось, что он знал эту Хаарин. Было время, когда начальнику нужно было присмотреть за подопечными, и этот раз был таким.

— Тебе не понравилось бы то, что вернулось, — сказал Бетрим скорее себе, чем Сузку.

Бетрим взмахнул топором над головой и с силой опустил его. Клинок рассек плоть и кость, вонзился в окровавленную землю. Голова Хаарин свободно откатилась.

Раздался звук, с которым кого-то тошнило всем, что он съел за прошедший день, и Бетриму было неприятно это слышать. Он оглянулся, увидел Мопса на коленях, лужа рвоты растекалась под ним. Он отчасти ожидал услышать смех Генри из-за реакции парня, пара ветеранов неподалеку так и сделали, но маленькая убийца пристально и хищно смотрела на Сузку.

— Что ты не говоришь, Перн? — спросила Генри под звуки тошноты Мопса.

Сузку опустил взгляд.

— Она не одна. Лишь разведчик. Похоже, моему клану надоело, что я убиваю их по одному. Они все пришли в этот раз.

— Э? — охнул Бетрим. — Весь клан прошел Пустошь, чтобы найти тебя?

— Найти и убить меня, — исправил Сузку. — Мне дали защищать клиента, но я позволил ему умереть. Хуже, я отказался отдать свою жизнь, чтобы последовать за ним в вечность смерти и защищать. Позор, который я принес клану, убедил их забыть о некоторых традициях.

— Как нападать по одному на тебя?

— Можно и так сказать, — кивнул Сузку.

Некоторые солдаты отошли к колонне. Восьмеро стояли рядом и ждали приказов, один помогал Мопсу, уводил парня от обезглавленного тела.

— Говори, — прорычала Генри. Она стояла возле Сузку, отклонив шляпу, ее яростные глаза смотрели на его лицо. Бетрим редко видел, как Сузку отказывается от боя, но большой Хонин не смотрел в глаза Генри.

— Я должен выйти к ним один.

— Нет! — Генри не кричала, но ее голос передавал ярость дракона в атаке. Она с силой толкнула Сузку в грудь, и он отшатнулся на шаг. Бетрим видел, как Хонин не вздрагивал в бою с мужчинами в три раза больше Генри, но против нее Сузку отступал, а Генри не переставала толкать. — Вбил себе в голову идею о чести, Перн. Чертов Хаарин. Ты уже не Хаарин. Ты Хонин. Скажи это себе много раз. А что Хонин? Как Хаарин, но без чести, — она толкала его, и Сузку снова и снова отступал.

Бетрим знал, что не все сражения были его, и этот случай был из таких. Он не знал точно, что происходило между ними, но у них хотя бы была глубокая дружба. Глубже, чем у него, хоть их с Генри объединяла история.

— Эту ты убил без проблем, но ты не сможешь биться так с другими, и ты не одолеешь весь клан сам, — Генри толкнула Сузку еще раз, и солдатам в колонне приходилось огибать их.

— То, что у меня осталось от части, требует…

— У тебя не осталось чести, дуралей. Ты в группе с убийцами, ворами и шлюхами уже три года. У нас не осталось ни капли чести. Остались только мы. Ты, я, Андерс, тот дурак, — она махнула поверх плеча на Бетрима. — Мы — все, что у нас осталось.

Бетрим не впервые видел Генри злой, не впервые видел, как она запугивала человека вдвое больше нее. Но он впервые видел и был уверен, что она не станет доставать клинок. Бетрим знал, что Генри редких отказывалась резать. Он сам много раз ощущал ее клинки.

Сузку молчал пару мгновений, не глядя в глаза Генри. Солдаты неподалеку обходили их, стараясь не попасть в конфликт.

Мопс подошел к Бетриму. Парень еще вытирал рвоту со рта. Бетрим поднял ладонь, чтобы не дать ему ничего говорить, пока смотрел на столкновение одним глазом.

— Я не могу просить… — начал Сузку.

— Так не проси, — перебила Генри, часть гнева покинула голос, но сталь осталась. — Ты в команде, хоть нас осталось мало. Мы приглядываем друг за другом. Да?

— Ага, — сказал Бетрим. — Побьем козлов вместе.

Сузку посмотрел на Бетрима.

— Там не только наемники и бандиты. Там будут Хаарин, которых с рождения учили бою. Кто-то будет наравне со мной. Будут женщины и дети, старики и малыши…

— Весь клан? Даже крохи? — спросил Бетрим. Убивать детей было грязно. Он не брался за это, сколько бы раз ни просили.

— Да, — в глазах Сузку уже было горе. — Может, десять Хааринов. В четыре или пять раз больше других. И они не остановятся, пока я не буду мертв, даже дети. Для них это дело чести. Весь клан умрет, но не позволит мне жить.

Бетрим подошел ближе. Солдаты почти прошли их. Он видел последних и армию телег за ними.

— И ты все еще хочешь жить? — спросил Бетрим у Сузку. — Даже ценой других жизней?

Сузку кивнул.

— Я не умру ради Свифта. Если загробный мир есть, он должен идти там сам, без моей защиты, — он взглянул на Генри. — Он заслуживает такой судьбы и даже хуже.

— Намного хуже, — прошипела Генри сквозь зубы.

— Ладно, — Бетрим улыбнулся. — Хорошо, что со мной вся армия, да? Кто тут во главе? — крикнул Бетрим.

— Думал, вы, — отозвался солдат, и Бетрим рассмеялся.

— Я управляю парой отрядов, — сказал высокий и тощий мужчина с усами-подковой и пронзительными глазами.

— Капитан Аллестру, — тихо сказал Мопс, чтобы слышал только Бетрим.

— Аллестру, — Бетрим жутко улыбнулся. — Аллестру Потерянный?

Капитан кивнул.

— Был. Нашел себе место в твоей армии.

Бетрим пересек расстояние между ними и посмотрел на капитана одним глазом.

— Я помню, что видел награду за твое имя около года назад.

Капитан Аллестру пожал плечами.

— Я помню награду за тебя, Шип. Самую большую из всех, что предлагали за голову.

Бетрим рассмеялся.

— Ага. Звучит верно.

На его голову была самая большая награда в Пустоши, но это было давно. Теперь Бетрим не был преступником. Теперь люди звали его Стражем Пустоши, что бы это ни значило.

— Собирай людей, капитан, — сказал Бетрим, кивнув, и мужчина умчался делать это. — Ты знаешь, где искать твой клан, Сузку?

— Есть идея.

— Тогда положим конец этим противным Хааринам раз и навсегда.

3

Роза

Для женщины, которая привыкла двигаться с легкостью, грацией, беременность злила Розу. Она ковыляла порой, иначе двигаться не могла. Этот раз был таким. Не помогало то, что за ней шли стражи и смотрели на все ее движения.

Роза знала беременных женщин в прошлом — она не могла иначе, ведь почти всю жизнь жила и работала в борделе. Некоторые женщины переносили беременность, словно ее и не было, а некоторые страдали от разных напастей. Роза была где-то между. Проблемой был размер ребенка в ней — это он унаследовал у Бетрима. Роза надеялась, что ребенок не унаследует и внешность у отца.

— Где мы, генерал Верит? — спросила Роза.

Курт Верит повернулся и на миг выглядел потрясенно. Он стоял с солдатами высокого ранга из армии Розы, они обсуждали стены Тигля. Стены были очень высокими, может, выше, чем в ее городе, Чейде.

— Мы устанавливаем лагерь и блокаду, миледи, — сказал Курт, отошел от солдат и встал рядом с Розой. — Разведчики окружили город, но мы пока не слышали от них вестей.