– Я... переспала с одним из твоих сокурсников примерно через две недели после похорон твоего дедушки.

Когда он отшатывается, как будто я его ударила, спешу объяснить.

– К тому времени я уже думала, что все твои семейные дела закончились. Но ты не позвонил. Ты также не отвечал на мои звонки. И я видел тебя на TMZ с этой женщиной…

– Я не помню ее имени. Я ее больше даже не видел. И, конечно же, не трахал ее. Я работал по четырнадцать часов в день, шесть дней в неделю, в многомиллиардной организации, которую я едва понимал, пытаясь окончить школу и держать мать подальше от тебя. Я чертовски скучал по тебе.

Он стискивает зубы.

– Итак, твоя месть... была сладкой?

– Нет.

Я плачу, потому что, как бы сильно ни винила Уэста во всем, у меня тоже есть вина во всем этом.

– Я тут же пожалела, что занялась сексом с этим придурком. Я сказала ему, чтобы он больше никогда мне не звонил.

Он отворачивается, его лицо искажает печаль.

– Ты имела полное право злиться.

– Но не для того, чтобы намеренно спать с кем-то, кого ты знаешь, просто чтобы ударить тебя в спину. Это было низко. Я чувствовала себя ужасно.

Уэст вздыхает и берет меня за руки.

– Послушай, ни один из нас не был полностью одинок, пока мы были врозь. Это всё было, да быльём поросло. Я просто хочу двигаться вперед.

Так и должно быть, но даже осознание того, что он уделил другой женщине такое же внимание и удовольствие, как и мне, сводит меня с ума.

– Да?

– Что бы ты ни делала, пока мы были врозь, мне это не нравится. И я не могу винить тебя... но я не хочу больше ничего слышать.

Я делаю глубокий вдох. Он прав, и я не должна позволять прошлому оставаться камнем преткновения.

– Хорошо. Я тоже не хочу.

– Что-нибудь еще?

– Да.

Она хмурится.

– Если ты не ладишь со своим дядей, а твоя мама собирается разорвать меня на куски, почему ты настаивал на том, чтобы я присутствовала на семейном обеде?

– Когда я включил это в наши переговоры, я надеялся, что мы с тобой решим снова быть вместе. Мама будет препятствием, пока мы не покажем ей, что ничто из того, что она скажет или сделает, не разлучит нас снова. Я намеревался подготовить тебя заранее, чтобы ты не была ослеплена ее ядом. Но я должен быть честен, она не собирается сдаваться.

– Похоже, это будет неудобный ужин, но я справлюсь.

– Мой дядя, вероятно, просто напьется.

– За все эти годы я вытерпела немало подобных случаев.

– У меня нет проблем поставить его на место, так что тебе и не придется.

– Ладно.

– Ты сделаешь это?

На самом деле Уэст спрашивает меня, готова ли я бросить вызов его семье, потому что я обязана попытаться снова наладить отношения между нами. Я колеблюсь. Дело не в том, что я не уверена; на самом деле нет другого выбора, кроме как посмотреть, куда мы могли бы дойти в наших отношениях. Если я этого не сделаю, то всегда буду гадать, что если. Но это большой шаг вперед. Уэст, похоже, в полном восторге. Я была там в прошлый раз...и обожглась. Я все еще немного боюсь. Ладно, много. Нет, то, что мое сердце снова разбито, не самое худшее, что может случиться, но это не тот опыт, который я хочу повторить. И все же, была ли я на самом деле счастливее в одиночестве?

– Значит, ужин.

Улыбка, которая осветляет его лицо, широкая и вызывает мысли о действиях, слишком сексуальных для исполнения в следующие три минуты.

– Я знаю, что ты нервничаешь. Не стоит. Это сработает.

Я чертовски надеюсь, что он прав.

– Итак, горячая штучка, куда ты поведешь меня сегодня?

– Это сюрприз.

– Ты же знаешь, я не любитель сюрпризов.

– Надеюсь, этот тебе понравится, – говорит он, когда мы избавляемся от обертки от сэндвичей и убираем со стола.

– Я действительно взволнован.

Это очевидно, и потому я подавляю свой врожденный цинизм.

– Мне определенно интересно посмотреть, что ты там приготовил.

– Просто... будь непредвзятой, ладно?

– Конечно.

Теперь, когда он открыл это, я все равно не вижу другого выхода.

Уэст целует мои пальцы.

– Мы уезжаем через час. И...надень что-нибудь сексуальное и элегантное, но достаточно удобное, чтобы провести время на свежем воздухе.

– На свежем воздухе? Куда ты меня ведешь?

С усмешкой он протягивает мне ключи от машины.

– Ты прими душ. Мне нужно выполнить еще одно поручение. Скоро увидимся…

Уэст

Мои ладони потеют, когда мы приближаемся к отелю "Каса дель Мар" в Санта-Монике. Организация сегодняшнего вечера заняла много телефонных звонков, пока Эрин спала. Слава богу, деньги могут сдвинуть горы, иначе эта идея никогда бы не стала реальностью в такой короткий срок.

Теперь я просто надеюсь, что сегодняшний вечер будет таким же особенным для Эрин, как и для меня.

Она выглядит абсолютно потрясающе в шелковистом темно-сером комбинезоне с тонкими бретельками, которые делят пополам ее тонкие плечи и пересекают спину, прежде чем сужаются, чтобы собраться вокруг ее тонкой талии, а затем вспыхивают в брюках с широкими штанинами, которые почти кажутся юбкой, пока она идет. Выглядит идеально, как и она сама.

Когда я включаю поворотник и притормаживаю у въезда на парковку, она замирает.

