Все предоставили свои значки, хотя по факту это было лишним: мы попали сюда только потому, что у нас был допуск. Затем все пожали друг другу руки, и я отправился переговорить с нашей свидетельницей.

При встрече с Ниной Толливер первое, что я подумал — она очень миниатюрная. Ее каштановые кудрявые волосы до середины спины были убраны от лица зажимом в виде осьминога. Я его быстро узнал, потому что в колледже жил по соседству с четырьмя женщинами, и в общей ванной вечно валялось много чего: от резиновых лент до лакированных палочек для еды. Но ни у одной из моих надоедливых и любимых подруг не было таких длинных волос, как у Нины. Так что подойдя и протянув для приветствия руку, я сказал:

— Черт возьми, мэм, у вас обалденные волосы.

И сразу же заметная тревога перед полицейскими детективами на лице Нины сменилась теплой улыбкой. В темно-синем костюме от «Энн Тейлор» она выглядела отлично.

— Я Нина Толливер, — представилась она, будто я этого не знал. Наш разговор был похож на обычную беседу. — А вы?

— Миро Джонс, — ответил я, улыбаясь в ответ.

Нина наклонила голову.

— Миро?

— Это сокращенно от Мирослава, — пояснил я привычно. — Чешское имя.

— Мне нравится, — сказала Нина, и в ее глазах вместе с интересом ко мне и искренностью появилось еще и беспокойство.

— Вам страшно?

Она покачала головой.

— Тогда в чем дело?

— Вы приехали вдвоем?

— Нет. Поблизости еще два маршала. Похоже, вы их не заметили.

— Мне так не кажется.

— Они должны уже быть, — усмехнулся я. — Мы всегда сопровождаем вчетвером, не вдвоем. Честно.

Нина нахмурилась.

— Вы ошибаетесь. Других маршалов сегодня я не видела.

И сразу же желудок сделал сальто, а по телу прокатилась волна страха. В этот момент я понял, что есть только я, Кон и Нина. Больше никого.

Я мельком глянул на напарника, и тот дал знак, быстро кивнув: понял, что-то случилось.

— А-а, черт, мне нужно отлить, — объявил Кон громко и под дружный смех четырех детективов выскочил из комнаты.

— Хорошие кроссовки, — проговорил я, указывая на обувь Нины. — Они выгодно подчеркивают общий вид.

Женщина пожала плечами.

— Я подумала, что каблуки возьму с собой, но, наверное, я слишком нарядно одета для дачи показаний. Суд же не сегодня.

— Верно, — согласился я, понимая, что сейчас, пока СМИ молчат, самое подходящее время убить Нину.

Затишье перед бурей. Только федеральный обвинитель и адвокат защиты услышат то, что она собиралась сказать.

— Значит, у нас есть немного времени. Хотите чаю?

— Было бы здорово, — тихо ответила Нина.

— Я приготовлю, — произнес я громко, как до этого Кон, а потом развернувшись, глянул на Нину. — Мэм, проводите меня, пожалуйста, на кухню.

Женщина улыбнулась, и я собрался уже пойти за ней по коридору, но тут вспомнил, что устраивал спектакль, и все должно выглядеть максимально реалистично.

— А вам, парни, сделать чай? — предложил я детективам.

— Нет, дружище, не нужно, — ответил Кассель.

Взяв Нину за руку, я повел ее прямо через гостиную на кухню и остановился у запасного выхода.

— Эй, — окликнул Кона один из детективов. — У тебя там все нормально?

Похоже, они хотели определить, где Кон. В этот момент я услышал чириканье датчика.

— Твою ж мать! — раздался крик, а потом послышался топот ног.

— Проверьте кухню и другого!

Распахнув раздвижные стеклянные двери, я вытащил пистолет и втолкнул Нину внутрь.

— Когда я побегу, не отставайте, — скомандовал я громко.

— Хорошо, — коротко ответила она.

Мы быстро спустились по запасной лестнице, промчались через двор, затем я запрыгнул на небольшую сетчатую ограду, отделявшую одну частную собственность от другой, и, протянув руку, легко поднял Нину. Я с удивлением отметил, что ее даже не пришлось уговаривать: она без вопросов мчалась следом, настолько сильно сосредоточившись на выживании. Нина хотела жить и на бегу постоянно повторяла это мне.

— У меня есть мои мальчики, — повторила она снова, задирая юбку. — Я им нужна.

Преодолевая полосу препятствий из соседских дворов, на которой сначала появился джек-рассел-терьер, радостно выскочивший нам навстречу через собачью дверку, затем качели и всякая мебель для отдыха, я вытащил из кармана телефон и позвонил боссу напрямую.

— Джонс? — прогремел он в трубку.

— Я убегаю из конспиративного дома в Брукфилде с Ниной Толливер. Не знаю, ушел ли Кон. Он отвлекал внимание от меня и свидетеля. Должен был вылезти через окно в ванной. У меня на хвосте два детектива. Похоже, Уайта и Шарпа где-то вырубили. Направляюсь в «Закусочную Джорджа» в двух кварталах отсюда. Здесь я знаю только это место. Срочно присылайте подкрепление.

— Понял. Выезжаем. Джонс, буду на месте через двадцать минут.

Вообще-то Кейдж находился в тридцати милях отсюда²², и добраться он мог как за двадцать минут, так и за час. Все зависело от движения на дорогах, даже с синей мигалкой на крыше машины могло не повезти. Быстрее всего можно было добраться по магистрали I-55 — мы никогда не называли ее автострадой Стивенсона.

