ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Отбой сегодня перенесли на два часа позже из-за вышедшего из строя генератора и невозможности осветить коридоры, пока его не заменят. Трина уверяет меня, что такое случается время от времени. Хорошая новость — у нас есть несколько резервных генераторов, которые можно использовать, пока основной в ремонте. Видимо, их подключают поочерёдно, чтобы не перегружать один-единственный генератор.

Я стою у раковины с фонариком и чищу зубы, пока Трина принимает душ. Трей со своей командой ещё не вернулись, и моё сердце тревожно стучит, когда я начинаю предполагать худшее. Я уже пыталась отправить ему сообщение, но ответа так и нет.

— Трея не было сегодня за ужином, — буднично говорит Трина, её слова приглушены льющейся водой.

— Ага, наверное, он с парой других ребят отправились на вылазку.

Сколько мне нужно выждать, прежде чем сообщить остальным? Сколько, прежде чем начать собирать поисковую группу?

— Вылазку? В такое время? Странно.

Она скептически воспринимает мои слова, и я не виню её. Она здесь намного дольше меня. Знает местные порядки, понимает, что как работает в лагере, как действуют члены «Грани», в том числе сам Трей.

— Это всё, что я знаю, — лгу я.

Трина выключает воду и отдёргивает занавеску, кольца скрежещут по металлической перекладине.

— Можешь подать полотенце? — просит она, указывая на вешалку с крючками рядом со мной.

Я беру его и передаю ей в руки, стараясь не смотреть на неё. Никогда не понимала девушек, которые могут спокойно выйти нагишом.

После того как Трина оделась, мы вместе выходим в коридор, освещая фонариками бетонный пол под ногами. Останавливаемся у моей двери и ждём, когда кучка шестнадцатилетних парней пройдёт мимо. Я узнаю одного с каштановыми волосами — это Джон, который охранял вход в тоннеле в тот день, когда мы с Треем навещали Чеза. Они кивают, желают нам спокойной ночи и идут дальше. Парень с рыжеватыми волосами пихает Джона, тот в шутку заламывает ему руку и голову.

Закатывая глаза, я поворачиваюсь к Трине:

— Мальчишки.

Она смеётся.

— Правильно! Кому нужны мальчики, когда у тебя есть мужчина?

Мои глаза распахиваются, а изо рта вырывается смешок. Я никогда раньше не думала о Трее как о мужчине, но тот, кто в девятнадцать лет может возглавить такую организацию, явно имеет право так называться. И в то же время этот мужчина в шутку дрался с двоюродным братом до потемнения в глазах и избегал меня несколько дней просто потому, что был слишком смущён нашим поцелуем.

Ну, может, он мужчина с мальчишескими чертами.

— Спокойной ночи, Сиенна, — Трина разворачивается, уходя.

— Хороших снов, — бросаю ей в след.

Я заползаю под покрывало, потому что ничем больше в этой темноте не займёшься. Но у меня не получается заснуть. Я слишком обеспокоена. Настолько, что мне кажется, будто ещё немного и моё сердце взорвётся от такой бешеной скорости.

Сколько мне нужно выждать?

Я даю час. Если он так и не вернётся, я кому-нибудь расскажу. Не знаю кому, но расскажу.

***

Я выхожу из комнаты и тихо иду по коридору с фонариком. Трей не пришёл ко мне, но это не значит, что он не вернулся. Я поправляю чёрную майку и одёргиваю пижамные шорты — хотелось бы мне, чтобы они были подлиннее, но это же из Павильона, а дарёному коню в зубы не смотрят.

И хотя я стараюсь ступать бесшумно, мои босоножки при каждом шаге шлёпают о бетонный пол. Я крадусь по тёмному коридору, сердце громко стучит в груди. От света фонарика на стенах появляются жуткие тени, и ещё хуже от того, что мои руки дрожат. В лагере ещё никогда не было так тихо. Но, справедливости ради, у меня и нет привычки гулять по этим коридорам ночью.

Я останавливаюсь у комнаты Трея и прикладываю ухо к двери, прислушиваясь. Ни звука.

Слегка стучу и жду, затаив дыхание. Ничего.

Пробую повернуть дверную ручку. К моему удивлению, она поддаётся. Не успеваю я осознать, что делаю, как дверь открывается.

Осматриваю комнату Трея с фонариком. Пусто. Кровать заправлена, на столе стопки книг и разных бумаг, на деревянном стуле сложенная одежда.

Страх охватывает меня, я падаю на его кровать. Сказать ли кому-нибудь? Или ещё подождать?

Решаю засечь ещё десять минут. Если он не вернётся через десять минут, то я пойду проверю тоннель и зону разгрузки, а потом отправлюсь будить Трину.

Нервно стучу пальцами по ноге, мысленно веду отсчёт. Не знаю, зачем я считаю, но вдруг это поможет скоротать время.

Из коридора доносится шум — кто-то идёт. Я слышу голоса, мужские, и на меня накатывает облегчение. Они вернулись.

Когда они подходят ближе, я застываю, узнавая голос Нэша. Что он подумает, когда увидит меня в комнате Трея посреди ночи?

Проскользнув в противоположную часть комнаты, я прижимаюсь к стене. Если Нэш не станет заходить, то не заметит меня в темноте. Стараюсь не думать, как глупо я буду выглядеть перед Треем, если он увидит меня распластавшейся по стенке.

Голоса останавливаются у двери, и я слышу разговор: хриплый голос Трея и холодный, гнусавый голос Нэша.

— Уверен, что они тебя не выследили? — недоверчиво спрашивает Нэш.

— Нет. Точно нет. Мы оторвались ещё до того, как выехали на открытое пространство.