– Зачем мы сюда едем?

– Тебе не нравится это место?

– Да. Просто... вот здесь ты сделал мне предложение. Что...

– Глубокий вдох. Я договорился, что мы поужинаем на берегу океана.

Мой ответ успокаивает ее, и я стараюсь не морщиться. Эрин готова попробовать работать со мной, чтобы снова построить совместное будущее. Но ее беспокойство заставляет меня остановиться. Правильно ли я поступаю?

Я все еще не уверен, когда парковщик забирает мою машину, и я веду Эрин внутрь. Головы поворачиваются в ее сторону. Я не могу не заметить другие оценивающие мужские взгляды, брошенные в ее сторону, когда я прошу ее подождать в кресле у двери.

На другой стороне вестибюля консьерж улыбается моей прошептанной просьбе, прежде чем исчезнуть в коридоре. Не прошло и двух минут, как меня встречает лысый мужчина в безупречном смокинге.

Я пересекаю комнату, чтобы снова заявить права на Эрин, затем мы следуем за мужчиной в прекрасный бар под открытым небом, который выходит на Тихий океан и имеет все очарование прибрежной Италии. Хозяин усаживает нас, представляется и уходит.

Эрин осматривает ресторан на берегу океана. Свечи мерцают, придавая месту золотое сияние, когда закат заливает его, яркий и теплый.

– Здесь больше никого нет.

– Я зарезервировал его исключительно для нас.

На ее лице появляется замешательство.

– Я ничего не понимаю.

Не понимает. Ещё нет. Конечно, она помнит, что я сделал ей предложение в этом самом ресторане. Там было шумно и многолюдно. Мне пришлось просить ее дважды, но она так и не услышала меня за шумом гуляк. Но я, опустившись на одно колено и открыв коробочку с кольцами, рассказал ей все, что ей нужно было знать. Вскрикнув и кивнув, она вскочила со стула и бросилась ко мне со слезами на глазах. Потом все захлопали, когда я надел кольцо ей на палец. После этого, по крайней мере, полдюжины других посетителей прислали напитки или бутылки шампанского. Мы закончили тем, что провели ночь в отеле, когда мы действительно не могли себе этого позволить, потому что были слишком пьяны, чтобы ехать обратно в нашу маленькую квартиру. И мы наслаждались каждой минутой этой роскоши и друг другом, уверенные в нашем совместном будущем.

Та ночь была – и остается – одним из моих самых теплых воспоминаний.

Но теперь мне приходит в голову, что я понятия не имею, был ли это ее кошмар, который она предпочла бы забыть.

Я посылаю ей улыбку, и благодарен, что романтическая музыка начинает мягко играть из верхних динамиков, помогая установить настроение.

– Тут нечего понимать. Я был в настроении для небольшой ностальгии.

Она захлопывает рот, но я могу сказать, что ее мысли разбегаются.

Прежде чем я успеваю придумать, как заполнить тишину и успокоить ее, появляется молчаливая официантка, чтобы налить нам воды. Она приносит коктейли и закуски, которые я заказал заранее, и спрашивает, не нужно ли нам чего-нибудь еще. После того, как я смотрю на Эрин, которая пожимает плечами, я уверяю женщину, что мы в порядке. Она исчезает, давая нам уединение, на котором я настаивал. Ужин подадут только тогда, когда я скажу им, что мы готовы.

– Уэст, что мы здесь делаем? На самом деле?

– Здесь много воспоминаний, да?

Ее взгляд скользит на сто восемьдесят градусов над Тихим океаном и Пирсом Санта-Моники в нескольких кварталах от берега.

– Так много. Это всегда было одним из моих любимых мест. Тут так красиво. Конечно, с тех пор я здесь не была… ты знаешь.

– Мы были счастливы здесь.

Ее лицо смягчается.

– Не думаю, что когда-либо в жизни я была так счастлива, как в тот вечер.

Протянув руку через стол, я сжимаю ее пальцы своими.

– Я тоже. Но теперь я понимаю, что каждый день, который провожу с тобой, – это один из самых счастливых дней в моей жизни. Я даже не знал, как мне плохо без тебя, пока не увидел тебя снова.

Она опускает глаза, не в силах смотреть в мою сторону задумчивым взглядом.

– Я всегда считала, что ты счастливее без меня. Но я прекрасно понимала, как мне плохо.

– Так вот почему ты надела подвенечное платье и выпила плохого вина в тот вечер, когда я постучал в твою дверь?

– Вино было не так уж плохо, – возражает она.

– Судя по запаху оно было не очень хорошим.

– Ладно. Может быть, оно отстой. Но Эхо принесла его мне. Она знала, что у меня был тяжелый день.

Эрин постукивает пальцами по столу и нервно вздыхает.

– В то утро я проснулась с мыслью о тебе. Я весь день не могла отделаться от мыслей о тебе. Я все время мечтала увидеть тебя снова, но к тому времени, как я вернулась домой с "Ява и Джекс",

поняла, что увидеть тебя было где-то между невероятным и невозможным, поэтому я остановилась на Мерло сомнительного качества и надела платье, чтобы притвориться, что это был день нашей свадьбы.

Она замолкает, лицо ее становится задумчивым.

– Я делаю это уже не в первый раз. Пока я могла представить себе, как иду к тебе по проходу и забываю о нашем разрыве, я была в порядке. Как только рухнула реальность… Ну, ты же знаешь, как я ненавижу плакать. Но я часто это делала. Тогда я возненавижу себя за то, что была настолько безумна, что думала, что ты когда-нибудь вернешься и захочешь меня снова.