Я была вовсе не против. И подбежала к нему.

Он достал нож из внутреннего кармана своей куртки. Мы стояли плечо к плечу. Отвернулись, чтобы оградить остальных от этого зрелища. Он уколол свой указательный палец кончиком ножа и схватил меня за руку.

Живот выворачивало от вида малиновой полоски, которую он размазал на моей ладони. Задержав дыхание, я провела ритуал выявления правды. Когда Арик в шаре сказал, что честен, я выдохнула весь воздух, который держала в легких.

Схватилась за стенку, пытаясь найти опору. Свет проплывал в пределах зрения. Руки и ноги дрожали. Мышцы вели себя так, как после безумной тренировки.

— Ты в порядке, Джиа?

— Да, со мной все будет хорошо, — сказала я. — Прости. Мне надо пойти помыть руки.

Арик проводил меня к уборной. Я отдала ему куртку, прежде чем зайти. Уставившись на засыхающую на моей ладони кровь Арика, я успокоила себя тем, что он был на моей стороне, но мне так отчаянно надо было узнать больше о нем и Вероник. После того, как проверила все кабинки, убедившись, что я здесь одна, подошла к раковине.

— Mostrami la verità, - сказала я. — Покажи мне правду об Арике и Вероник.

Я почти уронила шар, когда тот показал двух целующихся в, должно быть, его комнате. Такой пылкий поцелуй вел ко многим другим вещам. Пожалуйста, прекратите, я взмолилась у себя в голове. Так, будто кто-то услышал мою просьбу, громкий стук в дверь комнаты раздался в шаре.

— Арик? — слабый мужской голос раздавался из-за двери. — Что вы там вдвоем делаете?

Арик оторвался от Вероник. Его голос в шаре был очень высок.

— Блин, это Демос… Мы не можем… правила.

Она вновь прильнула к его губам и пробормотала:

— Плевать на правила.

Постучали громче.

— Идем, Мерл в коридоре, — окликнул женский голос, я его узнала. Лея?

Шар выскользнул из моих рук и приземлился на край раковины. Ахх. Какая же ты глупая, Джиа? Парням вроде Арика не нравятся девчонки вроде тебя.

Это было безумием, думать, что такое возможно. Я даже и близко не стою к Вероник, не говоря о привлекательности. Никакого соревнования. Конец игры.

Я вымыла свою ладонь под обжигающей водой. Когда высушила руки, Вероник вошла в уборную. Ее бедра качались из стороны в сторону, в то время как она цокала острыми высокими каблучками.

— Что ж, забавно встретить тебя здесь, не думаешь?

— Нет. Я имею в виду, конечно, забей, — я попыталась пройти мимо нее. — Извини.

Она устремила на меня свой взгляд.

— Как ты адаптируешься в убежище?

— Кажется, хорошо, — я ответила, чувствуя себя неловко из-за тревоги на ее лице. Или испытывая вину за то, что она мне не понравилась, после того, как я увидела ее с Ариком в том шаре.

— Если понадобится, я рада помочь.

Она улыбнулась и провела кисточкой с блеском по губам, окрашивая их в красный цвет.

Когда я вышла, Арик стоял, облокотившись о стену. Его улыбка померкла, и он подбежал ко мне.

— Что такое? Что-то случилось?

Я опустила глаза.

— Я не понимаю. Зачем ты сказал, что я тебе нравлюсь, если ты уже с кем-то встречаешься?

— Прошу прощения? — спросил он.

Мой взгляд нашел его.

— Вероник?

Он ничего не говорил в течение нескольких стремительных ударов сердца. Ничего до тех пор, пока озадаченное выражение его лица не сменилось на что-то похожее на понимание. Затем он улыбнулся.

— Между нами ничего нет, но, как я вижу, у тебя уже сложилось определенное мнение обо мне. Может будет лучше, если мы закончим на этой ноте. Я провожу тебя до твоего места.

— Конечно. Хорошо. Но я и сама могу дойти.

Я направилась в обеденный зал, хорошо осознавая, что Арик следует за мной.

Он пошел за мной до самого столика, и я избегала зрительно контакта, когда он помог мне сесть.

— Спасибо, — сказала я уже сидя.

— Хорошего вечера, — сказал он и кивнул всем сидящим за столиком.

Я схватила салфетку и положила ее себе на колени. Все были настолько заняты поглощением своих десертов, что никто и не заметил, как дрожат мои руки. Я посмотрела на десерт, стоящий передо мной.