— Как там Трип?

— В порядке. Мы вытащили пулю, но некоторое время он не сможет ступать на эту ногу. Проведёт несколько дней в лазарете.

— Это было тупо, Трей. Очень тупо. Тебе повезло, что остался жив.

Я слышу смех Трея.

— Разве не в этом смысл жизни? Остаться живым? Я отказываюсь прятаться в норке и позволять этим головорезам творить, что вздумается. Я буду сражаться за наше дело, даже если придётся пожертвовать жизнью.

Моё горло сжимается. Его чуть было не убили. Я так и знала, что это будет опасно, а теперь получила подтверждение своим подозрениям.

— Ты и я — это всё, что осталось от клана Хартфилд. Не забывай об этом, — говорит Нэш с такой мягкостью, на которую я не думала, что он способен. Я слышу, как шаги удаляются по коридору, а затем Трей заходит в свою комнату. Оторвавшись от стены, я бросаюсь в его объятия. Вдыхаю его запах, землистый запах грязи и пота.

Он бросает фонарик на кровать, свет от него освещает маленькую часть комнаты. Руки Трея сжимаются на моей спине, и я прижимаюсь к нему.

— Какой приятный сюрприз. Кто бы мог подумать, что в моей спальне меня будет ждать такая красивая девушка.

Я всматриваюсь в него, пытаясь различить выражение его лица в темноте.

— Тебя чуть было не убили.

Он наклоняет голову.

— Слышала, да?

— Я была так напугана. Я думала… — не могу закончить предложение.

— Эй, — говорит он, поднимая мой подбородок и пытаясь встретиться со мной глазами, — я здесь. Всё хорошо.

Его губы находят мои. Он целует меня жадно, пока у меня не начинают подкашиваться коленки. Когда я отстраняюсь, то замечаю порез над его глазом.

— Что произошло? — провожу пальцами по порезу, и он морщится. — Тебе нужно в лазарет.

— Нет, это просто царапина. Антисептика и пластыря будет достаточно, — он улыбается мне. — И целовать тебя намного приятнее, чем думать о царапинах.

Его губы прокладывают дорожку по моей щеке к мочке уха, посылая электрические заряды по всему моему телу. Я не могу сосредоточиться, если он не остановится. О чём я собиралась его спросить? Ах да. Там же человек ранен…

— Кого-то подстрелили сегодня? — бормочу я, отклоняясь. Мои глаза молят его сказать правду.

Трей вздыхает и опускает руки, вся игривость испаряется.

— Да, парень по имени Трип. Знаешь его?

Качаю головой.

— Мы попали в западню, — он запускает пальцы в свои волосы. — Грузовик должен был получить поставки от Эстель Лэнгли, которая разводит для нас кур на своей ферме, но его угнали на обратном пути. Трое людей в масках с винтовками М16 перекрыли дорогу. Когда Трип и его напарник Джейсон остановили машину, те люди забрались внутрь и выгнали их на дорогу. Трип достал нож, но ему выстрелили в ногу. Люди в масках скрылись с грузовиком и запасами.

Сужаю глаза.

— И что сделал ты?

Он пожимает плечами и обходит комнату. Только сейчас я замечаю пистолет у него на бедре. Он снимает пояс и кладёт его на стол.

— Я сделал то, что иногда приходится делать лидеру.

— Вы вернули грузовик?

Он улыбается, но эта улыбка не затрагивает его глаз.

— Само собой.

— Кто-то ещё пострадал?

— Пара синяков и ушибов, ерунда.

Медленно вдыхаю и выдыхаю, радуясь, что он цел и невредим. Похоже, я зря волновалась. Но тут в моей голове всплывают слова Нэша, и я понимаю, что Трей мне чего-то не договаривает.

— Почему Нэш сказал, что ты едва остался жив? И почему он спросил, преследовали ли вас на пути в лагерь? Кто мог вас преследовать?

Трей подходит ближе, и его пальцы сжимаются на моей талии, пододвигая меня ближе, пока наши тела не соприкасаются.

— Эти люди были мастерами своего дела. Это не простые воры в поисках еды, как те, что убили моего отца. Это профессионалы, которые знали наше расписание, знали наш маршрут. Они засекли нас.

Я вспоминаю, как пару недель назад Виктор угрожал, что это ещё не конец.

— Это были люди Дьявола?

Трей кивает.

— Нэш был обеспокоен тем, что я их выследил. Проник в их логово, чтобы вернуть грузовик, что, по его мнению, было тупо. Он хотел, чтобы я бросил грузовик там.

— Они преследовали тебя? — моё горло сжимается, и мне тяжело дышать.

— Только до окраины города. Когда мы добрались до открытой пустыни, их уже не было.

— Тебя могли убить, — шепчу я.

— Но не убили же, — его губы касаются одной моей щеки, другой, а потом целуют в лоб. — Не против, если я умоюсь?

На этих словах он отстраняется.

Только тогда я замечаю следы крови на его футболке и выше локтей.

— Это твоя кровь? — вскрикиваю я, отскакивая.

— Нет, в основном, Трипа, — он берёт со стула сменную одежду, полотенце, висящее на двери, и фонарик с кровати. — Я быстро, — говорит он, закрывая дверь. Комната тут же погружается во тьму.

Я жду, присев на край его кровати, каждой клеточкой чувствуя облегчение, как будто воздушный шар приготовился к взлёту. Теперь, когда я знаю, что с ним всё в порядке, мне следует вернуться к себе. Но буря желаний — оказаться в его объятьях, вдохнуть запах мыла, запустить пальцы в его волосы — удерживает меня на месте.