Лицо Уэста искажается, он борется со слезами. Несмотря на мое негодование и смущение, я не могу удержаться и протягиваю руку, чтобы утешить его.

– Уэст, больше ничего не говори. Объяснение больше не имеет значения.

– Мне нужно продолжить. Я у тебя в долгу.

Он хмурится и делает глубокий вдох, собираясь с духом.

– Мой дед сделал все возможное, чтобы выполнить свою часть сделки. Он использовал всю свою выдержку, чтобы продержаться девять дней после того, что должно было стать нашей свадьбой. Он был самым крутым человеком, которого я когда-либо знал.

Несмотря на всю ярость, мое сердце болит за него. Его горе настолько ощутимо, что трогает меня. Я поглаживаю его руку, обнимаю за плечи, молча отдавая ему свою силу. Уэст выглядит так, будто ему это очень нужно.

– Спасибо. - Он сжимает меня в ответ. – Как я уже сказал, проблема была в моей матери.

– Ты уже говорил это раньше. Я не понимаю.

– Все очень просто. Она хотела, чтобы я женился на ком-то, кто будет хорошо смотреться на моей руке, кто будет гарантировать, что совет директоров выберет меня вместо моего дяди, когда голосование по замене моего деда пойдет. Она искала хорошенькую, хорошо воспитанную невесту для "руководства". Ее философия заключалась в том, что если бы она могла контролировать мою жену, а моя жена могла бы управлять мной своей киской…

– Тогда она могла бы контролировать и тебя тоже.

– Точно. Она никогда не планировала тебя. Утром в день нашей свадьбы она узнала, что я собираюсь жениться на тебе. Она разъярилась.

– Как она узнала об этом?

Он был так осторожен, чтобы держать все в секрете, и до сих пор я не знала, почему.

– Социальные сети. Эхо написала, что она взволнована, что это был день нашей свадьбы. Она тегнула меня. Моя мать увидела.

– Если она не угрожала лишить тебя наследства, то что же она сказала?

– Она угрожала встретиться с тобой, рассказать о том, что мы с тобой встретились под ложным предлогом. Она хотела убедить тебя, что я тебя обманываю. Каким-то образом она получила электронные письма, которыми мы с дедушкой обменивались, планируя лучший способ для меня встретиться с тобой, подчеркивая, что мне нужно ускорить наши отношения, чтобы я мог быстро добраться до твоего отца. И если это само по себе не убедило тебя расторгнуть нашу помолвку, мама придумала целую историю, чтобы "доказать", что я собираюсь оставить тебя у алтаря. Поскольку тебе всегда было трудно доверять, я беспокоился...

Он проводит рукой по волосам.

– Что ты ей поверишь. И ты меня бросишь.

Тогда? Я хочу сказать, что он был неправ, и что я бы ни на минуту не послушала его мать. Тогда я слишком сильно любила его. Но я не знаю. Даже тогда я думала, что Уэст был слишком хорош, чтобы быть правдой. Когда он отошел от меня, мне показалось, что все мои инстинкты были правы.

– Как только повесил трубку, я собирался поехать к тебе домой и признаться во всем перед церемонией. Но мой дед потерял сознание. Они отвезли его в больницу. Тогда-то я и позвонил тебе, чтобы сказать, что мне нужно улетать, и прыгнул в самолет. Дедушка провел оставшиеся дни в коме, а я провел их, пытаясь удержать дядю от захвата контроля над компанией, скорбя о неминуемой потере человека, который всегда был моим отцом, и, беспокоясь, что я потеряю тебя навсегда. Я всегда хотел вернуться и жениться на тебе. Всегда, – убежденно рычит он. – Во время похорон моего деда она дала мне понять, что, если я даже позвоню тебе – не говоря уже о том, чтобы жениться – до того, как совет директоров изберет меня генеральным директором, она превратит твою жизнь в сущий ад. И она может это сделать. К тому времени, как я получил полный контроль над бизнесом, прошло уже так много времени. Ты переехала, сменила номер, сменила работу.

Он пристально смотрит на меня, позволяя мне увидеть его невыносимую боль.

– Ты исчезла.

Когда я поняла, что Уэст не вернется, я сделала все возможное, чтобы стереть воспоминания о нем.

– Почему твой дед выбрал именно меня? Почему не Элла или Эхо?

– Математика. Элла была старше и менее склонна воспринимать студентов всерьез. Эхо была несовершеннолетней. Вот и осталась ты.

Уэст берет меня за руки.

– И я очень благодарен. Да, то, что мы с дедушкой планировали, было неправильно, но я знал, что «Куэйд Энтерпрайзис» не делает ничего плохого... просто изучает новый рынок. Мы не могли допустить, чтобы репортаж твоего отца о нас вышел в эфир, иначе это было бы финансовой катастрофой для компании. Мы знали, что рано или поздно нас оправдают, но, проведя всего несколько месяцев в Лос-Анджелесе, мы не могли рисковать. С тех пор как я учился в Калифорнийском университете, а ты работала за углом… Я не видел ничего плохого в том, чтобы флиртовать с тобой. Но я также не ожидал, что упаду, как тонна кирпичей. Так что все стало рискованным. Я хотел рассказать тебе все. Я планировал это сделать после того, как мы поженимся. Я надеялся, что к тому времени это уже не будет иметь значения, потому что ты будешь знать, что я люблю тебя.

