5

Когда меня выписали, меня ожидал приятный сюрприз — перестановки в команде механиков. До сих пор со мной работали так же, как с тренировочными машинами — мной занимались, когда не было особых проблем с Яриком и Славой. При этом к каждому из них был приписан собственный механик, а меня ковыряли на общественных началах.
Теперь, появившись в гараже, я обнаружил там парня приятной наружности, ковыряющегося в моём движке.
— Ты кто? — спросил я с порога, от удивления забыв про вежливость.
Парень вынырнул из-под капота и потёр тыльной стороной ладони испачканный маслом лоб.
— Вадим, — сказал он, — руки не даю, — и показал мне такие же измазанные чёрным пальцы.
— Да уж, не надо, — я подошёл к нему и остановился рядом, разглядывая внутренности автомобиля, — не видел тебя в команде.
— Я новенький. Личный механик Щевлёва.
Я присвистнул.
— Забавно. А я Щевлёв.
Мы уставились друг на друга, изучая друг друга уже по-новому.
Вадим, как оказалось, копался в машинах примерно столько же, сколько и я — лет пять, не больше. Зато дело это любил. Особого гонора у него не было, и мы легко нашли общий язык. С ним можно было поговорить и о моторах, и о гонках, и о жизни человеческой. Своей бесконфликтностью и мягкостью он немного напомнил мне Яна, и я, не удержавшись, в начале осени позвонил уже не моему Янчику.
Ян был рад меня услышать, он окончил ВУЗ и сейчас искал работу. И тут мне в голову пришла любопытная мысль — правда, я пока не знал, как её протолкнуть, потому решил этот самый промоушен доверить Яру.
С Яром мы стали общаться, хотя до отношений здесь было далеко. Он спал с кем хотел и при этом не забывал приставать ко мне. Я его стабильно посылал, но он, похоже, ничуть не испытывал от этого дискомфорта.
В отличие от меня, он довёл сезон до конца, и хотя кубка не получил, но по итогам вошёл в тройку лучших.
Это могло бы быть обидно, если бы не его пристальное внимание ко мне. Ярик старался загладить вину как мог и внезапно оказался тем ещё котёнком. В больницу он присылал мне цветы, а после выписки всё время звал попить кофе и смотрел на меня как на героя войны.
Во время таких посиделок произошло, кстати, ещё одно событие, запавшее мне в память — как-то, когда мы сидели в кофейне на Арбате, нас заметили две девушки.
Я мысленно напрягся, приготовившись их отшивать — девушки на меня всегда заглядывались, только толку от этого было немного.
Они долго шушукались за соседним столиком, пока не решились подплыть к нам сбоку. Более смелая уселась на стул слева от Яра — который тут же зацвёл как куст малины — а другая робко остановилась по правую руку от меня и после секундой паузы выпалила:
— Простите, вы — Виктор Щевлёв?
Я аж подпрыгнул.
— А что, я в розыске? — спросил я, искоса поглядывая на неё и другим краем глаза ловя широкую ухмылку Яра.
— А вы — Ярослав Арвенин? — спросила другая томно, почти падая Яру на плечо.
Яр улыбнулся и снисходительно посмотрел на неё:
— Может быть.
— Дайте автограф! — выпалила та, что стояла около меня и сунула мне под нос какой-то блокнот.
Я опешил, но на блокнотике машинально расписался. Она осталась стоять рядом, глядя на меня влюблёнными глазами, а вторая девушка запрокинула голову набок, демонстрируя Яру тонкую шею, и так же томно попросила:
— И мне…
Яр впился взглядом в эту шею так, будто был вампиром, и мягко предложил:
— Может не здесь?
— Может быть.
В итоге они уехали в какую-то гостиницу, а я некоторое время выслушивал от своей нежданной поклонницы возбуждённые рассуждения моим героизмом, красотой и мужественностью. Должен признать, это было приятно, и было это далеко не в последний раз.
А в целом программа этих посиделок стала для нас весьма обыкновенной: мы пили кофе, иногда коктейли и говорили о жизни. К нам часто подходили поклонницы. Кстати, поклонниц было больше, чем поклонников. Как правило, Яр уходил с кем-то из них, а наутро извинялся.