— Хорошо.

— Не вздумай умереть.

— Да-с-сэр.

Кейдж отключился, а мы с Ниной бежали дальше по дороге. Подняв юбку практически до задницы, Нина мчалась в кроссовках со скоростью ветра. Благодаря длинным ногам я бежал намного быстрее, так что пришлось притормозить, чтобы женщина меня догнала. Ведь мы оба спасали свои жизни.

Сзади остановилась машина, и в мусорную урну рядом со мной ударила пуля. Толкнув Нину на землю, я обернулся и выстрелил. Кассель, стрелявший в меня из-за машины, упал — я всадил пулю ему в плечо. Но Рыбин, прикрывшись машиной, как щитом, выстрелил поверх капота и попал мне в правую руку, как раз возле края жилета «второго шанса»²³, надетого под рубашкой.

Я почувствовал удар, потом давление и боль. Нина вскрикнула, напугав меня, и, отстреливаясь, я несколько раз попал в капот. Пули срикошетили в лобовое стекло, которое разлетелось на мелкие осколки и заставило Рыбина нырнуть в укрытие.

— Двигаемся! — проорал я Нине.

От громкого звука сирен меня пробрала дрожь: наши преследователи тоже могли вызвать подкрепление. Меня могли выставить маршалом-мошенником, который угрожал оружием. Или похитителем Нины. Сценариев была масса, поэтому увидев патрульную полицейскую машину, я не стал махать ей рукой.

Мы помчались в сторону Огден-авеню. В одной руке я держал пистолет, другой зажимал на плече рану. Но это помогало мало — сквозь пальцы просачивалась кровь и ручейками стекала вниз.

Краем глаза я заметил быстро приближавшуюся машину. Нина вскрикнула, и я сначала подумал, что в нее попали. Но женщина пронеслась мимо меня, а в верхней части груди появилась жгучая удушающая боль. Значит, пулю словил я. Она попала в плечевой сустав чуть выше выреза проклятого жилета. Теперь уже с левой стороны.

Время замедлилось, и на секунду я испугался, что не смогу защитить свидетельницу из-за ранений. В адреналиновой буре кристально чистая ясность... Странное ощущение.

— Вы...

Дрожащий голос вернул меня обратно к реальности.

— Не останавливайся! Беги!

Я пробежал мимо, и Нина помчалась следом. Мы бросились за угол магазина, где продавали замороженный йогурт, а потом в проход между двумя зданиями.

Аллея для проезда автомобиля была узкой, так что преследователям пришлось ехать в обход. Мы оторвались. Схватив Нину за руку, я на полной скорости выбежал на дорогу. Послышались гудки и вопли, машины с визгом останавливались, пытаясь нас не сбить.

По телевизору это всегда выглядит так просто. Актеры лавируют между движущимися машинами, будто это какие-то пустяки. Вот почему просмотр таких сцен заканчивался моим ором и матами. Обычно Ян не ходил со мной в кинотеатры. Он делал все, чтобы я смотрел фильмы у него дома. Говорил, что я слишком погружаюсь в происходящее на экране и должен научиться эмоционально дистанцироваться. Я над этим работал.

Нина была восхитительна. Если бы мне пришлось выбирать среди штатских, с кем сбегать от вооруженного бандита, вряд ли я нашел бы лучшего кандидата. Она слушалась меня с полуслова.

Оказавшись в безопасности на противоположном тротуаре, я споткнулся и чуть не упал. На мгновение перед глазами все поплыло. Я терял кровь, много и слишком быстро. Нужно было принимать решение.

Увидев стоявшего в воротах автомастерской мужчину, я рявкнул:

— За мной!

Я бросился к нему — Нина не отставала — и начал просить о помощи.

Люди меня всегда удивляли. Вместо того, чтобы поджав хвост вбежать внутрь и опустить роликовые ворота гаража, мужчина махнул поторапливаться. Когда мы подбежали, он, отступив в сторону, пустил нас внутрь.

Потеряв равновесие, я упал на колени, но при этом вывернулся, заталкивая Нину себе за спину и закрывая собой как щитом от припарковавшейся машины. Было слышно, как женщина охнула.

— Дай мне проверить твои раны, — потребовала она. — Сними.

— Нет. Пока не оценю угрозу.

— Ладно, — произнесла Нина, переводя дыхание. — Но, может, возьмешь пистолет в другую руку, а я сниму с тебя куртку? А потом поменяешь.

— Что?

Я с трудом соображал из-за головокружения, стоявшего перед глазами тумана и острой пульсирующей боли. Но любым способом нужно было оставаться в сознании.

— Просто... позволь.

Было трудно сосредоточиться, но в этот момент Нина, обхватив меня со спины, расстегнула спереди молнию и грубо стянула куртку, освобождая меня от испорченного предмета одежды.

— О господи, — простонала она скривившись. — Ты же истекаешь кровью. Футболка насквозь промокла и... черт, я думала, этот жилет должен работать!

Он работал, просто не всегда. Это же не полноценный бронежилет.

— Подвигай рукой. Хочу проверить, не вышла ли пуля с другой стороны.

В конце концов я переложил пистолет из одной руки в другую, как Нина и предлагала.

— О господи! — воскликнула она, и я понял, что из меня вытекала приличная порция красной жидкости. — Миро, твоя ключица... и плечо, я... ты теряешь слишком много крови!