Глава 3 - Сюрприз

Вот уже три месяца прошло с начала занятий у Такаги-сэнсэя. Я нашёл ответ на его вопрос за первую же ночь, но вновь ошибся.

- Друг может стать врагом, а враг другом? – на этот раз в моём голосе не было прежней уверенности, не было желания проявить себя.

- Ты не прав, но ты прав, - спокойно ответил учитель, сидя в позе лотоса, и не удосужившись открыть глаза. Перед ним стоял горшок с небольшой пальмой. – Истина, изречённая тобой, имеет место в этом мире, но мной подразумевалась не она. Говоря о словах, я имел ввиду смирение и способность смотреть, а не показывать. Именно таким должен быть ученик. Теперь видно, что ты готов к получению знаний.

- Но что вы подразумевали, сказав, что внешность бывает обманчива? – я чувствовал робость глупого плебея, боящегося разозлить мудрого хозяина.

- Ты радуешь меня. А я хочу обрадовать тебя. Не задай ты этот вопрос, уже сегодня я летел бы обратно. – Сэнсэй, всё так же не открывая глаз, взял катану, лежащую справа. – Что это?

- Оружие, - на этот раз я был не столь категоричен в оценках, помня прошлые ошибки.

- Замечательно, ты понял урок полностью, но вновь ошибся. Скажи, неужели меч нельзя использовать в мирных целях? Совсем не обязательно наносить вред, можно ещё и созидать, - с этими словами Такаги-сан извлёк клинок из ножен и не торопясь принялся рыхлить им почву в горшке. – Оружию всегда можно найти мирное применение. И уж точно не стоит использовать его для убийства. Убийству нет оправдания, даже если ты защищаешь себя или близкого. Никогда не смей отобрать то, чего не давал.

Сэнсэй нежно, будто лаская девушку, провёл пальцами по клинку, стирая землю, а затем погрузил меч обратно в ножны.

Сидя напротив, я невольно улыбнулся представленной картине: японец в кимоно держит в руках катану, которой минуту назад рыхлил землю в вазоне.

- Улыбка способна проложить путь даже к самому чёрствому сердцу, не теряй свою, иначе твоя жизнь станет намного труднее.

Я благодарно кивнул и опешил - веки учителя по-прежнему были плотно сомкнуты.

- А теперь закрой глаза и почувствуй мир, окружающий тебя, почувствуй движение каждого атома воздуха, почувствуй энергию, она окружает нас, она повсюду…

И так я просидел до конца дня. Да, это странная тренировка. Ещё более странным стал тот факт, что все три месяца мастер настойчиво требовал выполнения именно этого "упражнения". Единственное, чем иногда прерывались медитации, - новые устные уроки. Когда Сэнсэй произносил очередную непонятную фразу и просил меня высказать свои догадки.

Такаги-сан жил в доме Мудрого и быстро вписался в быт домочадцев.

Я тоже начал тут приживаться. В конце концов, время имелось, даже с излишком.

Вся учёба закончилась ещё в прошлом году. До сих пор не понимаю, как сдал экзамены. Сильно подозреваю, что меня просто пожалели - нарисовали на экзаменах и во втором полугодии оценки на балл выше второй четверти. Даже математица стала на удивление добродушна.

Несмотря на достаточно высокий балл аттестата, я никуда не поступил – даже не пытался. Апатия настойчиво терзала и старательно грызла меня изнутри. Бабушка, в ответ на робкую попытку завести разговор о поиске работы, заявила, что не пустит меня зарабатывать деньги, рано ещё. А я не стал спорить, было не до того. Только к началу новой зимы немного освободился от этого чувства тяжёлого опустошения. Тогда мне приснился новый сон. Жертвой стал упавший мужчина.

Всё просто: оживлённый автомобильный мост, по бокам которого имелись удачно расположенные пешеходные дорожки. Одну из них и топтал уверенной походкой крайне довольный жизнью человек. Он что-то напевал себе под нос и, кажется, был готов хоть сейчас пуститься в пляс подобно герою старомодного мюзикла. В руках у субъекта наблюдался букет шикарных бордовых роз.

Но вот из-за острого горба моста показалась очередная машина. Водитель, не заметив обледеневшего куска асфальта за выпавшим недавно тоненьким слоем снежка, напрочь лишился управления. Машину понесло в сторону цветоносца. А дальше сработали рефлексы.

Дорожку отделял от проезжей части металлический парапет, да и едва ли старенькая Лада могла похвастаться впечатляющей скоростью. Но тело, желающее спасти себя от очевидной угрозы, не стало спрашивать, что по этому поводу думает мозг, и отшатнулось… сильно отшатнулось.

Мужчина перевалился через ограждение наружу, попытался ухватиться хоть за что-нибудь, но рука загребла лишь пустоту. Его глаза расширились от осознания случившегося, глотка выдала громкий крик, который всего через секунду оборвался глухим ударом.

Тогда я проснулся в холодном поту.

Не зная, что делать, полчаса метался по комнате и старался успокоиться.

