В комнате, выделенной Льефу, было множество тканей. Окна прикрывали тяжёлые занавеси небесно-голубого цвета с красивым шитьём, а стены украшали гобелены. Мебель покрывала резьба, и помимо кровати и сундуков имелся небольшой стол. А ещё на стене висело бронзовое зеркало, и, потянувшись, Кена против воли заметила в нём себя.

Она склонила голову набок и подошла к зеркалу ближе. Кена давно не видела своего лица — разве что в речной воде. Она удивилась, насколько хрупким стало её тело, и как топорщатся волосы, разметавшиеся по плечам.

Кена нашарила на полу рубашку, натянула через голову, но всё равно осталась недовольна. Ей хотелось порадовать Льефа хоть чем-то, хотя бы тем, что она хорошо выглядит для него. И потому, подобрав свою одежду, она облачилась и выбралась в коридор.

Зевая, Кена пробиралась к выходу из главного дома и раздумывала о том, где здесь река — во время прошлого визита ко двору конунга ей было не до того.

Цель её, впрочем, отыскалась довольно легко: серебристая полоса сверкала у самого края усадьбы, и к бревенчатой кухне оттуда шло несколько девушек с коромыслами.

Кена решительно направилась к реке и, выбрав местечко потише — такое, где её было не разглядеть за кустами – сбросила одежду на сухой участок земли и стремительно нырнула.

Вода оказалась ледяной, так что Кене тут же захотелось выскочить назад, но нужно было хоть немного отмыть волосы, чем она и занялась. Кена фыркала и оттирала длинные пряди, на которых за время поездки собралось много грязи. Она так увлеклась, что не заметила момент, когда на берегу показался человек.

Кена собиралась выбираться из воды, когда подняла взгляд к одежде и увидела, что над ней стоит длиннобородый Льефов побратим.

Кена замерла. Несмотря на холод, ей расхотелось выходить.

Рун стоял и беззастенчиво изучал ту часть тела Кены, которая виднелась из воды.

— Замёрзнешь, — сказал он, когда стало ясно, что ситуация зашла в тупик. — Льеф не простит мне, что я тебя не уберёг.

— А мне Льеф не простит, что я показывалась голой перед тобой. Да даже того, что без его ведома встречалась – не простит.

— Ты — рабыня. Такая твоя судьба — быть битой, что бы ни произошло.

— И всё же я ещё посижу в воде. Если хочешь — зайди и сам меня вытащи.

Рун присел на корточки и, взяв куртку Кены, повертел её в руках.

— А он ничего для тебя не жалеет.

Кена испытала нестерпимое желание каким-нибудь способом причинить Руну боль, но тот был на добрую пядь шире её в плечах, а у Кены не оказалось даже ножа. Так что она лишь обняла себя руками, пытаясь немного согреться. Ноги начинало сводить от холода.

— Отстань от меня, — попросила она, — если Льеф тебе друг. Он не хочет, чтобы ты меня трогал.

Рун фыркнул и, отложив безрукавку, взялся за сапог.

— Ты не настолько важна, чтобы мы из-за тебя поссорились, — задумчиво разглядывая девушку, произнёс Рун. — Впрочем, я могу от тебя отстать. Мне нужно не так много, как хочет Льеф.

— Что, например?

— Подойди сюда.

Кена, лишённая возможности даже потопать ногами, чтобы согреться, хоть и понимала, что делает глупость, всё-таки выпрямила спину и побрела к берегу. Стоило ступить на твёрдую землю, как Рун поймал её в объятья, накинув на девушку её же безрукавку, как сеть.

— Хочу разочек тебя оседлать, — прошептал он у самого уха Кены. — Нужно было сделать это ещё там, когда мои братья делили твоих сестёр.

Кена задрожала и стиснула кулаки, а Рун потянул за безрукавку, плотнее прижимая девушку к себе.

— Тебе не всё равно, под каким воином лежать? У меня тоже найдётся для тебя золотой браслет.

Кена попыталась вывернуться, но ей это не удалось.

— А ты не удивлена, да? Там, в галльской земле, многие тебя хотели?

— Находились такие, — признала Кена и рванулась ещё раз.

— И ты ложилась под них? У вас это разрешено?

Кена стиснула зубы и процедила:

— Веришь ли ты, что я околдовала Льефа?

— А то, — Рун замешкался лишь на секунду. — Чем ещё ты могла его удержать?

— Тогда убери руки, северянин. А то заговорю и тебя, — Кена начертила в воздухе знак, значения которого не знали ни она, ни Рун. — Что сказано один раз, то сбудется. Так вот, я скажу…

Рун зажал ей рот, но в глазах его Кена увидела страх. Пользуясь замешательством воина, она рванулась прочь. Подхватила одежду и бросилась к кустам.

Рун её не догонял.

— Проклятая ведьма… — пробормотал он. Но хотя магия Кены пугала его, Рун не любил отступать.