Его главной заботой был не сеанс как таковой, а моё состояние.

— Да, в норме, — заверил я. — Пришёл сюда, позанимался на дорожке, а потом встал с Аризоной на лапы. Он держал, я бил — пока не выпустил пар и не почувствовал себя лучше.

— Сработало?

Я кивнул.

— Естественно.

Кира улыбнулся с облегчением.

— Поговорим о Тамаре позже, если хочешь?

— Да, конечно, — согласился я с ответной улыбкой.

Мне не хотелось без нужды волновать Киру.

Он глянул на пустой зал, на Амила, на меня.

— Вы закончили?

— Ага. Только выключу свет в офисе, — сказал я.

Мы дважды проверили окна, заперли двери и вышли из клуба с вместе с Амилом. Уже почти дошли до машины, когда Кира обернулся. Я крутанулся на пятках, высматривая то, что он заметил.

До меня доносились лишь звуки машин и лос-анджелесской ночи, но Кира явно слышал что-то ещё. Он уставился на аллею в конце квартала.

— Мэтт! — Я, наконец, различил тихий голос.

Из темноты выбежали две маленьких фигурки: сначала Клоди со старым рюкзаком и огромной улыбкой на лице. Следом — не слишком восторженный Руби.

— Думала, мы пропустили вас, — заговорила Клоди. — Мы опаздывали, и я сказала Руби, что если не побежим, то вы уедете.

— Эй. — Я попытался скрыть облегчение, которое испытал, увидев детей, и волнение. — Я планировал угостить вас ужином. Думал, вы меня продинамили!

Кира глянул на часы, и я знал, что ему хотелось задать миллион вопросов, но он удовлетворился главным:

— Ночуете у нас?

Клоди посмотрела на него.

— А ты приготовишь никудзяга?

Он округлил глаза.

— Ты запомнила название?

— Конечно, — просто ответила девочка.

Кира открыл заднюю дверь автомобиля.

— Давайте. Запрыгивайте. Уже поздно и холодает.

Дети забрались на сиденье, Кира обошёл машину к водительской двери. Посмотрел на меня поверх крыши машины, на его лице явно читалось выражение «какого хрена мы творим?». Я пожал плечами и сел в машину.

Как только Кира оказался за рулём, Клоди поинтересовалась:

— Снова без мороженого?

— Да, — подтвердил он, выезжая с парковки.

Клоди жизнерадостно болтала, вспоминая прошлую ночёвку с нами, очевидно ради спокойствия Руби. Мальчик лишь слегка кивал и сдержанно улыбался. Он оказался с нами только стараниями настойчивой сестры. Парнишка был крепким, но если уж Клоди что-то захотела, то он без промедления старался сделать это любой ценой.

Даже дома я попытался вывести Руби на беседу, но тот отвечал кратко и отрывисто. Клоди уселась на диван и радостно тараторила, а Руби рядышком выглядел как затравленный кролик.

— Клоди? — позвал Кира из кухни. — Можешь подойти, пожалуйста?

Она посмотрела на брата.

— Наверно он хочет, чтобы я накрыла на стол. — Девочка почти сияла от чувства собственной важности. Она вышла из комнаты, и я вздохнул, привлекая внимание Руби.

— Тебе нравятся тренировки с Аризоной?

Он кивнул один раз.

— Ага.

— Удалось заглянуть в домашнее задание?

— Нет, — тихо сказал Руби.

— Можем заняться им утром. Пролистаем бумаги, и я помогу в начале.

Он кивнул.

— Ладно.

Клоди вернулась в гостиную, аккуратно неся две кофейных чашки. Поставила их на стол с широченной улыбкой.

— Руби, нам сделали горячий шоколад. Кира сказал, он хороший, не тот ужасный из клуба. — Девочка глянула на меня. — Он велел этого не говорить.

Я засмеялся, Кира, появившийся в комнате с тарелками, тоже усмехался.

