- Эх, засады, подземные ходы, все прямо как в приключенческом романе, - усмехнулся монах, намечая маршрут. - Сбылась моя мечта стать героем одного из них!
Спуск в подземный ход находился как раз рядом с подворьем. Сейчас почти половина общей территории монастыря была заброшена, а одно крыло находилось в аварийном состоянии, и игумен уже обратился к губернатору с просьбой о помощи с ремонтом. В монастырской лавке и храме уже шёл сбор пожертвований на тот случай, если помощи властей придётся ждать слишком долго.
Вокруг кипела работа. Вероника поразилась, как слаженно и чётко трудятся насельники - без суеты, толкотни и мата, без которого обычные работяги ни одного гвоздя не забьют и объясняют это нервной работой и спешкой. "Им бы поучиться у иноков, - подумала журналистка. - Не мечутся, не наступают друг другу на рясы, не орут, а быстро и спокойно делают своё дело!". Вот парнишка в подряснике и скуфейке бережно несёт из пекарни блюдо с просфорами. Два дюжих монаха поднимаются со свёрнутым в массивный рулон ковром по крыльцу храма. Трое послушников старательно подметают подворье. Прошёл седовласый игумен, тихо беседуя по телефону. У каждого своя работа. А у них - своя.
*
Корнеев получил ответ из центрального офиса "Фарма-Невы". Нет, никто не отзывал из отпуска старшего менеджера. Никакого форс-мажора на работе нет. Таксисты в Синеозерске были так завалены работой, что парень, который накануне увёз "фармацевта" из гостиницы, так до сих пор и не нашёл времени для визита в прокуратуру. "Упустили. Надо объявлять его в розыск", - следователь уже собрался составлять ходатайство о федеральном розыске беглого "фармацевта", когда позвонили с проходной и сообщили, что явился водитель такси. Следователь выписал шофёру пропуск и велел проводить его в кабинет.
Таксист не сразу вспомнил вчерашнего пассажира. "Вы уточните, о ком речь идёт, - попросил он, - а то мы сейчас баранку крутим без передыха: только одного отвезли, как уже за другим мчаться надо, разве тут упомнишь?". Корнеев ответил:
- Вы вчера рано утром, в половине пятого, забрали из отеля "Синеозерск".
- А-а! Вспомнил! - обрадовался таксист. - Вот странно, заплатил как за межгород, а остановил на развилке. Дальше, говорит, его друзья на машине подберут, должны вот-вот подъехать.
- На развилке? - уточнил Корнеев.
- Ну да. Я его на автобусной остановке высадил, у поворота на монастырь.
В указанном месте за павильоном остановки возились трое бомжей, деливших какие-то вещи. По их словам, в кустах оказалась сумка, набитая дорогой одеждой. "Небось, п...с какой-то посеял, - авторитетно сказал один из маргиналов, открывая набитый элитной мужской косметикой и парфюмами несессер, - вона, косметов больше, чем у иной бабы!". "Точно п...р, - согласился его товарищ, рассматривая белые джинсы, обильно усеянные стразами, - такое и носить негоже, Лидухе-торгашке отдадим, она их на барахолке загонит!". Третий уже примерял блестящую, как фольга, синюю ветровку. На Перова, Корнеева и полицейских из группы захвата он посмотрел умоляюще и испуганно: "А че? Отнимете? Оно же в кустах валялось, ненужное. Э-эх, житуха: в кои-то веки подфартило, а тут вы!"
Махнув рукой на бомжей, Корнеев сказал Перову:
- Кажется, стоит проверить монастырь.
- Да там целая рота спрятаться может так, что за год не найдёшь, не то, что один, - ответил майор.
- По машинам, живо!
- Все-таки под Пасху бывают чудеса, - сказал маргинал в синей куртке, когда машины с мигалками унеслись к обители. - Вот и нам везуха подвалила.
- Берём хабар и валим от греха, - деловито сказал его товарищ, пряча под засаленную брезентовую куртку белые джинсы и несессер с косметикой, - а то ещё вернутся...
*
Он вышел на полянку. Апрельский вечер был уже довольно светлым, времени было прилично, а ещё только чуть смеркалось.
Полянка выглядела идиллически. Журчал родник. За деревьями торжественно звенели колокола.
Он достал из сумки-холодильника последнюю пробирку. Ее девять товарок, наверное, уже делают своё дело по городу... Ребятам он поручил работу попроще, а на себя взял самую сложную часть.
В понедельник они уже соберутся в Петрозаводске. Справились. Уже, считай, все позади.
Отбросив сумку в кусты, он с минуту постоял на полянке, прислушиваясь. Никого. Посмотрел на стеклянную трубочку в руке - такая маленькая, на две трети заполненная мутной жидкостью. А какой будет эффект! Может, на весь мир шума наделает... Только бы не капнуть на руки или одежду. Не хотелось бы самому захватить эту гадость...
Он спустился к воде, на ходу откручивая тугую крышку...
- Привет, Лёня! Тебя не узнать. Богатым будешь!
Один из валунов на берегу зашевелился, выпрямился. В сумерках, да ещё в тени деревьев ряса почти сливалась с темно-серыми камнями, в беспорядке нагромождёнными у спуска.
- Это ведь будет похуже лишнего пирожка, Лёня, - сказал круглолицый послушник знакомым голосом.
