Глава 34

Майкл

Кэл отстранился от меня сразу, как только я кончил второй раз. Он всё проглотил и облизал губы, но я мог видеть подсохшую полоску на его подбородке. Во время медленной, изящной пытки, в которую превратился второй минет, Калеб играл со мной, прижимая головку к своим губам и лицу так, чтобы предсемя сочилось на него.

И, действительно, что это было? Ни одна женщина никогда мне так не отсасывала, никогда, хотя каждая женщина, с которой я был, утверждала, что любит это делать. Но Кэл...

Я потер лицо и глаза. Кэл, Кэл... Он был, как голодное животное, все время дрожал, глубоко заглатывая мой член, а потом рассказывал, как ему это нужно.

— Я быстро приму душ, — его голос вернул меня к реальности.

Я сел слишком быстро, и в глазах замелькали спектрально-белые пятна, разлетающиеся во всех направлениях.

— Я могу... — Я натянул джинсы. — Тебе, я имею в виду... — Я попытался осмотреть его штаны, но он отвернулся.

— Это займет всего несколько минут.

— Ну, я мог бы...

Я мог бы присоединиться к тебе. Я хочу присоединиться к тебе. Я хочу, чтобы ты тоже кончил. Эти слова принадлежали бы гораздо более зрелому любовнику, не мне. Все, на что я был способен – это видеть пятна перед глазами и выдавать незаконченные фразы.

Кэл наклонился и поцеловал меня в лоб около кромки мокрых волос. Почему-то я вспотел сильнее, чем он.

— Ты прекрасен, — пробормотал он.

Я бы посчитал этот комплимент странным, услышав его от кого-то другого, но, произнесенный Кэлом, он заставлял меня чувствовать себя исключительным и желанным. Кэл зашел в ванную и закрыл дверь. Замок щелкнул, я нахмурился и через мгновение услышал шум воды.

Значит, ему не нужна была компания. Мне было интересно, станет ли он дрочить. Смущение и стыд пронзили меня. Конечно, станет: ему нужно позаботиться о себе. Возможно, нужно было как-то дотронуться до него во время нашего акта, но мне это даже не пришло в голову.

Мое блаженство быстро переросло в беспокойство. Я соскочил с кровати и поправил одежду. У Кэла было напольное зеркало в углу комнаты. Я осмотрел себя, поправил волосы и аккуратно заправил одеялом кровать.

Потом я завис, положив руку на спинку кровати, пока Кэл не вышел из ванной. Пар клубился вокруг него. Черное полотенце, низко повязанное вокруг талии. Кубики мышц расчерчивали пресс. Я отвел взгляд. А потом посмотрел снова. Он засмеялся.

— Иди вниз, Майкл, — сказал он. — Я сейчас спущусь.

— Ты уверен? — Я почесал затылок. Но сдвинуть себя с места у меня не получилось, так как я не мог оторвать своих глаз и заставить себя смотреть туда, куда я должен идти. Если бы он только попросил, или показал мне, или сказал бы, что нужно делать...

— Иди.

Еле волоча ноги, я вышел из комнаты.

Окружающая обстановка дома, казалось, изменилась после посещения спальни. Я посмотрел на прекрасную мебель, мягкое ковровое покрытие и светлый паркет на кухне. Был ли я теперь одной из вещей, окружавших Кэла? Или я заслуживал быть небольшой частью его жизни, будучи настолько близок с ним? Я дотронулся до скрипки на кофейном столике.

Эта песня, которую он сыграл, и то, как он выглядел между моих ног, навсегда останется в моей памяти.

Минутой позже он спустился вниз, благоухая мылом и чистотой. Должно быть, он знал, насколько привлекательно выглядел в черном. Черные джинсы и темный кашемировый свитер – то, что было для него обычным нарядом.

Кэл заметил, что кончики моих пальцев лежат на скрипке.

— Пытаешься оценить теперь свои возможности в этом?

— О, нет.

Я отошел от инструмента. Я бы не стал гудеть и пилить на его скрипке после того, как он сыграл такую ошеломляющую музыку.

— Что это была за песня?

Он знал, какую песню я имел в виду, последнюю.

— Антонин Дворжак. «Серенада для струнных», второе сочинение. Завораживает, правда?

Я кивнул, наблюдая, как Кэл побрел на кухню.

— Я сыграл ее, чтобы соблазнить тебя. — Он приподнял свои темные брови. В его глазах мерцали проблески удовольствия, но он не улыбнулся. — Пойдем, покурим.

А теперь меня официально пригласили покурить, пригласили на неприкосновенную веранду, и Кэл не смотрел сердито и не пытался отодвинуться, когда я сел за столом рядом с ним. Мне стало любопытно, будет ли теперь так всегда, или мне все это снится.

— Исполняя её, ты был великолепен.

Я безотрывно смотрел на озеро. Мы сидели так близко, что наши руки и локти время от времени соприкасались, и каждый раз, когда это происходило, я задерживал дыхание. Кэл выглядел яростным и страстным, играя серенаду.

Он курил в тишине.

— Ты не возражаешь? — Я коснулся пачки сигарет.

Он поколебался, а затем протянул мне свою наполовину выкуренную сигарету.

— Докури мою. — Он прикурил себе новую. — О чем ты сейчас думаешь?

Я думал о том, как он отсасывал мне так жестко, что это почти причиняло боль.

— Я не знаю, — сказал я. — На самом деле, ни о чём особенном.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Я тоже об этом думаю. — Он провел рукой по мокрым волосам; они, должно быть, стали ледяными на холодном октябрьском воздухе. Кэл выглядел бледным, а взгляд был отсутствующим.

