Вероника молчала.
- Напуганной вы не выглядите. Значит, за свою жизнь или за кого-нибудь из своих близких вы не боитесь. Одно из двух: либо вы по каким-то причинам скрываете от нас преступника, либо хотите самостоятельно провести своё расследование и сделать "бомбовский" материал в ущерб нашей работе...
"О вирусе ему сообщать пока нельзя. Так мы условились с губернатором. Пока полиция и следователь ищут убийцу с турбазы, мы расставляем сети вокруг "Вирусологов"..."
- Но вы сами видите, Вероника Викторовна, - продолжал следователь, - как беспощадно этот человек расправляется с теми, кто встал на его пути. Сначала - Ольминский, потом - ваша подруга, которая показала нам, что мельком видела преступника...
- Тася жива, - оборвала его Вероника, - и потом, сотрудники районного отделения решили, что это какой-то пьяный дурак или хулиган взял чужую машину...
- Так все выглядело на первый взгляд, но я склонен думать, да и вы, наверное, тоже, что покушение на Таисию Михайловну связано напрямую с убийством в Залесском. Вашей подруге повезло больше, чем Ольминскому. Но вы со своей жаждой славы можете оказаться третьей...
Ника закусила губу и опустила глаза. Тася, со своими грубоватыми шутками, любительница чебуреков и пышек в кафе "12 апреля". Тася, которая с двадцати лет стала основным добытчиком и кормильцем в семье. Тася, которая то и дело жалеючи подсовывает бывшему мужу то новую рубашку, то ботинки "в подарок к дате" и не отпускает его, не накормив горячим ужином. Тася, которая хоть и орёт на свой контингент, но добрее ее нет человека - она всегда готова помочь, посочувствовать, ободрить. Тася, краснеющая, как девочка, под руку с Дмитрием. Тася, которая, кряхтя и сама сползая к полынье, все же не отпустила ее капюшон и от натуги даже не могла крикнуть, позвать на помощь мечущихся и кудахтающих на набережной взрослых.
Тася лежит сейчас в операционной с разбитой головой и переломанными рёбрами. А Корнеев что-то бормочет о жажде славы и поисках сенсации. Вероника сморгнула слезы и посмотрела на следователя почти с ненавистью.
- Вероника Викторовна, сокрытие информации от органов следствия - преступление, - Корнеев был уязвлён ее взглядом. - И за это я вполне могу взять вас под стражу, для начала - на трое суток...
Ника зло усмехнулась, давя в груди крик боли.
- Тогда уже через сутки я буду пить кофе в своём номере, а вы пополните ряды безработных, - ответила она. - Виктор Ильич очень не любит, когда его знакомых хватают просто так, под горячую руку.
Она понимала, что ведёт себя вызывающе, козыряя именем Морского, но уж очень хотелось уязвить следователя в ответ за его предположение, будто она - охочая до пиара "акула пера". "Осел! Много ты понимаешь!"
Корнеев покраснел, но сдержался.
- Я думал, что вы тоже заинтересованы в скорейшем выявлении человека, который покушался на вашу подругу, - сказал он сквозь зубы. - Можете идти. Позовите следующего.
Ника встала. Уже с порога она обернулась:
- Серый свитер, найденный в Вишнёвке на свалке, - сказала она. - Узнаете, чей он, и можете выезжать на задержание. Подсказку вы найдёте на видеозаписях с турбазы в день убийства. Свитер подобрал местный бомж и тут же угодил в полицию, а участковый обратил внимание на пятна крови, которые кто-то неумело пытался замыть... Можете проверить это, когда закончите с нами. Лиля, заходи!
*
Корнеев вспомнил о том, что говорила Орлова, только вечером. Марков по телефону пообещал утром со службы первым делом скинуть ему фотографии свитера и заключение экспертизы.
*
Ранним утром Страстной пятницы человек, которого они искали, закинул за плечо ремень сумки и сказал друзьям:
- Вынужден от вас отколоться. У шефа опять какой-то пожар, и он срочно высвистал меня в Питер. Вот так, и куличей здешних знаменитых не поем! Эх, работа-работа, перейди на Федота...
- Бедный Федот, - засмеялся Дэн Васильков, - все на него переходит: икота, чихота, работа...
- Стирка - на Ирку, глажка - на Машку, готовка - на Вовку, а мне - на море путёвку, - подхватила белокурая Зоя.
Он сел в междугороднее такси, но доехал только до поворота к монастырю. Сумку с вещами оставил в кустах (вот будет праздничный подарочек местным бичам!) и развернул заранее приготовленный свёрток.
Через десять минут по дороге, ведущей к обители, степенно шагал высокий монах с мешком для трав за плечами. Даже в широкой рясе видно было, какой он подтянутый и спортивный. Клобук был низко натянут на уши и лоб, защищая от утренней прохлады.
Люди Морского в палатке у стен мельком покосились на фигуру в облачении. "Вот не спится им, спозаранку уже за своими цветочками-корешками бегают", - подумал один из филёров, разжигая походную печку.
Он устроился в найденном на плане обители заброшенном крыле. Карту посчастливилось приобрести на задах барахолки у местных "черных археологов". Это было идеальное место для укрытия - сюда уже давным-давно никто не заглядывал, крыло считалось аварийным и заросло непроходимым бурьяном. Для кого-то непроходимым, а для него - в самый раз...