Сейчас я ничего не знаю, кроме того, что мне нужно все это продумать.

– Мне нужно немного побыть одной, Уэст.

Он качает головой.

– Наконец-то мы добрались до истины. Если я оставлю тебя в покое, все, что ты сделаешь, это воздвигнешь между нами новые стены. Я зашел слишком далеко, чтобы снова потерять тебя. Я все еще люблю тебя, и на этот раз я не откажусь от нас. На самом деле, я никогда больше не откажусь от нас.

Его речь настолько проникновенна, что трудно не поверить. С другой стороны, он был тем человеком, с которым я собиралась провести всю свою жизнь, и он разбил мне сердце. Как мне пройти через это?

– Если все это правда, то ты обладаешь этим знанием уже три года. Я меньше пятнадцати минут. Мне нужно, уложить это все в голове. Одной. Только одна ночь. Пожалуйста.

Уэст

Меньше всего на свете мне хочется оставлять уставшую от мира Эрин наедине со своими мыслями на целую ночь. Но после того, как я облажался, а потом снова ворвался в ее жизнь... если это то, чего она хочет, как я могу ей отказать?

Кажется, уже в сотый раз я ворочаюсь на диване и пытаюсь поправить подушку, чтобы хоть как-то успокоиться. Ничего. Конечно, мне было бы удобнее в одной из свободных спален, но я не мог находиться так далеко от двери на случай, если Эрин решит ночью оставить меня навсегда. Хотя это было вполне логичным.

Оглядываясь назад, я вижу сотни способов, которыми мне следовало поступить иначе... например, быть более честным с Эрин, когда я понял, что люблю ее. Мне следовало больше верить в силу нашей любви. Я должен был выполнить обещание, данное дедушке, и остаться в Лос-Анджелесе, чтобы жениться на Эрин. Но мне был двадцать один год, и я был ошеломлен тем, как быстро рушится моя жизнь. Если бы я мог отыграть назад... Но не могу. Теперь я могу иметь дело только с реальностью.

И я устроил чертов беспорядок.

Я смотрю на телефон. В Вегасе сейчас четыре утра, а это значит, что в Нью-Йорке уже начало восьмого. В эти выходные Флинн будет следить за мамой. Может, он проснулся. Если нет... не в первый раз один из нас будит другого.

На четвертом гудке, брат ответил сонным:

– Йоу.

– Можешь говорить?

Я слышу, как шуршат простыни, когда он неуклюже поднимается.

– Уэст?

– Да. Если я прервал что-то...

– Она спит. Позволь найти уединенное место...

Он встал, и я слышу его шаги по скрипучему полу.

– Значит, с твоим отвлечением все в порядке?

Я слышу, как хлопает дверь.

– Она – способ скоротать время, хотя и с действительно потрясающим телом, но ничего постоянного.

Похоже, он на удивление расстроен этим фактом.

– Кстати, спасибо, что перевел “Куэйд Энтерпрайзис " в Вегас, как только занял пост.

– Поскольку операции на западном побережье процветали, у меня не было выбора.

– Верно, но я и забыл, как чертовски холодно здесь бывает. Я буду терпеть летнюю жару в Неваде в любой день этой дерьмовой зимы. Вчера вечером я был в центре города, срезая путь через внутренний двор музея 9/11 сентября, чтобы добраться из Гринвича на Запад. Отражение в воде достаточно отрезвляет, но резкий ветер пронизывает пальто, и мне пришлось раздеться, чтобы согреться, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Несмотря ни на что, я хихикаю.

– Слабак.

– Эй, я люблю солнце. Подай на меня в суд, – ворчит Флинн. – Ладно, я на кухне, ищу кофе. В чем дело?

Я делаю глубокий вдох.

– Я все рассказал Эрин.

– И какая у нее реакция?

– Я не уверен. Она захотела остаться одна сегодня.

Флинн ничего не говорит в течение длительного времени.

– Разве можно ее винить?

– Нет. Но на этот раз я должен действовать лучше. Я должен найти способ доказать ей, что мы достаточно сильны, чтобы пройти через это, что я буду здесь для нее, что...

– Сначала она должна простить тебя.

– И я не знаю, простит ли она когда-нибудь.

– Учитывая то, как все сложилось, она должна чувствовать, что всё и все остальные были для тебя важнее, чем она.

И что я подвел ее.

– Да.

– Ты хочешь вернуть ее?

– Конечно. Я хочу жениться на ней.

Чем больше времени я провожу с Эрин, тем больше понимаю, что должен быть с ней.

– Тогда ты должен заставить ее почувствовать себя особенной, брат. Ты должен найти какой-то способ доказать, что она на первом месте и что ты никогда больше не позволишь никому встать между вами.

Легче сказать, чем сделать, тем более что мне нужен эпический способ убедить ее.

– Я также должен пройти через заседание Совета директоров в следующую пятницу, раз и навсегда покончить с претензиями Эдди, а затем сказать маме, что она может либо принять женщину, на которой я хочу жениться, либо уйти из моей жизни.

– Будь осторожен. Она не будет сидеть сложа руки.

– Я к этому готов.

– Да? Неужели? Подумай о самой коварной вещи, которую она могла бы сделать, чтобы ослабить тебя. Затем умножь ее на сто. Я не уверен, что твое воображение простирается так далеко.

Я не уверен, что кто-то это представляет.