— Я хотел, чтобы моё горло болело. Когда тебя не будет завтра рядом, я хочу чувствовать и вспоминать, где ты был.

Я ошеломленно уставился на его профиль.

— В следующий раз я хочу, чтобы ты вбивался в мой рот, находясь сверху. — Кэл уткнулся лбом в ладонь и закрыл глаза. — Да, — прошептал он. — Это будет очень хорошо.

Его голос скатился практически до еле различимого шепота. Калеб стал еще бледнее, чем минуту назад, буквально серо-белым.

— Ты в порядке?

— Все хорошо, — Он вяло рассмеялся. Между нами снова повисло молчание, комфортная тишина, а затем он спросил:

— Что все это значит для тебя?

— Что именно?

— Это. Всё, что происходит. — Он указал на дом. — Что это значит для тебя? Ты увлекся мной? Или это любопытство?

Я моргнул несколько раз.

— Нет, я…

— Ты не увлекся мной? — надавил он. — Моими деньгами, успехом и игрой на скрипке?

Я не мог распознать, начинал ли он злиться, и не хотел, чтобы наше хрупкое взаимопонимание сломалось так скоро.

— Это не очень честно.

— Значит, любопытство? Ты, определенно, никогда не был с мужчиной.

Мое лицо вспыхнуло. Кэл взъерошил мои волосы, и из-за этого жеста я почувствовал себя юнцом.

— А что это значит для тебя? — выпалил я. — Какой-то грустный повтор истории с Джейми Фаустом?

Кэл окаменел, и я тут же пожалел, что не могу взять свои слова назад.

Он затушил сигарету и ушел в дом.

Я побежал за ним.

— Прости меня.

— Я валюсь с ног. Думаю, кофе был бы кстати. — Он ухватился за стойку. — Ты не мог бы сварить? Там... — Он жестом указал на кофеварку, а сам пошёл к дивану.

Я нашел молотый кофе в шкафу и сварил его, но к тому времени, когда чашка была готова, Кэл уже спал. Я нахмурился, глядя на распластанную фигуру.

— Кэл? — прошептал я. Раньше он никогда не дремал в моем присутствии. Но опять же, это был не обычный день для нас.

Однако Калеб выглядел очень бледным и до жути неподвижным. Я осторожно потряс его за плечо. Никакой реакции. Я протянул руку, задержав перед его губами, и почувствовал легкое дыхание.

Я не смог ничего с собой поделать, заправил прядь волос ему за ухо и провел пальцами по спине. Даже во сне Кэл казался неуязвимым и слегка угрожающим.

Я взял свой ноутбук и сел на пол у дивана, прислушиваясь к дыханию мужчины.

Старинные часы пробили три часа, потом четыре, а затем пять. Я перечитал все свои заметки, относящиеся к статье. Теперь они казались мне нелепыми.

— Что ты делаешь?

Звук его голоса заставил меня подпрыгнуть на месте.

Темные глаза были открыты и пристально смотрели на меня. До этого момента я не осознавал, насколько сильно волновался. Я резко наклонился вперед и выдохнул.

— Привет.

— Майкл... — Голос был усталым. Кэл провел пальцами по моим волосам и затылку. Камень свалился с моих плеч. — Привет.

— Привет, — пробормотал я снова.

Он усмехнулся.

— Почему ты сидишь на полу?

— Ты... вырубился.

Мне хотелось забраться к нему под бок. От Калеба исходило мощное и своего рода магнитное притяжение, но беспокойство и неуверенность останавливали меня.

— Я заснул. Ты только посмотри на себя. — Он погладил мою шею. — Иди ко мне.

Он освободил мне место на диване, и я буквально запрыгнул туда, прижимаясь к его телу. Я не знал, куда деть руки. Я сложил их между нами и смущенно лежал, облегчение заполняло меня.

Он обнял меня рукой, зарывшись подбородком в мои волосы.

— Ты волновался? — В его голосе слышалось веселье.

— Я в порядке.

— Ты просидел на полу все это время?

— Нет. — Я закрыл глаза. — Я просто присматривал за тобой.

Его мягкий смех завибрировал рядом со мной.

— У меня легкая форма анемии, Майкл.

— Правда?

— Да. Иногда у меня кружится голова. Не о чем беспокоиться. — Он придвинул меня ближе и поцеловал в макушку, а потом сел и вздохнул. — Мне нужно поесть.

— Тебе помочь? — Я поднялся с дивана и направился в кухню. Прижимаясь к Кэлу так близко, я возбудился, но мне сейчас это было совершенно не нужно.

— Да, пожалуйста. Там был шпинат... в холодильнике.

Кэл казался совершенно измотанным, и некоторое время оставался на диване, сложив руки на коленях.

— То есть это обычное дело? — Я вытащил пластиковый контейнер из холодильника.

— Абсолютно. Я был у врача. Не волнуйся.

— Не буду. Просто спрашиваю.

Я знал, что это ужасная ложь, но моя гордость не могла вынести еще большего унижения. Ранее он много чего мне наговорил, а я внезапно сорвался. Вспомнив, я поморщился. А после Кэл застал меня сидящим на полу, как собака, пока дремал, и теперь я готовил ему еду.

— Что мне с этим сделать?

— Приправь и переложи в миску. Возьми и себе что-нибудь тоже. — Он наблюдал за мной. — Что с тобой?

— Это забавно, готовить для тебя.

Он засмеялся.

— Во-первых, ты не готовишь. А во-вторых, поверь мне, я бы предпочел это сделать сам. Если бы не головокружение.

– Нет, я рад помочь. – Я открыл контейнер с листьями шпината и полил сверху бальзамическим соусом. Для себя я нашел медовые хлопья.