— Миро?

Я взглянул на Хартли, который выдернул меня из воспоминаний, окликнув по имени. Я разрешил ему так меня звать, к большому огорчению многих.

— Прости.

По его улыбке было заметно, что он польщен.

— Не стоит извиняться.

— Но мне следовало быть повнимательнее.

— Я чуть тебя не убил, но ты все равно меня спас. Получится отплатить тебе, только когда выйду отсюда.

Я кивнул и широко улыбнулся:

— Значит, никогда.

Хартли вздохнул.

— Да?

— Никогда — это так долго, — прошептал он, а потом посмотрел на Рол. И что пугало, теплота, читавшаяся в его глазах при взгляде на меня, мигом исчезла. — Не могли бы вы подняться и уступить место маршалу Джонсу? Я хочу с ним поговорить.

Агент ФБР быстро поднялась, а я шагнул вперед и опустился на стул напротив Хартли. Он тут же сел и, наклонившись, принялся меня рассматривать, наконец встретившись со мной взглядом.

— Миро, у тебя усталый вид. Плохо спишь?

— Я в порядке, — пробормотал я, двигая из стороны в сторону папку из плотной бумаги, оставленную Рол на столе. — Давай поговорим о ситуации в Нортбруке.

— Говори, о чем пожелаешь. Я не против.

— Но нас интересуют именно твои мысли.

Хартли негромко кашлянул.

— Ты получил от меня открытку на Рождество?

— Получил. Спасибо.

Он выглядел довольным — взгляд смягчился, а улыбка стала шире.

— Давай, спрашивай что хочешь.

Я ослабил галстук, который сразу же привлек внимание Хартли.

— Мы оба знаем, что ты слишком умен, чтобы иметь сообщника.

— Это кажется маловероятным, ведь так?

— Да, — ответил я с ухмылкой. — А как насчет подражателя?

Хартли фыркнул:

— Скажи, у него была моя точность линий?

— Нет, не было.

Пытаясь избавиться от знакомого напряжения, я повел плечами. Встреча с человеком, который вогнал в меня нож, вызывала определенный стресс.

— Но это, доктор, подводит меня к нашему последнему вопросу.

— Конечно, но сначала могу я спросить о детективе Кокране? Как он?

— Не знаю, — ответил я честно. — Я не разговаривал с ним очень давно.

— Из-за меня, — почти промурлыкал Хартли.

Я качнул головой.

— Типа того.

— Ты выбрал не его, а меня. В этом причина.

— Доктор, это немного упрощенный подход.

— Неужели?

— Думаю, да, — сказал я, внезапно почувствовав усталость. — Лучше скажи, у тебя есть поклонник снаружи?

Какое-то время Хартли смотрел на меня изучающе.

— Мне бы очень хотелось видеть тебя не только когда нужны ответы на вопросы.

Я откинулся на спинку стула.

— Так мы сейчас торгуемся?

— Да, — решительно ответил Крейг.

— Маршал, — послышался остерегающий оклик Рол из-за спины.

— Он разговаривает сейчас со мной, — ледяным тоном напомнил ей Хартли и снова пристально на меня посмотрел. — Так что?

— Чего ты хочешь?

— А что ты предлагаешь? — спросил он мягко, даже соблазнительно.

Я подумал, что, собственно, могу сделать, чтобы по возвращению домой не принимать дезинфицирующий душ, и добавил:

— Раз в год.

— Раз в полгода, — возразил Крейг.

— Согласен, — ответил я, потому что по сути это был мой предел.

Самое большее, что позволяла тюрьма, — тридцать минут в условиях строгого режима. Я мог бы приходить два раза в год, в общей сложности на час. На это я еще был способен.

— А теперь расскажи о своем поклоннике.

— Я скажу, кто, но не скажу, как.

— Ладно.

— И, Миро, вы должны переселить мою сестру и ее семью.

Я посмотрел Хартли в глаза.

