3. Зверьё

С самого утра у Ингвара всё валилось из рук. Взгляд то и дело устремлялся за окно, к подножию башни, где стояли клетки для пленных.

Отец уехал по делам на две недели. И это означало, что на две недели управление Домом переходило в руки Белла. Одна мысль о том, что целых две недели ему придётся терпеть главенство брата, сводила Ингвара с ума. Может быть, поэтому, когда Белл в очередной раз поддразнил его обещанием научить управлять виверной, а потом посмеялся и отправил заниматься со «своей зверушкой», как выражался Белл, Ингвар не выдержал.

Что может быть сложного в управлении виверной? Он отлично держался в седле наземных животных. Отец даже подарил ему редкого прирученного ящера на двадцатилетие — одного из тех, которыми пользовались в своих подгорных туннелях дроу.

Потом уже Ингвар подумал о том, что, возможно, не стоило втягивать в свою личную месть брату Раймона. А тогда ему просто нужна была поддержка — и кто мог стать лучшей поддержкой, чем обязанный ему всем полуэльф.

В том, что Раймон последует за ним куда угодно, Ингвар не сомневался. Этот задумчивый, будто застывший взгляд он ловил на себе уже не раз и прекрасно знал, что он означает.

Кто же мог знать, что Раймон пойдёт в своей преданности до конца. Впрочем — и думая об этом Ингвар с особой яростью впивался в кончик карандаша, который грыз всё утро — всё он отлично знал. На то, по большому счёту, и надеялся, что отвечать перед братом самому не придётся.

А теперь Раймон сидел внизу вместе с пленными, а Ингвара противно грызло изнутри чувство вины.

Дождавшись, пока наставник закончит свою лекцию, Ингвар демонстративно прошёл мимо брата, даже не глядя на него, и принялся спускаться вниз. Он шёл медленно, не зная толком, что собирается сказать. Уже на первом этаже его осенила внезапная мысль, и он свернул в боковой коридор.

***
Раймон не сразу понял, что значит, «клетки для зверья». Смысл сказанного стал ему ясен, только когда Марлин передала его на руки двум суровым эльфам, с ног до головы закованным в сталь, и те, проведя мальчика в самый центр залитого солнечным светом двора, открыли решётчатый люк в земле и спихнули его внутрь.

Раймон едва успел выставить перед собой руки, и, падая, всего лишь больно ударился о землю локтями. Люк тут же закрылся, а мальчишка понял, что в том месте, где он оказался, он не один.

Раймон торопливо перевернулся на спину и огляделся по сторонам. Глаза не сразу привыкли к темноте, и когда он, наконец, смог разглядеть фигуры, надвигавшиеся на него из мрака, те уже сомкнули круг.

— Человек, — выдохнул один.

— Или эльф, — добавил второй.

— Тебе не всё равно? — добавил третий. — Главное, что еда…

Раймон попытался отползти назад и понял, что уткнулся лопатками во что-то мягкое.

Рывком повернув голову, он обнаружил, что это сапоги ещё одного из хищных существ, окруживших его.

— Эльф вкуснее, — ответил уже знакомый голос.

— Тоже мне гурман, — фыркнул кто-то из толпы.

Кто-то поднял его за плечи, заставляя встать на ноги, и тут же кольцо противников сомкнулось.

— На всех не хватит, — сказал кто-то.

— А мы его подготовим, — ответил ещё один голос.

Чьи-то руки слегка обняли его за плечи и заползли под рубашку.

— Ты как предпочитаешь, еда, сладко или больно? — руки сползли вниз и сжали его задницу.

В этот миг Раймон запаниковал. О том, что можно делать с мужской задницей, он только слышал, но рассказы ему абсолютно не нравились.

— А ну спать, — рыкнул новый голос, когда руки уже принялись стягивать с него штаны.

Секунда — и чудовище, лапавшее его сзади, оказалось отброшено в сторону.

Раймон едва успел заметить, как точно так же прочь полетело второе.

А затем новая рука коснулась его. Он увидел, как задымились тонкие пальцы с обломанными ногтями, державшие его за освещённое солнцем плечо.

«Вампиры», — только теперь мысль оформилась до конца, и ему стало по-настоящему страшно. Раймон отлично знал, как готовят вампиры своих жертв, чтобы насытить их кровь силой и получить от неё максимум жизненной энергии.

Тонкие пальцы рванули его в сторону, в темноту. Раймон быстро заморгал, стараясь привыкнуть к новому освещению, и через несколько секунд различил контуры лица с острым чуть раздвоенным подбородком. Волосы державшего его вампира свисали по обе стороны от лица грязной паклей, так что Раймон не мог угадать их цвет. Как разглядел Раймон ещё через некоторое время — щёки запали, а губы истончились. И только глаза на ссохшемся лице казались молодыми. Они были бледно-зелёными и даже сейчас едва заметно светились изнутри.

— Кто ты?

Раймон обнаружил, что голосу, говорившему с ним, просто невозможно не ответить. Вампир выглядел потрёпанным, как старый башмак, побывавший в пасти сторожевого пса. Изодранная в клочья рубашка почти не скрывала треугольник бледной груди, а мятый зелёный камзол покрывали бурые пятна. Вопреки внешности говорившего и месту, где они встретились, этот голос оставался мягким, чуть бархатистым и абсолютно спокойным. Теперь Раймон с трудом мог поверить, что именно это существо только что раскидало своих собратьев.

— Р-раймон… — выдохнул юноша, заставляя себя не дрожать от страха.

