Кэл быстро прочел молитву, опустив голову и закрыв глаза, как делал перед каждым приемом пищи.

Когда я направился к дальнему концу стола, Кэл ухмыльнулся и выдвинул стул рядом со своим. Я переместился к нему, не поднимая глаз.

— Спасибо, — сказал он, на мгновение сжав мое бедро под столом. — Если бы я не чувствовал себя таким уставшим...

Я чуть не выплюнул хлопья.

— Не парься.

Я наклонился над чашкой. Если бы он не был таким уставшим, что тогда? Я представил его под столом, а потом заставил себя перестать воображать это.

Некоторое время единственными звуками были звон столовых приборов, хруст хлопьев и тиканье часов. Я смотрел на его руки. Он сдвинул рукава свитера, и были видны мелкие темные волоски, покрывающие кожу. Синие вены разветвлялись на поверхности рук. Кэл носил тяжелые серебряные часы, а вокруг запястья обвилась резинка для волос.

Я мог бы так наблюдать за ним до конца вечера.

— По поводу Джейми, — тихо сказал он.

Я готов был поклясться, что температура в комнате упала. Я покачал головой и ткнул ложкой в разбухшие хлопья.

— Тебе не обязательно. Прости. Это было неуместно.

— Нет, не было. Как много ты знаешь?

— На самом деле ничего. Я видел крошечную фотографию. Я знаю, что он... умер.

— Да, — Кэл медленно кивнул.

— Твоя сестра…

— Да, я знаю, что она упомянула его. — Он положил свою вилку. — Она немного знала его. Мы все ездили летом в один и тот же лагерь.

— В «Лагерь Апач»? — Я вспомнил название из своих заметок.

— Специалист по журналистским расследованиям поработал усердно, — нотки цинизма проникли в его голос.

— Прости. Я только гуглил о нем.

— Это не имеет значения. — Слова выходили с трудом, как будто Кэл насильно выталкивал их из себя. Он глубоко вздохнул и пожал плечами.—– Это был христианский лагерь. Мы все познакомились там. Нам было по десять лет, и мы оба провалили зачет по плаванию и должны были брать дополнительные уроки. Таким образом, мы мгновенно сдружились. У меня никогда не хватало смелости находить себе новых друзей. В лагере мы с ним были... — Он показал характерный жест. — Ну, знаешь, не разлей вода.

На его лицо стали возвращаться краски, но выражение оставалось печальным. Он отнес посуду в раковину. Я хотел повторить, что ему не обязательно было рассказывать историю, это причиняло ему очевидную боль, но я был слишком любопытен и слишком эгоистичен. Джейми Фауст и я были похожи друг на друга. В мире Кэла мы были связаны. Мне нужно было знать, насколько.

— Мы ездили туда каждое лето на две недели. Между поездками мы обменялись несколькими письмами. Мы начали работать как сотрудники, когда стали достаточно взрослыми. Семнадцать. Нам тогда было по семнадцать. Мы работали на кухне. А я еще и как спасатель на некоторых мероприятиях. Это было хорошее место, добрая атмосфера. Мы, в основном, работали там всё лето.

Я пытался представить семнадцатилетнего Кэла в летнем лагере. Возможно, более счастливого Кэла. Возможно, менее пугающего Кэла, хотя в этом я сомневался.

— Мне нужно покурить, — сказал он.

Я последовал за ним на улицу и стоял у перил, пока он ходил туда-сюда и курил.

— Мы были лучшими друзьями, как я уже сказал. Большинство сотрудников были... заняты девушками. И девушки были заняты парнями. Все вроде как в парах. Подростки летом. — Он махнул рукой, оставляя за собой полоску дыма. — Мы с Джейми проводили все свободное время вместе. Мы отлично ладили, понимаешь? Полагаю, из-за схожего чувства юмора. В свободное время мы рыбачили и ходили в пешие походы, либо играли музыку. Ребята из персонала часто сбегали по ночам на гулянки или уходили, чтобы посидеть у озера. Мы с Джейми ходили в походы в окружавший нас лес, в Каунсил-Рок. Крали газировку с кухни и уходили туда, разводили костер. Уверен, что ты и сам можешь понять, к чему я веду.

— И все же расскажи мне, — сказал я. — Пожалуйста. Я не хочу додумывать.

Он закурил еще одну сигарету и остановился у перил.

