Изменить стиль страницы

— Нервный, — проговорил я в тишине своего джипа. — Он просто нервничает, а люди, которые чувствуют тревогу, как загнанные в угол животные.

Но я покажу ему, что не хочу причинить вред. Я буду подходить медленно, подняв руки вверх, и он научится доверять мне. Он расскажет мне, что вызывает у него улыбку, а что беспокоит; почему он приехал в Колорадо, когда вся его семья живет на Восточном побережье; и почему оставил грандиозную литературную карьеру и внезапно исчез.

Тогда я бы написал интервью настолько хорошо, что крупные журналы умоляли бы меня писать для них статьи еще долгие годы.

(Эта цитата о самых тщательно продуманных планах уместна здесь.)

Несмотря на опасения Николь, Google Maps отображало все дороги, ведущие к дому Калеба Брайта. Я поехал на север, потом на запад в горы, и опустил окно, чтобы впустить осенний воздух. Пахло кострами. Был конец сентября, то время, когда осина меняет цвет листьев, и я непременно замерз бы без куртки.

Я проигрывал в голове первые строки, когда подъехал к длинной грунтовой дороге.

«В сентябре дорога к Красным Перьям усыпана золотыми листьями...»

Слишком слащаво.

«Калеб Брайт живет вдали от проторенных дорог...»

Банально.

«Я вспотел, подъезжая к...»

Нет. Только не начинать с запахов тела.

«Первое, что вы увидите, когда доберетесь до дома Калеба Брайта, – это озеро».

Озеро было широкое и чистое, и в тот день отражало ледяную синеву неба, почти аквамариновую тень, и ярко-желтые листья сотен осин, которые окутывали холм и частично скрывали дом.

Бревенчатый дом идеально вписывался в сельскую местность. Я не видел никаких других домов или причалов вокруг озера или где-либо в поле зрения. Это означало, что автору принадлежало все вокруг. Эта мысль меня нервировала. Здесь была его территория, и я чувствовал себя маленьким на этой огромной площади.

Когда я вылез из машины и направился по дорожке, у меня появилось ясное ощущение, что за мной наблюдают. Движение у окна привлекло мое внимание. Я оглянулся и полетел кубарем, земля ушла из-под ног, вспышка боли затопила разум.