4

Мы по-прежнему не разговаривали. Ярик продолжал трахаться с какими-то девочками и мальчиками — в каждой гостинице у него была новая. После третьей блондинки мне стало по-настоящему обидно. Увидев её на плече у красавчика, отчего-то засевшего в моей голове, я плюнул и спустился в бар в поисках собственной наживы. Было это в каком-то тихом городке и в такой же тихой гостинице, так что и бар тоже был тихим, сделанным там ещё в советское время скорее для порядка, чем для того, чтобы кто-то на самом деле мог там посидеть.
Я просидел часа два. В поле зрения не было не то, что подходящих мальчиков, но и девочек, которые хотели быть склеенными. Я уже собирался сниматься и идти куда-то — я ещё не решил куда: гулять по городу или отсыпаться в номере, когда на стойку опустилась тень и, подняв глаза, я увидел рядом с собой нашего красавца Ярослава.
Ярик плюхнулся на соседний стул и подал знак бармену — так, как будто был в дорогом столичном клубе, а не в задрипанной гостинице на краю мира. Как ни странно, его поняли и тут же поставили на стол перед ним стакан Пина Колада.
Я развернулся к Яру и несколько секунд мрачно наблюдал, как он залпом глотает белую жидкость.
— Утром не встанешь, — сказал я мрачно.
Яр повернулся ко мне и усмехнулся безо всякой радости.
— А может, я не хочу вставать?
Я поднял бровь. Потянулся к карману и, вытащив пачку кэмел, раскурил одну сигарету. Ярик тут же воспользовался случаем и вытащил из моей пачки ещё одну, но, прикурив, закашлялся и торопливо потушил сигарету о край стакана.
— Завтра на гонке будет владелец.
— Что? — я поднял бровь.
— У него тут какая-то сделка, и он хочет посмотреть, как поживают его детки.
Ярик внимательно посмотрел на меня:
— Тебя в этот раз не просили проигрывать?
Я покачал головой. Меня не просили, но я и не общался с дирекцией уже какое-то время. Я был в команде чем-то вроде запасного варианта, это я понял сразу. Слава — опытный и хороший гонщик. Ярик — любимчик начальства, хоть и не понятно почему. А я… Ну я — просто так. Парень со стороны, который вроде тоже может пригодиться.
Я абсолютно не удивился, что мне не сказали про приезд большого начальства.
Ярик вытащил из-за пазухи пачку данхилла, закурил и выпустил длинную струю густого дыма.
— Если не говорили, то я тебе скажу. Если владелец приметит кого-то из гонщиков, его могут забрать в европейский состав. Водим мы одинаково, так что…
— Так что я должен тебе уступить, — зло спросил я.
— Что? Я этого не говорил. Идея в другом. Если мы оба покажем хороший уровень, покажем настоящую борьбу, мы можем заинтересовать его оба.
Я медленно успокаивался, но злость всё равно оставалась сидеть где-то на краю сознания.
— А Слава?
Ярик покачал головой.
— Славу не возьмут. У него возраст, ну и… Это долгая история. Просто не возьмут.
Я отвернулся к зеркалу, висевшему за спиной бармена, и задумался. Забрать в Европу… А хочу ли я этого? Я как-то совсем перестал понимать, что и зачем делаю, после потери Максима. Упоминание о Европе снова заставило меня вспомнить о нём и об Италии, куда так и не поехал никто из нас.
— У меня тут бизнес… — сказал я задумчиво.
Яр поднял бровь.
— Серьёзно? А я не знал.
Я пожал плечами.
— А откуда тебе знать?
— Тогда нахрена тебе гонки, если ты такой серьёзный мужик?
Я пожал плечами.
— Люблю скорость. Любил побеждать… Раньше. Сейчас уже не знаю. Чёрт.
Яр затянулся и фыркнул.
— Хрень какая-то. Как можно участвовать в гонках и не любить побеждать?
Я снова пожал плечами.
Какое-то время мы молча курили, а потом я почувствовал, как скользнули по спине его тёплые пальцы. Сначала не обратил внимания, но когда прикосновение повторилось, и пальцы задержались на чувствительном месте между лопаток, всё-таки повёл плечами, сбрасывая его руку.