— Спасибо, Клоди.

— Не за что.

Она довольно ухмылялась, усаживаясь за столом.

Кира поставил тарелки.

— Поджаренные бутерброды с ветчиной, сыром и помидорами, — объявил он. — Не никудзяга, конечно, но сойдёт.

— Полностью, — согласился Руби, подходя к стулу. — Спасибо большое, — скромно поблагодарил мальчик.

От него волнами исходило ощущение дискомфорта. Кира ласково похлопал парнишку по плечу.

— Нет нужды благодарить. Радуйся, что готовил не Мэтт.

Я устроился за столом и вздохнул.

— Не настолько плохо я готовлю. Не великолепно, конечно… — И тут у меня возникла идея.

— Выскочка, завтра с утра мы занимаемся завтраком. Покажем им, что я могу готовить.

Глаза у девочки засияли, и она заговорила с набитым ртом.

— Что сделаем?

— Руби? Предложения? — спросил я.

Он замер, не донеся бутерброд до рта.

— У меня? Эм… Не мне решать.

Не желая слишком давить, я повернулся к Клоди.

— Ладно, выскочка. Тебе выбирать.

— Блинчики!

— Блинчики? — переспросил Кира.

Клоди кивнула, откусила бутерброд и быстро прожевала.

— С сиропом и всем-всем.

Кира сморщил нос.

— Блинчики не очень-то полезны.

— Эй, — вмешался я, улыбаясь. Показал рукой на нас с Клоди. — Мы занимаемся завтраком. Значит блинчики.

Кира закатил глаза, совершенно проигнорировав нас, и обратился к Руби.

— Бутерброд вкусный?

Руби кивнул.

— Я сделаю вам по второму, потом можете сходить в душ и посмотреть телевизор перед сном. Как звучит?

Руби проглотил последний кусок, отпил горячего шоколада и кивнул.

— Отлично звучит, — тихо произнёс он. — Спасибо.

Кира приготовил ещё бутербродов, а мы с Клоди обсудили завтрак. Руби снова затих, его молчание резко отличалось от громкой болтовни сестры. Дети наелись, помылись и устроились на диване посмотреть ТВ, как и предложил Кира. Клоди вскоре свернулась калачиком рядом с братом и крепко уснула, а Руби проглатывал зевки и моргал, борясь с усталостью. Словно он слишком боялся закрывать глаза. Грустно, что тринадцатилетний парнишка был так осторожен и измучен и не позволял себе спать, позволяя сестре спокойно отдохнуть.

Кира посмотрел на мальчика и сказал:

— Достану вам одеяла и подушки.

Клоди больше нравилось спать на диване, и мы ещё после первой ночи решили, что если или когда дети останутся ночевать, то там мы их и положим. Да, в доме была гостевая спальня, но нам не хотелось давать ребятам ощущение постоянства. Безопасность — да. Постоянство — нет. Именно эту черту нам переступать не хотелось.

Но я знал, что Руби не уснёт в гостиной.

— Что, если вы ляжете в спальне, — скорее утвердил, а не спросил я. Почувствовал на себе взгляд Киры, но не посмотрел в ответ. Обратился к Руби: — Можешь взять Клоди и закрыть за собой дверь. Так будет более уединённо.

Руби глядел на меня с опаской несколько секунд и, наконец, кивнул.

— Спасибо.

— Вам придётся спать в одной кровати, — предупредил я. Наверно, они не будут против, раз уж им приходилось ночевать на картонках и в мусорках. Я усмехнулся. — Надеюсь, Клоди не сильно храпит.

Руби почти улыбнулся.

— Пойду уберу покрывало, — сказал я, по-прежнему не глядя на Киру.

— Ты унесёшь Клоди?

— Да, — ответил мальчик.

Я направился в гостевую комнату, зажёг свет, откинул покрывало и одеяла. Включил прикроватную лампу и встал в стороне от двери, чтобы Руби мог занести спящую сестру. Дождался, когда он уложит девочку в кровать — та чуть шевельнулась, но успокоилась, как только Руби зашептал ей на ушко, — и выключил свет.

