— Но он верно подметил: теперь наш черёд придумывать, где достать деньги.

За следующие две недели мы с Гельмутом отобрали парочку проектов. Каждый день после занятий я отправлялась в замок Тита, и мы просмотрели весь список нуждавшихся в финансировании идей.

Пара из них всерьёз привлекла моё внимание. Одна называлась «Соник». Как я поняла из прочитанного, это была передовая технология. Но на реализацию идеи требовалась баснословная сумма, а значит, другим проектам, уже почти получившим финансирование, пришлось бы подождать. Но если этот проект выстрелит, он может принести кучу денег, так необходимых королю Калебу на другие нужды. Но было слишком много «если».

Задумка напомнила мне кэмми. Похожее хитроумное устройство, вот только это устанавливало прямое соединение между записью реального события и вашим мозгом. Пояснение звучит, словно выдержка прямиком из научно-фантастического романа. Устройство посылает в мозг сенсорные сигналы, превращая запись в реальное событие. Как будто ты там присутствуешь. Если эта штуковина заработает, я смогу, наконец, встретить свою маму. Сохранилась куча записей с её участием.

Я опустила лист на стол перед королём Гельмутом, и он бегло прочитал его. Затем взглянул на меня, улыбнувшись уголками губ.

— Я знаю, почему тебя привлекает создание чего-то подобного, Елена.

— Разве можно меня винить?

— Ты также должна думать о последствиях подобных изобретений.

— Да какие последствия? Представьте, что это нам даст! Можно будет поддерживать связь с другой стороной напрямую, не утруждая этими обязанностями наших драконов. И самая лёгкая часть: для этого нужна лишь запись. Такая инновация выведет нас на новый уровень, Гельмут.

— Елена…

— Пожалуйста, просто обдумайте это как следует. Это настоящий прорыв, и он может принести деньги на реализацию идей Калеба. В выигрыше будут все.

— Ладно, я подумаю.

Я соскочила со стула.

— Но я также хочу, чтобы ты оценила стоимость реализации и выбрала, какие проекты придётся заморозить, чтобы у нас освободились средства на финансирование чего-то подобного.

— Это моё домашнее задание?

— Ты должна хорошенько всё взвесить, когда принимаешь столь значительные решения, Елена.

— Ладно, давайте сюда список.

Я спрятала папку в рюкзак и попрощалась.

Я начала чувствовать себя важной персоной по эту сторону стены. На обратном пути в Элм, я, не переставая, думала о «Сонике». Я могла бы встретиться с мамой и даже с отцом, если всё обстоит так, как думаю.

Если так, король Гельмут просто должен меня поддержать. Он просто обязан.

Когда я вернулась в Драконию и вошла к себе в комнату, Сэмми широко улыбалась. Она находилась в глубокой депрессии из-за переживаний о брате, так что я быстро догадалась, что произошло.

— Он, наконец, очнулся?

Она с усмешкой кивнула:

— Он, наконец, очнулся.

Я положила папку на прикроватную тумбочку, и они с Бекки вытянули шеи, чтобы посмотреть, что там написано.

Я рассмеялась — они такие любопытные — и начала рассказывать о «Сонике». Девушки вдохновились не меньше меня и безумно хотели, чтобы я довела дело до конца.

— Но это также означает, что ради финансирования этой разработки несколько других проектов придётся отложить. Проектов, которые ждали финансирования годами.

— Да какая разница, подождут ещё, — внесла свой неоценимый вклад Бекки.

— Видишь, вот поэтому ты и не принцесса, — сказала Сэмми, и мы покатились со смеху.

— Это чертовски клёвая идея и, как сказала Елена, прорыв в технологиях.

— Согласна, — сказала Сэмми, — но от чего ты отказываешься, чтобы его спонсировать? Уверена, есть и другие проекты, такие же хорошие, как этот.

— Настолько крутых нет, поверь.

Обе девочки снова рассмеялись.

Варбельские пробы, наконец, завершились, и обе девушки всё ещё ожидали, получат ли место в одной из команд.

В этом году Блейк уже не был тренером. Досадно, учитывая, как близко его команда подошла к победе в прошлом году.

За следующие несколько дней мне пришлось просмотреть целую кучу файлов с проектами, которые вот-вот должны были получить финансирование.

Чтобы спонсировать «Соник», необходимо было заморозить три крупных проекта.

К пятнице я определилась с выбором.

Я встретилась с королями Гельмутом и Калебом и показала им моё домашнее задание, а также перечислила плюсы создания подобного устройства и объяснила, почему считаю, что сейчас подходящий момент.

Всё шло как по маслу, но лишь до тех пор, пока я не сказала, каким проектам придётся ждать финансирования чуть дольше.

Король Калеб был недоволен, а король Гельмут просто молчал. Я провела в раздумьях не один час. И мы же не закрывали эти проекты насовсем, мы лишь откладывали их на время.

Король Гельмут решил поддержать «Соник», и король Калеб вновь удалился.

Как здорово было сказать руководителю проекта, что делу дали ход. Пресса же снова подняла шумиху.