— Отвали, — сказал я твёрдо, но Яр хоть и убрал руку, отваливать явно не собирался.
— Что происходит?
Я пожал плечами.
— Иди, склей кого-нибудь. Или в городе никого не нашлось?
Яр повернулся ко мне лицом и присвистнул.
— Да ты ревнуешь.
— Тебе кажется.
— Витя, ты же не думаешь, что между нами что-то было?
Я покачал головой.
— Нет. И не хочу, чтобы начиналось.
Я встал и, бросив сигарету в его пустой стакан, пошёл в номер.

***
Мне действительно позвонил директор. В семь утра. С той самой просьбой — вернее, предупреждением. Если я не помогу Яру выиграть, вылечу из команды нахрен.
Я к тому времени уже принял решение, и его угрозы почему-то показались мне смешными. Ну, вылечу. А что мне там делать, если побеждать нельзя?
Плюнул я на все эти угрозы и, оказавшись на треке, полностью сосредоточился на том, чтобы победить. По треку я накануне уже прошёлся несколько раз — достаточно, чтобы изучить все его особенности. К постоянным особенностям прибавилась ещё одна — погода ночью резко испортилась, и с самого утра накрапывал лёгкий дождик.
Я оглянулся на машину Яра. До сих пор он каждый раз предлагал мне наше собственное маленькое состязание, но сегодня был непривычно серьёзен.
Поймав мой взгляд, он кивнул, отвернулся и сосредоточился на управлении.
Это было что-то вроде медитации, которой я занимался перед каждой гонкой, а вот Яра в таком состоянии я видел впервые.
До старта оставалось с полминуты, а сердце уже выпрыгивало из груди в предвкушении. Эта минута всегда была самой сложной, потому что нога уже рвалась к педали газа, но нажимать её было ещё нельзя.
Дали счёт, взлетел флаг, взревели моторы и вся наша колонна рванулась вперёд.
Мы с Яром привычно шли в середине. Стартовые позиции у нас редко бывали хорошими, в отличие от Славы, который почти всегда брал квалификационные заезды с наскока.
На первом повороте я вырулил влево и по внутренней стороне обошёл сразу трёх противников, идущих почти нос к носу. Секунда — и справа мелькнул автомобиль Яра. Я не выдержал и обернулся лишь на секунду — чтобы тут же поймать его насмешливый взгляд.
Вся серьёзность с Яра слетела напрочь.
На следующем повороте я попытался повторить манёвр, но он проскочил вперёд меня, а ещё двое участников остались позади. Зато его бампер перекрыл мне обзор.
Я попытался выйти вправо, но не вышло — он чуть точнее вильнул. Вряд ли, чтобы перекрыть мне путь — скорее, чтобы обойти ещё один автомобиль, идущий перед нами.
Яр поддал газу и ушёл вперёд, а я несколько секунд висел на одной линии с противником, но потом обошёл его на повороте и снова выровнялся с Яром.
Мы снова переглянулись.
Яр поддал газа.
Я тоже.
Впереди нас теперь было трое — мы с Яриком и Слава в заметном отрыве.
Мы снова дали газу — синхронно — и через пару секунд вышли на одну линию со Славой.
Первый круг мы так и прошли нос к носу. Ещё два я пытался оторваться от ребят, но безуспешно. Дождь уже заметно усилился, и Слава свернул в кювет — сменить резину. Нам, естественно, на это мозгов было не дано.
Уже на четвёртом круге я заметил, что у механиков один за другим тормозили все участники. Слава постепенно восстанавливал позицию, но мы-то шли впереди с жёстким отрывом и терять секунды не собирались.
Я ещё раз поддал газу, и Ярик отстал на полкорпуса — но на ближайшем повороте обошёл меня и опять немного вырвался вперёд. Слава отставал секунды на три — если бы мы заехали сменить шины, точно отстали бы от него и ещё пары участников. Естественно, мы этого делать не собирались.
Шёл уже седьмой круг, когда на очередном повороте Яр решил сделать меня, обойдя по широкой дуге.