— Хорошо. — По тому, как он смотрел в сторону гор, я понимал, что взгляд его обращен в прошлое. — Мы возвращались назад оттуда. Было поздно. Мы дурачились, толкая друг друга. Кажется, я повалил его на землю. Мы боролись, вот и все. Он попытался поцеловать меня.

Кэл перестал рассказывать и замолчал, как будто остальное не требовало разъяснений.

— Что произошло дальше? — Я приблизился к нему.

— Я дал ему в челюсть.

Если бы не выражение боли на лице Кэла, я бы рассмеялся. Я дал ему в челюсть. Он сказал это вот так, между прочим.

— Он просто... не позволил мне уйти. Я разбил ему губу, и он истекал кровью. Но он понимал, — Кэл тихо вздохнул. — Он понимал, что происходит, задолго до того, как это понял я.

— Ты... снова ударил его?

— Нет, слава Богу. Мы продолжали драться, точнее, скорее боролись, только... ну, я сейчас понимаю, что происходило. Мы пытались получить сексуальную разрядку. Дети, ты же понимаешь.

Я не понимал. Мой первый сексуальный опыт был непотребством после студенческой вечеринки. Я завидовал Кэлу его борьбе в лесу. Каким бы юным он ни казался на тот момент, это прозвучало гораздо чище, чем мой пьяный опыт с такой же пьяной девушкой.

— Вы тогда… — Мне пришлось подтолкнуть его к дальнейшему рассказу. Кэл потерялся в воспоминаниях.

— О, нет. Мы были достаточно близко к лагерю, так что испугались. Хотя мы сделали это позже. Другой ночью. На этот раз без драки. Только немного борьбы.

— Так же, как и ранее?

Наконец он взглянул на меня. Столбик пепла упал с его сигареты.

— Ты же не хочешь слушать все вульгарные подробности, не так ли?

Я отвел взгляд.

— Нет, я хочу.

— Хм. — Он провел костяшками пальцев по моей пылающей щеке, а затем продолжил свое повествование: — Да, сначала так же. Потиранием друг о друга через штаны. Теперь это кажется глупым, но... мы были девственниками. Чаще всего я кончал в трусы, и знаю, что он тоже. В конце концов, мы попробовали и все остальное.

— Что, например? — Я прилагал немало усилий, чтобы сохранить равнодушный тон.

Кэл задумался на мгновение.

— То же самое, только кожа к коже, — он пытался выразиться деликатнее. — И то, что я делал с тобой раньше.

— Ты и с ним это проделывал?

— Мы делали это друг другу.

— Я тоже могу, знаешь ли, — поспешно сказал я.

Я осознал, что он снова смотрит на меня.

— О?

— Да.

Я решительно кивнул. Если Джейми делал это для него, то и я тоже смогу. Я даже хотел, в каком-то смысле, хотя знал, что так или иначе опозорюсь.

— Разве подобная мысль не вызывает у тебя отвращения? — Он сжал мой подбородок и заставил поднять глаза. Подушечка большого пальца прошлась по моим губам, которые инстинктивно раскрылись. Мое сердце пустилось в галоп. Кэл собирался заставить меня сделать это сейчас?

— О-отвращение?

— Одно дело – иметь в рот мужчину, Майкл, и совсем другое – иметь член у себя во рту.

Он действительно умел успокоить.

— С тобой, похоже... все в порядке.

— Это потому, что мне это нравится. Я извращен внутри и снаружи. — Он отпустил мой подбородок. — В любом случае, не волнуйся. Я этого не хочу.

Я сглотнул, подавляя желание дотронуться до рта. Губы покалывало, они стали сверхчувствительными от его прикосновения. Я посмотрел на свои потертые кроссовки. Кэл не хотел этого. Он позволял Джейми делать это, но не хотел, чтобы я даже попробовал. Разочарование и сильное чувство неполноценности охватили меня.

— Не вопрос, — выдавил я.

Видимо, я встретил человека, который хотел отсосать мне, ничего не получая взамен. Нам всем, должно быть, очень повезло, верно? Но он лишил меня возможности доставить ему удовольствие, а я хотел это сделать. Я хотел знать, каково это.

— Все становится еще хуже, когда у меня кружится голова. — Он затушил сигарету. — Даже такое греховное удовольствие.

Мы вернулись внутрь. Я почувствовал, что Калеб отдалился от меня, что я снова отвергнут, на интимном уровне. Даже если он и заметил мое ухудшившееся настроение, то проигнорировал.