***
Я едва-едва успел принять душ и помыть голову, — это было обидно, потому что к прошлой нашей несостоявшейся встрече я готовился куда тщательнее, чем к этой, которая состоялась на самом деле.
Звонок в дверь раздался, когда я едва начал сушить волосы. Я быстро накинул рубашку — даже не свою, а Яна, потому что моя за день насквозь пропиталась потом — и рванулся к двери, даже не пытаясь её застегнуть.
Отщёлкнул замок и отступил в темноту.
Макс показавшийся на пороге выглядел… сосредоточенным. Как тогда, на съемках. И безупречно красивым. Так что даже злость растаяла от вида этой усталой, немного потрепанной, но всё равно безумно дорогой мне красоты.
Макс ступил внутрь и привычно зашарил по стене в поисках выключателя. Щёлкнул им и замер на секунду, глядя мне в глаза, а потом рванулся назад, к двери, так что я еле успел поймать его за руку и остановить.
— Я ему сказал, что к Ред Булсам не поеду, вот сука! — выдохнул он.
— Он не знал, — я прижал Макса к груди, пытаясь успокоить, но он оставался таким же напряжённым и не собирался поддаваться мне даже настолько, насколько это полагается делать приличной проститутке. — Я назвал не своё имя и это не моя квартира.
— Вот оно как? В свою кровать меня не потянешь, да? Слишком грязный?
— Дебил, ты и был в моей кровати, — я встряхнул его и заставил посмотреть себе в глаза, — только ты туда больше не пошёл бы.
— Само собой.
Макс смотрел зло и уступать явно не собирался.
— Мне другие клиенты так не хамят, если хочешь знать.
Моя ладонь сама собой врезалась в его щёку, и я понял, что сделал, только когда его голова мотнулась в сторону. Он, впрочем, тоже понял, что происходит, только после удара. Приложил ладонь к порозовевшей коже и, стиснув зубы, процедил:
— По прейскуранту за рукоприкладство двойная цена. Советую ознакомиться перед следующим заказом. И в любом случае — по лицу не бить, иначе Альберт откажет в обслуживании.
Желание ударить его ещё раз было невыносимо, но я сдержался.
— Значит, мы сошлись на том, что я такой же клиент, как и все?
— Пока что ты хуже, — Макс убрал руку от щеки и чуть заметно насмешливо улыбнулся, — где вечеринка?
Я кивнул на гостиную и позволил ему пройти вперёд — самому мне нужно было совладать с чувствами.
— Не забудь принять душ, — бросил я ему в спину. Макс скользнул по мне презрительным взглядом через плечо и на полпути свернул в ванную.
Меня колбасило по-полной. Даже после гонок меня не накрывало адреналином с такой силой, как тогда. В голове мелькали обрывки бессвязных мыслей и воспоминаний о том, что я, кажется, собирался с ним поговорить, но сейчас мне хотелось чего угодно, только не говорить.
Я всё-таки прошёл в комнату, упал на диван и закурил. Успел выкурить полсигареты, прежде чем Макс появился передо мной — в расстёгнутой рубашке, с волосами, слегка вьющимися от влаги.
Прошёл по комнате походкой, от которой заныло в паху, и одним аккуратным движением уселся мне на колени верхом.
Сердце забилось ещё сильнее от его близости.
Я осторожно, стараясь не сорваться, прошёлся пальцами по его груди. Уткнулся носом в шею и вдохнул его запах — терпкий и свежий.
— Что-то новое, — прошептал я в самую его кожу.
— Это восточная линия, — его голос слегка дрогнул, когда на последнем слове я небольно прикусил эту кожу, пахнущую острыми специями.
Слегка покусывая, я прошелся по его шее вдоль ключицы и поцеловал маленькую ямочку на горле.
Макс хрипло выдохнул.
Я хотел поговорить, да. Но я уже чувствовал, что весь наш разговор обернётся только оскорблениями и упрёками. Я не готов был извиняться, и он тоже явно не собирался держать себя в рамках. Я не хотел слушать о том, как вели себя другие клиенты. Я вообще не хотел думать о том, что они у него были.
Я просто скользнул руками по его бокам и чуть проник под пояс джинсов. Макс подался навстречу, прогнулся, ловя мои прикосновения своим телом.
Я снова уткнулся ему в ухо и прошептал:
— Сделай всё сам.
Макс кивнул и в тот же миг вплёл свои пальцы в мои волосы, поглаживая затылок и заставляя меня замурлыкать по кошачьи. Помассировал немного и двинул бёдрами, проверяя мою готовность — готовность была такая, что ещё одного движения я боялся не выдержать.
Макс соскользнул с моих коленей и отработанным изящным движением стянул джинсы, так что на секунду его обнажённый пах оказался прямо у моего лица. Я не выдержал и, поймав его бёдра, задержал его так, поглаживая и любуясь, но на вкус пробовать не стал — слишком разозлил он меня.
Макс потянулся к моим собственным джинсам, и я приподнял бёдра, помогая ему. Затем он снова уселся мне на колени, но уже так, что мой член скользнул по его ложбинке. Ещё одно движение — и он вошёл целиком, а Макс прогнулся со стоном, привыкая, но я ждать уже не мог. Ухватил его за бёдра и вдавил себя ещё дальше в его тело, а затем приподнял, заставляя начать движения.
Макс упёрся руками в мои плечи и начал двигаться.
Я обнял его за бока, и на несколько коротких минут это переплетение наших рук и плеч стало целым миром, в котором мы дышали друг другу в губы, любили друг друга и не причиняли друг другу боли. Миром только для нас двоих, где мы были по-настоящему обнажены друг перед другом.
Я опустил ладонь ему на пах и стал ласкать, стараясь одновременно замедлить и движения наших тел, и движения моей руки. Растянуть эти короткие мгновения, когда не нужно было думать, говорить и ненавидеть.
А затем мы оба взорвались, и краски окружавшего нас мира снова стали необычайно чёткими, а мы — до невозможности чужими друг другу.
Макс встал и, подхватив с пола джинсы, спросил:
— Я нужен на всю ночь?
Чёрт, да! Он нужен был не просто на ночь, он нужен был на всю жизнь, но сказать это в ответ на его простой и профессиональный вопрос я просто не мог. Да и просто терпеть его рядом с собой — вот такого циничного и злого — было выше моих сил.
— Прими душ, я подумаю, — сказал я.
Макс кивнул и, не выпуская джинсы из рук, направился в ванную.
А я снова закурил. Я устал. Устал добиваться его. Устал разбиваться об эту ледяную стену. Стоило мне только пробиться сквозь неё, как я снова его терял.
Я встал и, пройдясь по комнате, отыскал какую-то бумажку и ручку.
Накарябал на ней:
«У меня всё. Захлопни за собой дверь».
Натянул джинсы, застегнул рубашку, обулся и раньше, чем Макс показался из душа, вышел на лестницу.