ГЛАВА 13

Талия

Образ Норы, вставлявшей пистолет в рот и нажимавшей на курок, запечатлелся у меня в мозгу. Куда бы я ни посмотрела, повсюду были багровые следы. Так много крови. Стены и пол были испещрены красными полосами. Я смотрела столько фильмов со сценами убийств, там всегда было очень много крови, но я думала, что все сделано ради шоу. Ради эффектности. Я никогда не предполагала, что в реальной жизни выстрел может окрасить такие территории. И что будет так много крови.

Я застыла на месте, наблюдая, как Арис укачивал в руках свою мать. Так делала и моя мама, когда я разбивала коленки на велосипеде. Арис убирал волосы с материнского лица, не обращая внимания на то, что она была изуродована и вся в крови. Нору было почти не узнать. Арис умолял ее очнуться. Просил Бога вернуть ему маму.

Костас же сосредоточился на отце, висевшем на волоске от смерти. Он стал выкрикивать приказы. Все они не имели никакого смысла и значения. Костасу просто было необходимо чувствовать себя хозяином ситуации, что у него все под контролем в этом разразившемся хаосе.

Я не знала к кому подойти. До этого мне совсем не хотелось добровольно подходить к Костасу. Я желала сбежать подальше. Но чем дольше я смотрела, как слезы горя стекали по его лицу, мне все сильнее хотелось обнять этого мужчину. Сказать ему – хоть это и будет ложью – что все будет хорошо.

В то же время я знала, что Арису просто необходим кто-то рядом. Он вцепился в тело матери так, словно она была его спасательным кругом, и, похоже, Арис не сможет отпустить ее самостоятельно.

Однако прежде чем я смогла решить к кому идти, мой дед решил взять все под свой контроль, выпроваживая всех оставшихся в зале. Он довел нас до двери, а Феникс, заметив меня, проводил в комнату, куда пошли моя мама и отчим. Только когда мы вошли внутрь и закрыли за собой дверь, я поняла, что дрожала. Мама притянула меня к себе и так и держала у груди, пока я плакала. Оплакивала двух мальчиков, потерявших мать. Женщину, которая чувствовала, что у нее не было другого выбора, кроме как покончить с собой. Я не очень хорошо успела ее узнать, но даже за столь короткое время поняла, что Нора любила своих сыновей больше жизни. А когда слезы стали постепенно утихать, а дорожки на лице высыхать, моя печаль стала перерастать в гнев. И тогда все, сказанное Норой, обрушилось на меня, подобно тяжелейшему шару.

– Найлз изменил тебе, – проговорила я, выпрямляясь. Мама замерла, крепче обняв меня. – Он изменил тебе с мамой Костаса.

Мои все еще блестевшие от слез глаза встретили ее взгляд.

– Я не знала, что это была Нора, – мамин голос был прерывистым. – Это все моя вина, – из ее глаз полились слезы. – Я подошла к ней и попросила поговорить с мужем.

У меня внутри все сжалось.

– О чем? – спросила я, хотя уже знала ответ.

– Чтобы она попыталась образумить Эцио. Помешать вашей с Костасом свадьбе, – слова мамы прерывались рыданиями. – Я не знала, что она считала вас настоящими влюбленными. Это из-за меня она так расстроилась.

«Ох, нет. Это моя вина, мам».

Ведь именно я упустила эту деталь в разговорах с мамой. Просто и помыслить не могла, что она решит подойти с таким к Норе. Однако теперь все обретало смысл. Мама раскрыла Норе настоящую причину моего брака, и это ее сломило. Ведь наш с Костасом брак был не просто выплатой долга, а местью. Сведением личных счетов. А все потому, что Найлз не мог оставаться верным своей жене! Его не удовлетворяло то, что имелось. Моей мамы ему оказалось недостаточно. Нас с братом недостаточно. Для него никогда и ничего не бывало достаточно. Вот почему он оказался там, где сейчас. Потому что жадный и эгоистичный засранец.

– Это не твоя вина, – попыталась я успокоить маму.

– Я подходила и к Костасу, – добавила она, отчего мне показалось, что волоски на затылке встали дыбом. – Просила его не заставлять тебя идти с ним под венец. Он предупредил не вмешиваться...

– Ты просто была примерной мамой, – но уже произнося эти слова, я знала, что Костас со мной не согласится. Как только его шок пройдет, он сложит два и два и захочет отомстить. Совсем, как его отец. И лучше бы к тому времени моей мамы здесь не было.

– Тебе нужно вернуться в Италию, – выпалила я.

– С тобой? – она в замешательстве сдвинула брови.

– Нет, – я качнула головой. – Именно тебе нужно улетать. Сейчас же. Если Костас узнает, что ты рассказала Норе о нашей фиктивной свадьбе, то захочет пойти за тобой. Он решил, что это я ей что-то сказала, и тут же пришел в ярость, – я тут же поднялась. – Тебе нужно уходить. Бери бабушку и улетайте первым же рейсом, – я огляделась, понимая, что отчима здесь не было. – Позвони Стэфано и скажи, что вам нужно улетать.

– Талия, – воскликнула мама, – я не могу просто оставить тебя здесь.

– Можешь и сделаешь. Я не могу допустить, чтобы Костас причинил тебе боль. Пожалуйста, – мне нужно было немедленно отправить их в аэропорт. Я схватила чемоданы, которые водитель оставил в углу комнаты, и покатила их к двери. – Nonna! – громко окликнула я ее. После всего произошедшего она прилегла отдохнуть. – Nonna, вставай!