— Я спросил: «Кто ты?» — повторил вопрос вампир, и теперь в его голосе чувствовалось лёгкое раздражение, — тебя бросили нам как подачку, или ты шпион?

— Что?.. Нет… я не знаю… Мы… Я… Я просто немного провинился. И Белл… Сын главы дома, господин Белл, он приказал бросить меня к… — мальчик запнулся, не решившись повторить последние слова Белла.

— Понятно, — вампир убрал руку и бросил косой взгляд на своих сокамерников.

— Всё-таки еда, Свен! — сообщил один из них, сидевший прямо на грязном полу.

— Если и так… Ты же не хочешь отравиться?

По рядам вампиров прошёл нестройный гул.

— Он не может тебе врать, — добавил другой.

— Я бы не был так уверен, — отрезал тот, кого звали Свен, и снова повернулся к Раймону. Некоторое время он просто молча вглядывался в глаза мальчика. — И всё же кто ты? — спросил он. — Для воина ты слишком мал.

Раймон пожал плечами. Поджал губы. Врать он и правда не мог. Но и что ответить — не знал.

— Тауфин сказал, что я его приёмный сын.

— И он швырнул приёмного сына на съедение пленным?

— Не он… Белл…

— Да… Сын главы дома. Твой брат, — Свен усмехнулся и сложил руки на груди. — Так к кому же он велел тебя бросить? Как он нас назвал, Раймон?

Мальчик сглотнул.

— … к другому зверью, — выдавил он, чувствуя, что рот открывается сам собой.

— Похожи? — Свен улыбнулся.

Раймон покосился на вампиров, скрывшихся в темноте.

— Они просто голодны, — сообщил Свен спокойно. — Нас не кормят почти неделю. Не каждый может это вынести. Неделю назад нам швырнули вниз поросёнка, но мы не едим свинину. Для нас это куда хуже, чем для тебя, к примеру, крысятина.

— Вы едите людей, — сказал Раймон, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал.

— Такова наша потребность, — кивнул Свен, — но я бы не сказал, что мы вас едим. Люди приходят к нам сами, сами берут нашу силу и отдают взамен кровь. Так же делают и эльфы. А нам просто нужно жить.

Слова вампира звучали не очень убедительно, но на его стороне была сила — и всё же он ей не пользовался.

— Вы…

Мальчик замолк.

— Договаривай, — Свен усмехнулся. — Хочу знать, как ты это назовёшь.

— Вы съедите меня? Убьёте?

— Не съедим и не убьём. Но, думаю, ты должен понимать, что раз уж попал сюда — для нас это отличная возможность.

Раймон сглотнул.

— А вы… вы… будете меня готовить?

Свен окинул Раймона оценивающим взглядом и криво усмехнулся.

— Вообще я бы не против. Но боюсь, толку от этого будет мало. Ты перепугаешься вдрызг, а силы я тебе всё равно не передам — лишней у меня нету.

— Вы боитесь, что я буду звать охрану, — Раймон заметно осмелел, обнаружив хоть один способ давления на собеседника.

Свен помолчал.

— Я просто не хочу принуждать, — сказал он спокойно. Взгляд его зелёных глаз встретился со взглядом чёрных глаз Раймона. Раймон понял, что Свен так же, как и он, не знает, придёт ли охрана на его зов. Но никто из них не хотел проверять.

Ответить Раймон не успел. Сквозь решётку вниз упал маленький камушек, и послышался негромкий нежный голос:

— Раймон! Пс!

Раймон вздрогнул, узнав говорившего.

— Инг? — он торопливо встал под решётку. — Инг, ты выпустишь меня?

Ингвар замешкался.

— Я не могу, — сказал он тихо. — Не могу, Белл узнает… Раймон, отец вернётся через две недели. Он его накажет, обещаю.

— Через две недели, — медленно повторил Раймон, и взгляд его невольно наткнулся на стоящего в углу Свена. По спине пробежал озноб.

— Раймон! — снова услышал он голос Ингвара. — Прости, что не заступился. Мне… стыдно.

Раймон не ответил. Ему казалось, что он тонет в гипнотизирующем взгляде бледно-зелёных глаз.

— Раймон! — новый камешек упал вниз и больно стукнул Раймона по плечу, выводя его из транса. — Раймон, готовь руки, я принёс тебе булочек. Ничего другого не нашёл.

Раймон послушно протянул руки перед собой и увидел, как сквозь бреши в решётке в его ладони по верёвочке спускается змейка из золотистых полукруглых хлебцев. Когда последняя оказалась у Раймона в руках, Ингвар обрезал верёвочку.

Раймон поднял глаза, вглядываясь во взъерошенную голову с глазами в пол-лица. Оттого, что Ингвар навис над решёткой вниз головой, коса растрепалась, и пушистые локоны окружили контур головы солнечным ореолом.

— Я приду завтра, Раймон, — сказал он виновато, и Раймон понял, что не может злиться. — Каждый день буду приходить, хорошо?

— Хорошо, — Раймон кивнул.

— Тс… Идут… — голова Ингвара бесшумно исчезла, а Раймон торопливо принялся прятать булки запазуху. Закончив, он обнаружил, что Свен стоит в шаге от него.

Раймон сглотнул.

— А если я откажусь? — спросил он.

Свен кивнул на сидевших на полу и сверкавших голодными глазами сокамерников.

— Я тебя не убью, — сказал Свен спокойно и ласково отбросил прядку волос, закрывавшую ухо Раймона. — Расслабься, это может быть приятно.