Идея о том, что у нас могут быть отношения, быстро исчезла из моей головы — у Яра отношений не могло быть в принципе. Он был, есть и будет тот ещё потаскун. И каким бы мазохистом я ни был в смысле любви, вестись на его сладкоголосые речи не собирался. А, может, я просто взрослел. До этого я видел только свою любовь и своё чувство, превращавшее моего любимого в идола. Теперь же абсолютно отчётливо, будто со стороны, видел все наши отношения целиком. Мне не было обидно, что у него больше любовников и любовниц — он был менее разборчив, вот и всё.
Мы всё равно время от времени спали вместе — обычно после заезда, когда адреналин хлестал через край, но я уже не придавал этому особого значения. Секс с ним был по-прежнему улётным, но по своей эмоциональной наполненности походил на секс со шлюхами. А вот другом он мне стал — и весьма неплохим.
И тогда, в начале сентября, когда я вдруг вспомнил о Яне, я решил обратиться к Яру, чтобы он пробил у отца должность штатного психолога.
Дело прошло без осложнений, и к октябрю Ян уже был с нами.
Тогда же автосервис окончательно встал на ноги, и я, по настоянию отца, купил себе новую квартиру поближе к центру.
Сам я особого энтузиазма от этой идеи не испытывал, потому как мне было абсолютно всё равно, где жить, но когда пригласил к себе на новоселье Яна и Яра — понял, что не прогадал. Переделанная из пятикомнатной коммуналки трёшка с обширной кухней в старинном доме произвела достойное впечатление, и даже Яр, похоже, посмотрел на меня по-новому.
Ян нагло протянул, что зря со мной разошёлся, но я не обратил на это внимания. Точнее, конечно, обратил — слова его отозвались глухой болью в груди, ведь в итоге я потерял и его, и Макса. Но назад пути не было. У Яна был постоянный любовник, и он тоже был счастлив — может быть, даже счастливее меня.
В тот вечер я напился, потому что, несмотря на кучу гостей — по традиции каждый из моих друзей притащил с собой парочку своих, и в итоге нас там набилось человек двадцать — квартира казалась мне пустой.
Наутро всё прошло, и я проснулся с каким-то неожиданным прояснением в голове.
Всё прошло — и всё стало мне безразлично. Я позвонил Яру, и вечером, когда мы опять сидели в каком-то баре, каждый из нас забрал домой по поклоннику.
Так, в общем-то, дело дальше и шло. Мне уже не надо было шляться по клубам — желающие переспать со мной находились сами. Жилплощадь позволяла притащить их к себе и выпроводить утром, расплатившись автографом.
Новый год мы с Яром встретили у меня дома, и он помог мне сделать ещё кое-какие открытия о мире, нас окружавшем — Яр «пригласил» к нам компанию моделей, троих девушек и двух парней. Это можно было бы назвать службой эскорта, но эскорт ведь должен сопровождать куда-то, а мы не выходили из дома. Проститутками их тоже назвать было трудно — все пятеро, даже девушки, были точно такими, как я и любил. Дорогими, холёными и знающими себе цену. И, тем не менее, услуга оплачивалась из нашего кармана, и они делали всё, что мы хотели.
Я впервые получил удовольствие от секса с девушкой — точнее, от участия девушки в моём сексе с парнем.
А наутро, когда я спросил Яра, сколько ему это стоило, он махнул рукой и сказал, что бывает по-разному. Некоторые и сами не прочь потусоваться с гонщиками в свете фотокамер. Некоторые действительно работают за деньги — чтобы заказать таких, нужно, как правило, обращаться к директору агентства, но можно решить вопрос и лично.
Для меня это был целый новый мир быстрого кайфа и дорогих шлюх, и меня откровенно понесло. В новом сезоне уже каждый из нас вытаскивал из бокса по блондинке. Яр, к слову, не сильно старался скрывать свою ориентацию от партнёров и спокойно мог показаться на камере и с парнем.
— Фансервис, — сказал он с усмешкой, когда я спросил его об этом.
Я только поднял брови.