Мои руки тряслись, а ноги дрожали от переизбытка нервозности. Я видела, на что способен мой жених, и ни на секунду не сомневалась: Костас замучает и убьет мою маму, если поверит, что Нора застрелилась из-за нее.

Пока я помогала бабушке подняться на ноги, вошли Стэфано и nonno. У обоих была кровь на одежде и хмурые лица. Не дожидаясь, пока они заговорят, я бросилась к ним.

– Вы должны улетать.

Оба мужчины посмотрели на меня с непониманием.

– А что случилось? – спросил дедушка.

Я быстро объяснила им, что мама сказала Норе и Костасу, и nonno согласился, что лучше им сейчас переждать бурю на расстоянии от моего жениха.

– Костас уехал на машине скорой помощи вместе с отцом, – произнес дедушка. – Думаю, он пробудет там еще некоторое время.

– А что с Арисом? – спросила я.

– Полиция отцепила его матери, и он куда-то ушел, – ответил Стэфано.

«О Боже! Бедный Арис. Мне нужно найти его».

Обняв маму и попросив позвонить, как только они доберутся домой, я проводила их и отправилась на виллу Ариса, чтобы узнать, там ли он.

Постучав в его дверь несколько раз и так и не получив ответа, я обошла здание. После проверила бар у бассейна, подумав, что Арис мог отправиться туда выпить, но так и не нашла его. Я набрала номер мобильного Ариса, но он не взял трубку. Позвонила Костасу, но он тоже не ответил. Следующие несколько часов я прочесывала каждый дюйм отеля. Рестораны, бары, бассейны. Проходила мимо его офиса, но там Ариса тоже не оказалось. Я заглядывала в гараж, его машина стояла там, потому он должен был быть где-то на территории отеля.

Прежде чем сдаться и отправиться домой, я снова заглянула к нему на виллу.

– Арис! – прокричала я, заколотив в дверь. – Если ты там, пожалуйста, открой. Я просто хотела убедиться, что ты... – я замолкла, не закончив предложение. Конечно, он не в порядке. Его мать только что покончила с собой, а отца, которого она во всем обвинила, подстрелили. Арис очень далек от нормального состояния. – Пожалуйста, – я снова постучала в дверь, отказываясь сдаваться. А вдруг он себя поранил?

Наконец, дверь распахнулась, и ко мне, споткнувшись, вышел Арис.

– Талия, – пробормотал он. Вся его грудь до сих пор была в крови матери. – Милая малышка Талия, – Арис усмехнулся, но без обычной игривости. Скорее грустно и уныло.

– О, Арис, – я обняла его, и тут же заметила в его руках бутылку ликера. В следующий миг она упала на пол, жидкость выплеснулась наружу, забрызгивая мои ноги. – Давай-ка приведем тебя в порядок.

– Она... она мертва, – прошептал Арис. Его губы были так близко к моему уху, что я ощущала его прохладное, пропитанное алкоголем дыхание.

– Я знаю. Знаю, – откликнулась я, не зная, что еще сказать. Никакие слова тут помочь не смогут. Арис только что потерял обоих родителей. Мать в буквальном смысле, а отца... Как Арис вообще сможет смириться, что Эцио стал причиной, по которой его мама себя застрелила?

– Пойдем, – я обняла его за талию и помогла пройти в ванную, чтобы затащить в душ и вымыть. На мгновение отпустила, чтобы включить воду, и Арис тут же стал заваливаться на стену, а потом сполз на пол. Его глаза закрылись, а голова ударилась о плитку.

– Она умерла, – пробормотал он.

– Давай я тебе помогу, – сказала я, пытаясь стащить с него испачканную багряными пятнами одежду. Его глаза все еще были закрыты, когда Арис вытянул обе руки, чтобы я могла снять пиджак. После я расстегнула его рубашку и стянула с тела. Его конечности обмякли, и он едва дышал. – Арис, – прошептала я, пытаясь понять уснул он или же нет. Арис вдруг распахнул свои карие глаза. Дуги ресниц на веках нависали над расширенными зрачками. Он выглядел таким опустошенным и потерянным, что мое сердце буквально разрывалось на части. Я даже представить не могла, что потеряю свою собственную мать, не говоря о том, что бы ощущала, став свидетельницей ее самоубийства.

Протянув руку, Арис убрал несколько прядей с моего лица.

– Она умерла, – снова прошептал он.

– Знаю. Мне очень жаль, – я сдернула с его ног мокасины, затем носки. – Ты должен встать и снять штаны, – передняя часть брюк, куда Арис положил голову матери, промокла от крови.

Он тяжело сглотнул, отчего дернулся кадык. Его глаза заблестели, и Арис кивнул, но не сделал ни малейшей попытки подняться. Опустившись на колени, я попыталась поднять его за подмышки, однако Арис был слишком тяжел и не шевельнулся. – Арис, пожалуйста, – попросила я. Он снова кивнул, но на этот раз уперся ладонями в мраморный пол и все же поднялся. Его жутко шатало, но Арис продолжал удерживать тело в вертикальном положении, пока я расстегивала его брюки. Я стянула их вниз и подумывала насчет трусов, но все же решила, что это неуместно.

– Вода теплая, все будет хорошо, – заверила я его, ведя к душевой кабине. Спустя пару секунд вода уже лилась ему на лицо и спину, стекая вниз по телу. Потоки тут же стали красными, закружившись вокруг слива и уходя в канализацию. Я уже собиралась пойти за полотенцем, когда Арис вдруг схватил меня за бедра и втащил под душ.