Конечно, не люкс, - он влез в полуподвал и выбрал себе келью с отдельным выходом прямо к роднику. - Но на одну ночь сгодится. Удобно. И обзор из окошка-бойницы отличный: его в окне никто не заметит, а он охватывает взглядом почти всю площадку.
Из-за этой белобрысой коровы ему пришлось воспользоваться "планом Б", то есть перебираться из удобного номера в монастырь раньше на день. Вчера он ещё сомневался, опасна ли она для него, пока ехал в "Ладогу". Там он раздал помощникам пробирки и провёл инструктаж. Выйдя покурить, он заметил идиотский красный кардиган белёсой бегемотицы. Она крутилась вокруг ресторана, стараясь делать это незаметно. Но комплекция и колер одежды свели ее усилия подражать Гениальному Сыщику на нет.
Решение пришло быстро. Отпустив людей, он натянул одноразовые перчатки и сел за руль первой попавшейся машины на ресторанной парковке. О, эта провинциальная беспечность - в Питере уже давно даже самые убитые "запоры" и "копейки" ставят на сигнализацию, а тут целая "ауди" стоит, и даже не пикнула! И ключ на месте, под солнцезащитным козырьком.
Прекратив попытки что-то разглядеть под окнами (или надумав перекусить), бабища двинула в ресторан. Тут он ее и настиг.
Бегло взглянув на пострадавший капот, он хмыкнул: "На такую КАМАЗ был нужен... Извини, бро, - обратился он про себя к хозяину "ауди", - необходимость!"
Теперь он сидел в прохладном и пыльном, но сухом помещении 2 на три метра. Явно бывшая келья на двоих рядовых монахов; у старших по званию, наверное, апартаменты даже в прежние века были получше. Две узкие каменные полки, выбитые в стене, квадрат от вмурованного в стену образа - не иначе кто-то вроде тех парней, которые продали ему карту, пошустрили. Вода рядом, пока - безопасная. Дверь и окно надёжно замаскированы бурьяном. Сухой паек на сутки есть. Ладно, нормально. Можно перекантоваться.
Пробирку он спрятал в бывшем очаге. Все в той же сумке-термосе. Меньше чем через 48 часов он выпустит на волю ее обитателей...
А пока остаётся ждать.
Он расстелил на одной из коек походное одеяло с подогревом из вещмешка, который снаружи выглядел, как монашеская торба, с которыми братия ходит в лес за грибами-ягодами-корешками и лёг. Вещмешок прекрасно заменил подушку. Звон колоколов не мешал ему. И не в таких условиях спать приходилось. Если он устал - он спал всегда и везде. Разбудить его могло только чувство опасности, обострённое до автоматизма и чуткое, как лучший в мире сейсмограф.
Пока ему ничего не угрожало. И он спокойно уснул в своём временном укрытии, не ведая, что вокруг него уже стягивается сеть...
*
Корнеев смотрел видео с турбазы, внимательно вглядываясь в одежду мужчин. Рядом с экраном он прислонил фото свитера, найденного в Вишнёвке. "Узнаете, чей он, и можете выезжать на задержание", - сказала ему Орлова. И следователь всматривался в экран, ожидая, когда мелькнёт человек в этом пуловере.
Вот Гершвин выходит из пляжной раздевалки - куртка перекинута через руку, волосы влажные, на свитере ослепительно белеют ромбы.
морской прохаживается с телефоном у фонтана. Лицо суровое, взгляд сосредоточенный. Свитер с греческим орнаментом обтягивает худощавый гибкий торс.
Парни и девушки из "Фармы" оживлённо высыпают из кафе, фотографируя все подряд: лес, луг, озеро, постройки турбазы и друг друга. Среди них выделяется Васильков в своём "апельсиновом" свитере; балагурит, делает комплименты девушкам, всех смешит. Лапин переливается стразами, как ёлочный Дед-Мороз. Никодимов подхватил на руки одну девушку, закружил. Потом вторую, третью; изобразил пару фигур брейк-данса. Хохот, визг, веселье.
Янин и Свиридова-старшая по очереди фотографируют друг друга на фоне озера и луга; потом Янин делает совместное селфи.
Орлова и Дольская курят в беседке у пёстрой от весенних цветов клумбы и о чем-то беседуют с улыбками.
Рыжеволосая Оля Свиридова играет с котятами, бегающими у ресторанного крыльца. Четверо пушистых малышей увлечённо гоняются за огоньком лазерной указки. Их мать, изящная трёхцветная кошка, тоже посматривает на двигающуюся красную точку с интересом.
Вадим Ольминский бесцельно слоняется по двору, прихлёбывая пиво из высокой жестяной банки и разглядывая девушек. Пнул камешек на земле; запулил пустой банкой в птицу на заборе.
Художник шагает в сторону пляжа с мольбертом и красками и недовольно посматривает на шумную компанию "фармацевтов".
Две пожилые дамы, туристки из Тихвина, степенно прогуливаются по лугу, любуясь цветами и улыбаясь погожему, по-настоящему весеннему дню.
Мирная картина. Никто не подозревает, что уже через несколько часов случится кровавая трагедия. А она уже созрела и ждёт своего часа...