- Ты прав. А я сразу понял, что ты необычен, но не признал Оракула. Даже не представляю, как тебе тяжело.

- Да, нелегко видеть смерть человека, пусть и чужого. Наверное, я никогда к этому не привыкну. – Такаги-сан вздохнул.

- Не чужих. Пока ты видишь только смерти тех, с кем встречался хотя бы раз. Может - мельком, может - давно забыл об их существовании.

- А вы неплохо осведомлены о моих способностях, - я приложил усилие, выбросив противных членистоногих из разума. – Тогда, может, ответите на другой вопрос?

- По мере своих возможностей, Шут. – Новый взмах руками, очередная волна воздуха, на этот раз холодная.

- Я стал видеть во снах своё прошлое. Это никак не связано с моим даром?

- Связано. Чтобы зрить в будущее, нужно проститься с прошлым. А этого сделать ты не можешь, пока не простишь себя.

- Спасибо, учитель. – Я вновь смиренно склонился.

- Шут, сегодня, думаю, нам стоит увидеть, на что ты способен. Я хочу знать, многое ли изменилось с нашей последней встречи. – Такаги-сан встал и наконец открыл глаза.

- Я ожидал этого, Мастер. – Ладонь легла на рукоять катаны, захваченной в комнате. Учитель взял меч, лежавший перед ним на татами, плавно извлёк его из ножен, нежно провёл ладонью по лезвию.

- Ты расстроил меня, Артём, очень расстроил. Тебе так и не удалось понять, что главным уроком, который я пытался преподать был один из первых. Никто не смеет отнимать человеческую жизнь. Не могу винить тебя, тебе приходится. Виню себя за то, что не всему научил. К бою, ученик. – Такаги-сан, был абсолютно спокоен, как, впрочем, и я. У меня нет шансов. Да, мой организм стал крепче с тех времён. Да, я смог узнать много нового и отточить старое, но этот человек был слишком искусен. Именно искусен. Не силён. Сила не является показателем, она всегда проигрывает мастерству.

Учитель закрыл глаза, а я не стал медлить - нанёс рубящий сверху, от которого Такаги-сан легко уклоняется, всё так же держа веки сомкнутыми. Мастер мягко переводит свой меч вправо, а оттуда – в мой корпус. Я уклоняюсь, свожу удар к рубящему по ногам, но противник легко, будто скакалку, перепрыгивает опасное лезвие.

Он не торопится, но его клинок порхает, подобно бабочке. Я блокирую череду ударов, разрываю дистанцию, раскручиваю вокруг себя свою катану и создаю сплошную стену стали, передавая инициативу учителю. Тот так же легко и плавно переходит в атаку, придавая собственному мечу умопомрачительную скорость.

Всё длилось пятнадцать секунд, моя защита оказалась хуже, в ней были прорехи, которыми тут же воспользовался Такаги-сан. Он перехватил руку, легонько коснулся пальцем запястья, заставив меня выронить клинок, ткнул в шею и живот. Тело отказалось слушаться, ноги стали ватными, но я устоял.

- Твои навыки достойны уважения, как и твоё упрямство, - от двери раздались одиночные хлопки, принадлежащие Игорю Аркадьевичу. – А теперь тебе пора вспомнить. Моей армии нужны сильные солдаты.

Такаги-сан вновь коснулся меня пальцем, и мир поплыл.