— Понимаешь, нам надо нравиться всем. Деньги на железо дают спонсоры, спонсорам нужны гонщики, на которых можно делать рекламу. А рекламу можно делать на тех, кто всегда на виду и кто нравится публике. Это основа, а дальше стратегии могут быть разными. Ты можешь играть хорошего парня и вытаскивать соперников из горящих автомобилей, — Яр усмехнулся при этих словах, — но давай скажем честно… Девочки больше любят плохих.
Я закурил и склонил голову, разглядывая его и пытаясь понять, сколько же в том, что я вижу, настоящего Ярослава. Теперь я уже не мог определить, где он сам, а где его публичная маска. Яр только усмехнулся, разгадав мои терзания.
— Меньше парься, Вить. Играть плохого парня куда проще, чем хорошего. Просто трахайся со всеми, кто тебе нравится, и хами репортёрам. Только не забывай… На тебя смотрят все. Не только мальчики, которые хотят с тобой переспать, но и девочки, а ещё — мальчики, которым правда интересны гонки, и которые не переносят геев. Нужно угодить всем.
Меня его слова заставили взглянуть на профессию по-новому. Нет, скорость по-прежнему была на первом месте. Но если к тому моменту у меня и были ещё тормоза, то тогда я отпустил их окончательно.
Сезон закончился моим вторым местом и Яриковым третьим, но отпраздновали мы это вместе, снова пригласив девочек и мальчиков из агентства. Это становилось традицией. Мы приглашали их на все праздники, а иногда и просто так, когда накатывала тоска. Приходили каждый раз новые, Ярик тщательно следил, чтобы состав обновлялся, и тут он мне тоже объяснил почему:
— Потому что привыкнут, Вить. Прикинь, если ты переспишь с одним раз, потом, два, а потом три… Будет то, что вышло у нас с тобой. Кто-то может решить, что он тебе правда нравится.
Ярик ничуть не стесняясь, напомнил мне о начале нашего знакомства, а меня пробрало так, что я потребовал заказать парней в тот же вечер и трахал двух хорошеньких мальчиков, которые мечтали сняться в приличном журнале, всю ночь.
Наутро голова опять была пуста, и я был готов к подвигам.
Жизнь наладилась — я был в этом уверен. Особенно, когда третий сезон закрепил успехи первого — Яр опять был третьим, а я вторым.
А на четвёртый год я выиграл максимальное количество гонок за сезон, сделав обоих партнёров по команде.
Поклонницы с трудом выпустили меня к гаражу, где стоял мой новенький Лексус ИС кабриолет, на котором, конечно, не погоняешь на четверть мили, да и вообще по нашим дорогам не поездишь — зато отлично можно кадрить девочек и мальчиков возле клубов.
Яр ждал меня около моего дома, и стоило мне выбраться из машины, повис у меня на шее и смачно поцеловал.
— Отвянь, педик, — выдавил я и кое-как отцепил его от себя. — Что делаем до утра?
— Всё заказано, угощение будет через десять минут. Ты едва успеешь принять душ.
— Тогда давай быстрей, прежде чем я опять испачкаюсь, мне нужно отмыться.
Мы поднялись ко мне домой. Я кое-как отделался от Ярика, норовившего забраться в душ вместе со мной, привёл себя в порядок, побрился и стал сушить волосы.
Ещё в душе я услышал хлопок открывающейся двери и многоголосый смех. Затем заиграла музыка, и смех немного притих. Я последний раз прошёлся пятернёй по волосам, накинул свежую рубашку и вышел в коридор.
Я замер ещё до того, как вошёл в гостиную.
Яр обнимал двоих моделек — мальчика и девочку. Мальчик целовал ему ухо, а девочка гладила промежность, и морда у Ярика была довольная, как у сытого кота.
А там, у него за спиной, прислонившись спиной к стене и засунув руки в карманы, стоял он.
Мир, такой простой и понятный, наполненный смехом и яркими красками, треснул, разлетаясь на осколки, и злость с новой силой вспыхнула в груди.
Макс поднял мрачный взгляд с развлекавшегося Ярика на меня, и я понял, что его мир треснул точно так же.