Во сне стемнеть не успело, значит, всё случилось до пяти. С местом проблем нет - такой мост у нас всего один. Плохо, что не доставало деталей. Теперь не смогу определить, с какой стороны произойдёт трагедия.

Ещё через четверть часа я решительно натянул куртку и, крикнув бабушке, что хочу погулять, помчался сломя голову.

До места было всего сорок пять минут неспешной ходьбы, но боязнь вновь опоздать подгоняла настойчивее питбуля. Поэтому удалось справиться за пятнадцать.

Потом пришлось два часа куковать на вершине гребня моста, перебегая с одной стороны на другую, когда случались редкие минутки безмашинья.

И тут я увидел главного героя грядущего несчастного случая.

- Чёрт, всё же не на той. – Сам себе прошипел сквозь плотно сжатые зубы и побежал по своей стороне, чтобы приблизиться к будущей жертве хоть чуть-чуть. Перейти дорогу мешали машины, бесконечным потоком текущие по мосту.

Заняв место напротив мужчины, я принялся кричать и махать руками, привлекая его внимание. Он меня заметил.

Человек приветливо замахал в ответ. Видимо, будучи в хорошем настроении, хотел делиться им с другими.

Я закричал:

- Стойте! Не двигайтесь! – но мужчина непонимающе уставился на меня, всем своим видом демонстрируя, что не слышит. – Не дви!..

В этот момент наше внимание привлёк скрип тормозных колодок. Водитель, старался избежать аварии, а мужчина, увидев, машину, несущуюся на него, сделал то, что диктовали рефлексы.

- Стой! – не успел. Крик огласил окрестности. А из меня будто стержень вытянули. Я осел прямо там, на снегу, не имея сил, чтобы подняться…

Даже сейчас было почти физически больно это вспоминать.

Кстати, особенных снов у меня не было с того самого памятного видения о Мудром.

За время, проведённое среди этой странной семьи, мне удалось сблизиться с Романом.

Он оказался на год младше, поэтому ещё учился в школе. Сначала я удивлялся, вспоминая фразу Жанны, оправдывающей свою внучку:

- «… она мальчиков редко видит».

Было не очень понятно, как девушка может редко видеть представителей противоположного пола, живя в одном доме с Романом.

Всё оказало до безумия просто.

Во-первых, парень проводил прорву времени за учёбой и дополнительными занятиями, на которые его записал отец, поэтому дома появлялся поздно, тратя большую часть времени на подготовку к следующему трудовому будню.

Во-вторых, он не разделял взглядов Мудрого на тему классового равенства. Роман отказывался признавать прислугу кем-то тождественным себе.

Я успел подружиться и с девушкой. Её звали Вероника. Тогда ещё подумалось, что это имя ей очень подходит. Во всяком случае, моё сознание всегда ассоциировало его с чем-то стройным и красивым.

Вероника тоже была немного младше меня – на десять месяцев.

В школу она не ходила, потому как была нужна дома, для помощи Жанне. Но и неучем не являлась. В оплату труда маленькой гувернантки, Мудрый договорился о проведении занятий прямо в особняке.

Девушка готовилась к скорым экзаменам, разрываясь между желанием учиться дальше и страхом оставить бабушку и дом, приютивший её.

Жанна, ещё с того памятного вечера стала относиться ко мне, если не как к сыну, то как к племяннику точно.

Да и Мудрый не обделял вниманием. Больше разговоров о моих снах не поднималось, что несказанно радовало.

А человек, которого боялся весь город, обожал читать детям сказки.

Поскольку Роман (именно Роман, ни в коем случае не Рома) был очень занят, да и вообще мнил себя слишком взрослым для этого, а Вероника страшно робела, считая, что не достойна, сказки Мудрый читал мне. Да, вот так, в семнадцать лет я сидел и слушал вечерами сказки.

Голос мужчины был до жути похож на отцовский. Мне очень нравились такие вечера. Наверное, потому, что, закрыв глаза, я представлял, будто сказку мне читает папа…

У Мудрого оказалось ещё много увлечений. Но одно из них зацепило и меня. Чтение. Нет, на этот раз не сказок. Просто чтение. По моей прихоти и без того немалая библиотека Александра пополнялась едва ли не ежедневно.

Мужчина не мог нарадоваться моей любовью к литературе. Временами он начинал жаловаться на Романа, который этой самой любви не разделял и вообще «рос пустым человеком». Несмотря на немалые знания школьных предметов, сын Александра не мог поддержать интересной беседы, говорил заученными фразами и никак не хотел начать мыслить самостоятельно.

Единственным человек, к которому я так и не приблизился, оказалась Елена. Не знаю, где она пропадала днями, да, признаться, и не хочу знать. Она была мила со мной, улыбалась, но этим всё и ограничивалось.

Несмотря на описанные недостатки, Роман стал моим другом. Хотя нет, не так. Я стал его другом. Он нашёл в моём лице того, кто способен слушать. Может, сказалось увлечение психологией, может, одобрение Мудрого, но факт остаётся фактом – мне удалось стать тем, кому сын Александра мог доверять. Так у меня появился товарищ для совместного времяпровождение в те нечастые вечера, когда я не был занят чтением и слушаньем сказок…