Я не запомнил момент. Как мне потом объяснили, его машина прошла по касательной, сначала передним крылом по ограждению, а потом и задним. По правому борту от меня полыхнуло, и прогремел взрыв.
Я не успел подумать ничего — затормозил резко, едва не грохнув о заграждение собственную машину и, выскользнув наружу, бросился к горящему автомобилю. Ярик выбил стекло. Руки его торчали из окна. Он что-то кричал, но выбраться, видимо, не мог.
Я рванул его за эти торчащие руки, с ужасом понимая, что ничего не выходит. Потом ещё раз. С третьей попытки он подался как-то неожиданно легко, и мы оба полетели на асфальт. А в следующую секунду ещё раз полыхнуло, и мне заложило уши.
Я запомнил только одно мгновенье, когда лежал на спине, а глаза Ярика были напротив моих. Они, оказывается, были зелёные, — но не такие, как у Макса, а тёмные, как болотная вода. Он что-то кричал, но я не слышал. Меня вырубило, а очнулся я уже в больнице.

***
Сознание возвращалось медленно. Вы спрашивали, не было ли у меня аварий? Нет, у меня лично аварий не было никогда. Всё дерьмо, в которое я влипал в своей жизни, было связано с теми, кого я любил.
Первым моим ощущением, когда я пришёл в себя, была обжигающая боль в руке. Оказывается, этот урод, рухнув на меня, сломал мне руку пониже локтя.
Я кое-как продрал глаза и увидел его лицо — осунувшееся, с перемотанным бинтом лбом и царапиной на щеке.
— Вить!
Яр бросился ко мне и затормозил только у самой кровати.
— Ты нахрена это сделал? — заорал он. — Тебя просили?..
Он орал что-то ещё, а я закрыл глаза и старался унять колокола, стучавшие в голове.
Потом всё затихло, и я понял, что Ярик выдохся. Осторожно приподнял веки и посмотрел на его перепуганное лицо.
— Я думал, ты опять вырубился, — сказал он тихо.
— Я был близок.
Яр не ответил. Сел на краешек кровати и долго внимательно смотрел на меня.
— Ты чего-нибудь хочешь? — спросил он.
Я покачал головой, и в висках тут же снова взорвалась боль.
— Где мы?
— В Москве. Отца чуть кондрашка не хватила. Он сначала вообще запретил мне в гонках участвовать, потом вроде отошёл… И больницу обещал оплатить по первому разряду. Он бы тебе медаль выдал, если б мог. Бля, что-то я не о том, — Яр потёр висок поверх бинта, потом опять внимательно посмотрел на меня. — Витя, так нахрена ты это сделал? У тебя у самого бак чуть не рвануло.
Я пожал плечами, стараясь не тревожить голову.
— Честно, я не успел об этом подумать.
Яр опять потёр виски. С этим бинтом он выглядел лет на пять моложе, а от испуга казался совсем не таким избалованным, как обычно, так что я почти готов был поверить, что он нормальный человек.
— Ты меня прости, — сказал он, — мы с тобой плохо поговорили.
— Нормально поговорили. Спасибо, что предупредил насчёт шефа.
— Шефа… Да… Не за что. Вить… Для меня никто ещё такого не делал.
Я поморщился.
— Забей.
— Нет, правда. Я и не думал, что кто-то когда-нибудь сделает.
— Сказал же, забей.
— Я тебе руку сломал.
— Слушай, отвали, а?
Яр замолк, но всё ещё продолжал смотреть на меня.
— Дай мне второй шанс, а?
Я пожал плечами.
— Хоть десятый. Только можно я опять вырублюсь?
— Не вопрос, — Яр торопливо вскочил с кровати, а я, не дожидаясь его ухода, на самом деле отключился.
Когда я пришёл в себя, он опять сидел рядом со мной. В следующий раз рядом был уже отец — он тоже орал, но голова болела уже не так сильно.
Больше я Яра не видел до самого выздоровления, а потом, уже выписываясь, машинально спросил, кто оплачивал счета и, услышав имя владельца нашей команды, пожалел, что не разбил себе башку окончательно.