— Это пудинг с тягучей ириской, — сказал профессор Этвуд. — Попробуй…

— Я знаю. Мне понравится, не так ли?

Уголки его губ подернулись вверх.

— Боюсь, я становлюсь слишком предсказуемым.

Вероник улыбнулась мне, когда осторожно возвращалась к своему столику, виляя бедрами. Я нахмурилась, когда она накрыла руку Арика своей, и хихикала, игриво, как котенок (так сказала бы бабушка), над всем, что он говорил.

«Ничего нет между ними, как бы не так.»

Я опустила ложку в пудинг и откусила большой кусок.

Вскоре после ужина я сидела за столом в своей комнате, листая книги, которые профессор Этвуд дал мне. Как же хорошо быть свободной от этих хитроумных корсетов! Как женщины вообще раньше в них ели?

Читать о чарах, заклинаниях и всем том, что магия могла сделать, было увлекательно и в то же время страшно. Некоторые чародеи могли сплетать свой разум с разумом другого человек или даже два совершенно разных разума между собой. Они использовали эту способность для шпионажа, а, иногда, и для кражи личности.

Я зевнула.

— Отлично. Теперь и нашим мозгам нужен антивирус.

Я закрыла книгу на разделе с чарами, отложила ее и решила почитать больше о мифических существах в «Невидимой книге» Джана Бианки, профессора чародейства. Кто-то написал стихотворение на страницах перед первой главой. Чернильные пятна и отпечаток пальца немного размазали надпись. Заголовок был на итальянском, но само стихотворение на английском, что показалось мне достаточно странным.

Libero IL Tesoro

Вот некто набожный, он с сомном херувимчиков на шее;

Из оных выдается тот, кто пошустрее.

На сводах потолочных по краям мы видим властных дам -

Одна — в наряде стражницы — волшебну туфельку показывает нам.

Та, что стоит у Леопольда за спиной,

Одной рукой корону поправляет

И ценный свиток держит во другой;

С расчетом в помыслах и знаньем вооружена,

Корону на челе своем пристроила она.

Тот, кто у мира на виду,

С достоинством несет всевластия звезду;

Под списком разрушений, грабежей

Свое он пишет имя — так проходит век.

Все это есть в тиши библиотек.

Перевод предоставлен

Alex_ander

В стихах всегда есть рифма, но иногда нет смысла. Афтон нравились такие вещи, и мне хотелось, чтобы она была рядом и помогла мне разобраться в этом.

Я перелистнула страницы к первой главе. Чтение всегда помогало мне уснуть, а эта книга выглядела достаточно скучной, чтобы сон пришел как можно скорее.

Глава была о том, как когда-то Мистики спокойно жили с людьми, не скрывая своих возможностей или необычного внешнего вида. Количество людей все росло и росло, пока они не превзошли мифические расы. Некоторые Мистики стали злыми, убивали людей ради еды или своих ритуалов. Из-за страха люди выслеживали и убивали Мистиков, даже самых невинных, таким образом уничтожая целые ковены.

Мистики боялись различий между расами и отказывались объединяться против людей, таким образом, многие более слабые Мистики обратились за помощью к чародеям. Тогда-то чародеи замаскировали свои убежища и построили города поблизости, чтобы защитить жизни слабых Мистиков. Книги-врата были созданы феями, чтобы ускорить перемещение между убежищами. Для того чтобы удержать жестоких Мистиков от путешествий через книги-врата и убийства людей, чародеи поручили феям создать сильных магических рыцарей — Стражей. С помощью новой силы, Совет Чародеев контролировал врата и библиотеки. И из-за Стражей всего восемь процентов из около ста атак на людей, которые каждый год совершали Мистики, заканчивались потерей жизни.

Я потянулась и зевнула.

— И все же, это около восьми смертей за год.

Следующая глава была о Ланиарах. В основном, Фейт мне рассказала все о них прошлой ночью. Подождите. Где Фейт? Я оглядела комнату. Она уже должна была быть здесь и охранять меня. У кровати, где лежала ее сумка, по всему коврику были разбросаны книги, журналы и множество мелочей. Янтарная жидкость капала из открытой баночки с энергетиком, которая упала на прикроватном столике.

Я хотела себя ударить за то, что раньше не поняла: ее не было в комнате. Если я не научусь быть более внимательной к тому, что меня окружает, причем быстро, мы можем оказаться в серьезной опасности.