— С чего это вдруг?

Он пожал плечами.

— У меня несколько последователей, и некоторые из них считают ее виноватой в моем аресте.

— Она же твоя сестра, — напомнил я Крейгу.

— Миро, она оставила кольцо, которое ты нашел.

— Это была случайность. Мы оба это знаем.

— Без разницы, — вздохнул он, изучая каждую черточку на моем лице.

Это начинало нервировать.

Я повернулся на стуле, но Томпсон уже кому-то звонил.

— Мы занимаемся, — резко ответил он.

Я снова обернулся к Хартли.

— Имя.

— А что все подумают?

— Что я пришел сюда с этими людьми, увиделся с тобой, а потом мы нашли нужного парня.

— И я стану стукачом?

— Я поймал тебя, а значит, поймаю и его. Тебе так не кажется?

— Тогда ты попадешь под прицел, — ответил Крейг резко. — Я не могу этого допустить.

— Ну, с другой стороны, поговори с ними... убедись, что я буду в порядке.

— Пока держишь слово.

— Я думал, это ты у меня в долгу.

Хартли посмотрел так, будто я его ударил.

— Разве нет?

Быстрый кивок в ответ.

Я резко втянул воздух.

— Я приду. Обещаю.

Хартли был серийным убийцей, и обычно таким, как он, в неволе жилось не сладко. Всегда находился кто-то, у кого появлялись к Крейгу вопросы, кто искал понимание, ответы, и я был морковкой, которой махали перед его носом, чтобы заставить играть по правилам. Всегда находился тот, кто напоминал о моих обязательствах перед законом и таким образом заставлял встречаться с Хартли.

Крейг нервно сглотнул.

— У Кларка Вианы есть дом в Хайленд-парке.

— Чем он занимается? — спросила Рол.

— Он биржевой маклер.

— Доктор, а как мы узнаем, что он именно тот, кто нужен?

— Он хранит трофеи в винном погребе.

— Хорошо, — с шумом выдохнула Рол, и в одно мгновение все присутствующие в комнате, забыв обо мне и «добром» докторе, начали звонить по телефонам.

Поскольку коллеги были заняты разговорами, никто и не заметил, как Хартли протянул руку и взял меня за галстук. Стоявший позади охранник не мог ничего видеть, но все было нормально. Я не испугался. На самом деле я никогда не боялся Крейга, и это стало основой для наших отношений. Это и еще то, что он пытался меня убить и не справился.

— Я выясню, как ты получаешь сообщения, — пообещал я.

Крейг держал мой бледно-голубой галстук в красный горошек несильно — если б я отодвинулся, галстук выскользнул бы из его согнутых пальцев.

— Когда-нибудь, Миро Джонс, я тобой овладею, и ты станешь моим величайшим творением.

Я кивнул.

— Ты можешь сейчас мне не верить, но это обязательно случится.

— Конечно, — ответил я, и Хартли медленно разжал пальцы.

— Однажды утром ты откроешь глаза, и я буду рядом, — прошептал он, держа средний палец правой руки в нескольких дюймах от моего лица.

— Хрена тебе, — пробормотал я, отклонился — галстук проскользнул через его пальцы, как сыпучий песок — и встал. — Мы позаботимся о твоей сестре и ее семье.

От улыбки глаза Хартли блеснули.

— Да, Миро, ты же считаешь, что мне есть до них дело.

Сквозь толпу агентов я направился к выходу.

— Береги себя, — добавил Хартли.

Я постучал в тяжелую железную дверь.

— Увидимся в июле. Когда будет жарко.

— Да, конечно, — согласился я.

Затем дверь открылась, и я выскользнул наружу.

Оглянувшись, я видел, как Хартли начали засыпать вопросами, но он молчал, уставившись на присутствующих пустыми глазами, пока охранник не объявил, что заключенному пора возвращаться в камеру.