Руби сразу стрельнул взглядом в меня, но следом сообразил, что комната мягко освещена прикроватной лампой. Я улыбнулся несчастному ребёнку.

— Дверь будет закрыта. Попробуй уснуть. Если что-то понадобится — крикни.

Парнишка кивнул, и я медленно прикрыл за собой дверь.

Кира, скрестив на груди руки и приподняв бровь, стоял в другом конце коридора, прислонившись к дверному косяку.

— Мэтт… Я думал, мы решили…

Я подошёл, накрыл его руку своей и заговорил тихо, не позволяя Руби подслушать.

— Ты видел, насколько он испуган? Кира, детка, он бы сидел без сна всю ночь, охраняя Клоди.

— Видел, — признал Кира.

— По крайней мере, в спальне, за закрытой дверью он почувствует себя в безопасности. Кто знает? Вдруг он и правда выспится.

Я провёл пальцами по руке Киры и прижал ладонь к его груди.

— Знаю, мы решили уложить их на диване, и прости. Стоило спросить тебя, прежде чем предлагать. Завтра сделаю несколько звонков в приюты и, может быть, даже заеду. Попытаюсь найти для ребят безопасное место, где их не разлучат.

— Мэтт, всё хорошо, — проговорил Кира с ласковой улыбкой.

— Уверен?

Он склонился и нежно меня поцеловал.

— Ага.

Я обхватил рукой его талию. Довольно вздохнул, расслабленно прижался.

— Мне с тобой так повезло, — пробормотал я, уткнувшись Кире в грудь. — Ты понимаешь, насколько невероятен?

Он хохотнул.

— Да, кое-кто однажды мне рассказывал.

Я отстранился, чтобы заглянуть в лицо любимому мужчине.

— Ты — лучшее, что случилось в моей жизни.

Он вновь меня поцеловал, обхватив ладонями лицо.

— Как и ты в моей. — Кира посмотрел мне в глаза.

— Я люблю тебя, Мэтт.

Я просиял.

— Тоже тебя люблю. — Провёл рукой по его спине. — Может быть, стоит показать, насколько я тебя обожаю.

Кира улыбнулся, но глянул на гостевую спальню и помотал головой:

— Не с двумя детьми в соседней комнате.

Я обернулся на виноватую дверь, вновь посмотрел на Киру.

— Ох блин. Серьёзно?

— Да, серьёзно, — ответил он. — Что если они… услышат? Ты довольно громкий.

Я фыркнул и, взяв его за подбородок, быстро поцеловал.

— Твоими стараниями.

— Моими?

Я кивнул.

— Из-за тебя я так кричу.

Кира ослепительно улыбнулся и усмехнулся.

— Потрясающе кричишь. И при обычных обстоятельствах я бы сказал: чем громче, тем лучше.

Я прижался к нему бёдрами.

— Может быть, заткнёшь мне чем-нибудь рот и горло? Тогда я буду тише.

Кира покачал головой.

— Нет, мы не будем этим заниматься, когда в соседней комнате дети. Как-то жутковато.

Я с улыбкой чмокнул его.

— Что насчёт дивана? — поинтересовался я. — Он не в соседней комнате.

— Но тогда они могут зайти, когда мы… Ещё хуже!

Я расхохотался.

— Завтра точно поищу для детей другое место.

Кира тихо фыркнул. Взял меня за руку и повёл в спальню. К моему великому разочарованию он собрался спать в пижамных штанах. И посоветовал мне поступить так же. Я надулся и всё ещё лежал обиженный, когда раздался звонок телефона.

Дотянувшись до прикроватной тумбочки, я прочитал имя на экране.

Митч.

Уже перевалило за одиннадцать вечера, поэтому я сразу заподозрил, что что-то случилось.