От неожиданности Лапин вздрогнул. Пробирка выскользнула из пальцев. Но на камни упасть не успела. Журналистка, одетая послушником, метнулась, как лесная кошка. Поскользнулась, плюхнулась в воду. Но пробирка, целая и невредимая, блеснула в ее высоко поднятой руке.
Лапин прыгнул к ней. Орлова сделала подсечку. Леонид бухнулся в ледяную воду и схватил руками пустоту. Вероника увернулась от захвата и выскочила на другой берег ручья. Пробирку она крепко держала в руке и успела завинтить до упора крышку.
- Вот уж на кого бы не подумала, - сказала она. - Всех подозревала, кроме тебя...
Леонид тоже встал, сбросив рюкзачок. Ряса намокла и путалась в ногах. Если бы можно было быстро ее сбросить! В кармане жилета у него есть электрошокер на случай встречи в лесу с волком или проснувшимся после зимней спячки и потому голодным медведем. Этой проныре в самый раз хватит волчьей порции...
Вероника прищурилась, узнавая и не узнавая щеголеватого соседа по бельэтажу. Дело было не в том, что Леонид сбросил свои сверкающие и переливающиеся наряды и не облился с головы до ног любимым цитрусовым парфюмом (который и выдал его). Он преобразился - уже не озабоченный своей внешностью офисный клерк, а по-волчьи подобравшийся не то зверь, не то человек с заострившимся лицом и хищным взглядом. Теперь легко можно было представить, как он точным ударом разбивает голову Ольминскому или сбивает Тасю чужой машиной. А минуту назад он собирался выпустить в воду вирус, который погубил бы не один десяток жизней. И все - так же хладнокровно.
Леонид молча стоял по колено в воде, балансируя на скользких камнях. Мокрые волосы прилипли ко лбу, взгляд стреляет по сторонам, шарит по ней. Как волк перед броском.
- Как ты догадалась? - спросил он.
- Твой свитер. Хреново же ты его постирал.
Леонид нахмурился, в глазах вспыхнуло недоумение.
- Мусор вовремя не вывезли, - пояснила Вероника, - досадная случайность, но она тебя очень подвела. Ты хорошо придумал - выбросить свитер на другом конце города. Но водитель мусоровоза заболел. Не повезло тебе!
Леонид подобрал полы рясы и шагнул к берегу.
- Я тут не одна, - предупредила Орлова. - Так что...
- Я просто хочу выйти из воды, - обезоруживающе улыбнулся Леонид, снова превращаясь в обаятельного соседа из отеля. - Тут, знаешь ли, не Анапа летом!
- А Тася? - на всякий случай Вероника свободной рукой подобрала массивный дубовый сук. - Что она тебе сделала? Она даже лица твоего не рассмотрела...
- Но как-то расшифровала. А я не мог рисковать, многое поставлено на карту, - Лёня осторожно пробирался к берегу, одолевая сильное течение. Вероника перемещалась, зорко следя за его движениями. - Мне очень жаль, что так вышло. Но иначе все оказалось бы под ударом.
- Лёня, ты так спокоен, словно думаешь, будто и со мной справишься и завершишь начатое, - Орлова остановилась у большой кучи сухих прошлогодних листьев. - Первое - не знаю, а вот второе - хрен тебе!
- Фу, Ника, - поморщился Лёня, продолжая держать личину "симпатяги", - что за слова? - он схватился за корни дерева у обрывистого берега. - Ты же женщина, - он поддёрнул рясу другой рукой. - Да ещё в обители, - Лёня подтянулся, оперся коленом в глинистый берег (хоть бы не соскользнуть!). - Да ещё в Свят-вечер, - он пружинисто вскочил на ноги.
- Ну да, не лучшие выражения, - Орлова отошла за кучу листьев, достигающую высоты ее пояса, и повертела в руках пробирку. - А ты очень богоугодное дело задумал!
- Ника, я ведь не один, - Лёня нащупал в кармане джинсов цилиндрик не больше карманного фонарика, - тоже позаботился... И даже если я не довёл дело до конца, в городе - ещё девятеро. Так что спасительницы человечества из тебя не выйдет. Разве что сенсационный материал напишешь - как ты присутствовала при начале эпидемии. Может даже повезёт, и ты даже не заболеешь, - он вынул шокер. - ОТ тебя любая зараза в ужасе убежит...
Орлова рассмеялась, и от неожиданности Лёня забыл даже снять шокер с предохранителя.
- Они уже арестованы, - сказала девушка в подряснике, - и никто ничего не успел. Ты остался один, совсем как Орлёнок из песни, - она выпустила пробирку на прошлогодние листья и достала из-за пояса зажигалку.
- В какой песне? - переспросил Леонид. - Что? Арестованы? Ценю твоё чувство юмора, Ника. Но сейчас уже не первое апреля, - он смерил взглядом расстояние до Орловой. Внезапный прыжок, оглушить током, схватить пробирку...
- Лёня, кстати, при очень высокой температуре вирус погибает мгновенно, - Орлова пощёлкала зажигалкой. - И листья такие сухие... Очень удачно!
Леонид взревел от ярости и прыгнул к журналистке.
Кто-то метнулся ему наперерез из-за дуба. Леонида словно лавиной смело. Шокер отлетел к берегу. Гершвин от души ударил кулаком в лицо преступника. Леонид уклонился; удар вышел смазанным. Лапин пнул адвоката в лодыжку. Падая, Наум рванул его за рясу, подсек. Леонид перелетел через него. Гершвин не дал ему подняться. Мужчины покатились по земле, награждая друг друга крепкими ударами.