Внезапно меня накрыла волна глупой радости: я был за рулем и мог спокойно уехать, не дожидаясь агентов ФБР. Вспомнилась последняя поездка в Элджин.

В тот день я почувствовал комок желчи где-то в горле и помчался по коридору, на ходу доставая из нагрудного кармана пиджака телефон. Во всем мире я хотел поговорить только с одним человеком.

— Привет, — послышался хриплый голос в трубке. — Ты уже закончил?

— А что? Ты где?

— Снаружи.

Он был рядом. Нужно было только к нему добраться.

— Ты на машине? — спросил я, быстро проходя внутреннюю дверь, а потом и внешнюю, что вела к коридору, который отделял конкретного одиночного заключенного от остальных обитателей заведения.

— Да. Я подумал, тебе нужно подкрепление.

— Это точно, — согласился я и ускорился в желании, нет, в непреодолимой потребности выйти наружу. — Скоро я сильно проголодаюсь, как и всегда.

— Почему?

— Потому что меня сейчас стошнит.

— Я не против поесть.

— Окей, — ответил я дрогнувшим голосом, когда мне позволили пройти еще через три двери. Каждая открывалась только тогда, когда была закрыта предыдущая. И пока соблюдались все режимные меры, я с трудом мог дышать. — Я уже почти на месте.

— Миро?

Я с шумом втянул воздух.

— Я здесь.

В трубке наступила тишина. Я прошел еще две двери.

Я не видел надзирателя, и это хорошо. Он, наверное, ждал федералов, чтобы попрощаться. А я был просто маршалом; нас он видел постоянно.

Завершив звонок, я взял с другой стороны металлоискателя пистолет, значок и ключи и рванул ко входной двери. Нажав ручку, я сразу же вылетел на ступеньки и не останавливаясь помчался вниз. Меня стошнило прямо в мусорную урну. И почти сразу перед лицом появилась бутылка воды с салфетками, а между лопаток легла теплая рука.

— Ты в порядке?

Я кивнул, но так и не разогнулся, не прекращая дрожать всем телом.

Ян мягкими круговыми движениями погладил меня по спине. Я выпрямился. Лицо покрыла испарина, и он убрал волосы с моего лба.

— Все будет хорошо. Прополощи рот, а я принесу тебе блинчики. Завтрак лечит любую заразу.

Но мне не нужны были яйца, тосты или картофельные оладьи.

Мне нужен был Ян.

С тех пор прошло два года. И сегодня, когда я стремглав кинулся через последнюю дверь наружу и, сбежав по ступеням, чуть ли не выблевал селезенку, Яна рядом не было.

Ни приводящего в чувство прикосновения, ни грубой ласки.

Ни хриплого грудного голоса.

Ни самоуверенной ухмылки, говорящей, что он все исправит одной лишь силой воли.

Я скучал по Яну. Настолько, что иногда казалось, будто грудь при каждом вдохе наполняется не воздухом, а битым стеклом. И в совсем паршивые дни еще приходилось разговаривать с серийным убийцей, потому что тому нравилось общаться только со мной.

Одним махом я избавился от съеденного завтрака, но желудок продолжал сжиматься, пока внутри ничего не осталось. И только тогда я выпрямился.

— Чувак, что за фигня, — пожаловался проходивший мимо парень. — Фу-у-у... сука, бля.

— Заткнись, — рявкнула на него какая-то женщина и подошла ко мне. В одной руке на сгибе локтя она держала малыша, а во второй — упаковку детских салфеток. — Держи, милый. Вытрись.

Как любезно. Я горячо поблагодарил даму, и когда добрался до своей машины, уже пах свежей лавандой. На переднем сиденье лежала бутылка воды. Очень хорошо, потому что мне нужно было прополоскать рот. Заодно и горло. Я подумывал о том, не съездить ли домой или, может, вернуться в офис и добраться до своего шкафчика в раздевалке. И там и там я хранил запасные зубную щетку и пасту.