Я знала, что всё получится, всё просто обязано было получиться.

На следующей неделе мы столкнулись с нашей первой проблемой: руководитель одного из трёх отодвинутых мной проектов покончил с собой.

Ладно, попрание чьей-то мечты вообще не значилось в моем списке минусов. Я восприняла новость очень тяжело, а король Калеб ещё и упрекнул, что я не обдумала возможные последствия.

После предоставления «Сонику» субсидирования начали появляться и другие проблемы. Однако я обязана была держаться, ведь, если всё получится, это изобретение станет важным достижением не только для меня, но и для общества в целом. Но меня расстраивало количество возникающих на пути проблем. К примеру, что небольшой лекционный институт закрылся, поскольку они рассчитывали, что финансирование их последнего проекта удержит их на плаву.

Меня поражало, что эту деталь не упомянули в профайле проекта. Разумеется, в этом случае я сделала бы иной выбор.

По большей части принимать решения и быть принцессой Пейи было отстойно. Мне приходилось пачками читать статьи о том, что я совершенно не забочусь о человеческой расе.

— Это лишь слова, Елена. И так считают не все, — сказала Сэмми, захлопнув мой журнал.

— И всё же это я виновата, что мистер Беддинг покончил с собой, и это я виновата, что институт закрылся.

— Ты не виновата, что мистер Беддинг покончил с собой, и если бы институт лучше распоряжался своими проектами и деньгами, он бы продолжал работать.

Она посмотрела на меня в упор, и я откинулась назад на подушку.

Она похлопала меня по ноге.

— Папа ужасно себя чувствует, — сказала подруга, вздыхая, а затем её губы растянулись в небольшой улыбке. — Но он стал таким милым. Ему нужна была эта трёпка, Елена, ещё раз спасибо тебе.

Я лишь кивнула. Мне всё это не нравилось, и я была не права, вымещая на нём свой гнев.

— Он хочет загладить свою вину. Мы собираемся в поход в ближайшее время, и он хотел бы, чтобы ты отправилась с нами.

— Не знаю…

— Елена, он безумно хочет тебя увидеть.

— Сэмми, я могла убить твоего отца, если бы не Дин с Джорджем. Не уверена, что готова с ним встретиться.

— Ты не убивала моего отца. Эта взбучка была ему необходима, Елена. Когда же ты это усвоишь?

— Я не могу этого принять, это было подло. Я была зла. Уверена, мой отец никогда не поднимал руку на твоего просто со злости.

— Ладно, ты разозлилась, но ему это всё равно было нужно. Пожалуйста, поехали с нами.

Она скорчила щенячью мордочку, сделав огромные глаза и поджав губки.

— Не смотри на меня так.

— Пожалуйста, без тебя будет совсем не то.

— А твой брат там будет?

Она пожала плечами.

— Когда?

— Через две недели.

— Через две недели?

Она кивнула.

— Я не смогу, Сэмми. Я все выходные буду занята королевскими обязанностями.

— А ты не можешь это перенести?

— Не получится. К тому же я уверена, что скоро почувствую себя лучше. Прототип «Соника» будет готов на следующей неделе. Не могу дождаться.

— Мы приглашены?

— Конечно же, да.

На создание прототипа «Соника» ушло около четырёх недель, и, разумеется, я вызвалась быть подопытным кроликом.

Я не могла дождаться.

Я отправилась в научно-техническую лабораторию со странной вывеской, напоминавшей мне надпись «отходы» с мусорных баков, что обычно стоят на задних дворах домов.

Создателем «Соника» был Лукас. Чертовски забавный человек, и в первую же неделю столько всего пошло не так, что я начала было думать, что всё указывает на то, что король Гельмут был прав насчет «Соника»: его время ещё не пришло. Но я каждый раз заталкивала подобные мысли поглубже.

Я должна увидеть маму.

В день мероприятия в фойе лаборатории находилось столько журналистов, что попасть внутрь стало практически невозможно.

Мы встретились с учёными, работавшими над проектом, в отдельном помещении, где были лишь несколько избранных представителей прессы и множество членов Совета.

Спереди располагался огромный экран.

— Принцесса, — поприветствовал Лукас, подзывая меня вперёд, — готовы встретиться с матерью?

Я улыбнулась и кивнула, пока он надевал мне на голову огромное устройство.

— Впоследствии устройство заменят небольшие штырьки, которые будут подсоединяться к виску, — объяснил Лукас журналистам, и наши лица осветили вспышки.

Закончив застегивать ремешки, он показал журналистам запись события, которую собирался использовать.

Это была благотворительная акция, организованная моими родителями.

От одной мысли, что я увижу их, на глаза наворачивались слёзы. Я надеялась, что всё получится, я буквально умоляла об этом.

— Просто закройте глаза, — посоветовал Лукас, провожая меня к стулу.

Он надел мне наушники, и все звуки исчезли.

Закрыв глаза, я стала ждать.

Сначала ничего не происходило, но потом в моём сознании появился яркий свет, словно включили старомодный телевизор.

Это было необходимо, чтобы передавать на большой экран то, что я вижу и испытываю.