Глава 20

Калеб

Мое лицо помрачнело, как только машина Майкла скрылась из виду. Он определенно солгал мне, но не о том, что не видел моего сообщения, а о том, что сказала ему моя сестра.

Я вернулся в дом.

Рэйчел настраивала скрипку.

— Так это был тот, кто плохо влияет на тебя, — сказала она.

Я ухмыльнулся и сел рядом. Она даже не догадывалась насколько была права.

— Да уж. Прости, что он вот так заявился.

Я расстегнул замок на гитарном чехле. Мне все меньше хотелось что-либо играть сейчас, особенно церковные псалмы, но любовь к музыке в моей семье основывалась на музыке религиозных богослужений. Наши родители играли на полудюжине инструментов и пели в унисон, как и мы. Музыка была частью каждой церковной службы в моей юности. Даже сейчас маленькая часовня, которую я изредка посещал, побуждала меня играть на музыкальном инструменте или петь. Я так же делал это, потому что это нравилось людям.

— Жаль, что ты отослал его, — сказала Рэйчел. — Тебе не нужно было так поступать.

— Это наше с тобой время. И я не потерплю здесь какого-то журналиста, вмешивающегося в нашу жизнь.

— Он показался мне милым.

Мои зубы рефлекторно сжались.

— Если под милым ты подразумеваешь наивный и впечатлительный, тогда думаю, ты права.

— Ты знаешь...

Она нахмурилась и опустила скрипку. Я знал, что последует за этим. Ее длинные пальцы гладили подставку, и я сидел, напрягшись.

— Было так странно видеть его. Он выглядит почти, как Джейми Фауст.

Она посмотрела на меня, ожидая подтверждения.

— Верно, — я кивнул. Не было никакого смысла отрицать это. — У меня возникла та же мысль.

— Тебе, наверное, нелегко. — Она сжала мою руку.

— Ну, с тех пор прошло уже много времени.

— И все же, бедный мальчик. Нам всегда интересно, что происходит в жизни других людей, верно? Его семья была такой верующей, такой крепкой.

У меня возникло ощущение, словно кто-то полоснул бритвой по внутренностям. Но у меня были годы практики, чтобы научиться говорить правильные вещи правильным тоном. Я пожал плечами и положил гитару на колени.

— Я думаю, что он отошел от своей веры, когда еще учился в колледже. Та школа в Боулдере очень либеральная. Много вечеринок, и тому подобного.

— Ну, вот и результат. Наркотики просто уничтожают людей.

— Да уж. Так что, кто знает, как его жизнь покатилась по наклонной после этого? Я имею в виду, мы потеряли связь. Он тоже перестал ездить в лагерь.

Это было правдой, во всяком случае, для Рэйчел. Она не знала о квартире в Вирджинии и никогда не узнает.

— Как это все печально, — она вздохнула и покачала головой. — Но этот журналист – какой-то бред. Было похоже на встречу с призраком. Кэл, я думаю, что очень напугала его. Я была так шокирована, что даже спросила, имеет ли он какое-то отношение к Джейми.

Я напрягся.

— О, правда?

— Да! Бедный ребенок.

Майкл был всего на четыре года моложе Рэйчел, но я отлично понимал, почему она назвала его ребенком. По сравнению с нами, со мной, он казался таким незрелым. Я вспомнил, что Джейми обладал тем же качеством – неуёмной способностью наивно удивляться и восхищаться.

— Я бы не стал волноваться на этот счет, — сказал я. — Наверняка он был слишком занят, уставившись на тебя, чтобы заметить что-либо еще.

Она просияла и толкнула меня локтем.

— Льстец, — хмыкнула она. — Однако он уставился, как олень в свете фар.

Мои пальцы двигались по гитаре с нежностью, которая удивила меня. Я взял ля-минор. Хотя в своих мыслях я пытался пробить кулаками гранитную стену.

— Нам было так весело в лагере Апач, ведь правда? — спросила сестра. — Я не могу дождаться, когда мальчики повзрослеют достаточно, чтобы тоже отправить их туда.

Должно быть, она почувствовала мою печаль. И попыталась подбодрить меня.

К счастью, я был гораздо лучшим актером, чем Майкл. Я нежно улыбнулся и кивнул:

— Очень весело, — сказал я. — Это мои лучшие воспоминания.