Глава 17

Майкл

Корал Диану ДеВитт найти было сложно. Кэл никогда не упоминал имя своей бывшей жены, как и статьи, прочитанные мной. Я просмотрел и проверил их еще раз. Большинство вообще не упоминали об их разводе. Об этом вскользь упоминалось только в двух статьях.

Я погуглил полное имя Кэла со словами «брак, развод и объявление о свадьбе» во всех возможных комбинациях. И ничего не нашел.

Становился ли развод достоянием гласности? Я тоже погуглил и понял, что хороший адвокат может сделать закрытой практически любую информацию.

Я продолжал прочесывать интернет (добавляя разные слова в свой поиск), пока, наконец, не наткнулся на страницу, посвященную мероприятию по случаю семейного торжества ДеВитт. Оно датировалось 2011 годом, и в качестве гостей в нем были указаны Калеб Дэвид Брайт, Корал Диана ДеВитт-Брайт и Калеб Сет ДеВитт-Брайт-младший. Кэлу сейчас тридцать один, значит, ему тогда было двадцать шесть. Я набросал еще несколько расчетов в блокноте.

Кэл переехал в Колорадо четыре года назад, в 2012 году.

Его сыну было пять лет, значит, он родился, когда Кэлу было двадцать шесть.

Три его романа были опубликованы между 2007 и 2012 годами. Первый, когда ему было всего двадцать два года, мгновенно стал литературной сенсацией.

Я грыз колпачок от ручки, уставившись на цифры. Что же произошло в 2012 году, когда Кэл прекратил издаваться? Вполне возможно, развелся со своей женой, оставил годовалого сына и переехал в эту глушь один?

Я написал и подчеркнул вопрос: «Что произошло в 2012 году?»

Найдя полное имя его бывшей жены, я легко нашел несколько прежних адресов и телефонных номеров. Согласно последнему адресу, она проживала в охраняемом элитном коттеджном поселке в Чарльстоне, штат Южная Каролина. Я переписал номер.

Чувство вины пронзало меня, пока я нажимал цифры в телефоне. Кэл сказал, что его бывшая «не станет комментировать», и что я «не захочу с ней общаться». Но что, если она прокомментирует, и что, если я захочу с ней общаться? Однако в его намерении не было никаких сомнений. Он не желал, чтобы я разговаривал с ней.

Но прошло три недели с момента моей первой встречи с Кэлом, а мы не добились никакого прогресса. Конечно, меня больше не впечатывали в стены и не срывались из-за падения, и да, Кэл с готовностью рассказывал о своем идеальном детстве, но я не приблизился и на шаг, чтобы хоть немного узнать его. Во всяком случае, он удерживал меня – намеренно, без усилий – от какого-либо реального или более глубокого понимания его жизни. И это приводило меня в бешенство.

Я обещал, что не буду публиковать ничего личного, и, кроме того, Калеб и его агент должны будут одобрить (ну, или не одобрить) окончательный вариант интервью. Если я вообще собирался писать о Кэле, то мне нужно было рассмотреть его целиком.

Теперь я понял, почему другие интервью о нем были такими поверхностными и банальными. Вероятно, он скармливал тем журналистам ту же фигню, что и мне. Может быть, они и пытались заглянуть под поверхность, но он также их не впустил. Однако это меня очень задевало. Сейчас, оглядываясь назад, я полагаю, это был самый верный признак моей неопытности. Меня обижало, что он не доверял мне. Мне было больно от того, что я не могу быть исключением из его правил.

Поэтому я позвонил его бывшей жене, и к черту его мнение по этому поводу.

Гудки раздавались снова и снова, и я уже был уверен, что звонок уйдет на голосовую почту, но затем кто-то сонным, резким голосом, с едва заметным южным акцентом, ответил:

— Алло?

Что-то в ее голосе, или даже эти пять-шесть гудков, прежде чем взяли трубку, заставило меня сесть прямо. Я представил, что этот голос принадлежит южной красавице, принимающей молочные ванны. Я представил, как мой телефонный звонок вторгается в теплый, неторопливый полдень.

— Алло, — сказал я. — Могу я поговорить с мисс Корал ДеВитт?

— Это я.

— Ох, здравствуйте. Это Майкл Бек… — Я колебался. — …Из «Нью-Йоркер». Я пишу статью о Вашем... о Калебе Брайте.

— Мне нечего сказать по этому поводу. — Ее голос звучал смущенно.

— Я надеялся, что Вы сможете дать мне некоторое представление о его отношениях с сыном, — сказал я, потому что вопрос к этой женщине о ее отношениях с Кэлом внезапно оказался крайне неуместным. Кэл был прав: я не должен был соваться к его бывшей жене, но любопытство подтолкнуло меня вперед. — Все, что Вы мне скажете, могло бы быть полезным.

Какое-то время она молчала.

Затем осторожно сказала:

— Он не видится со своим сыном.

Я моргнул.

— Нет?

Но ведь Кэл сказал мне, что видится со своим сыном всякий раз, когда бы ни захотел.

— Ну, мы почти не встречаемся. И я не думаю, что Вам стоит спрашивать меня об этом. — Ее тонкий голос мгновенно поставил меня на место. — Не могли бы Вы повторить, кто Вы?

Кэл убьет меня, если узнает об этом: это раскрытие информации, даже этот звонок.

— Простите, — сказал я запинаясь. — Мне, правда, очень жаль. Вы правы. Не буду Вас задерживать.

— Я не думаю, что Вам следует звонить снова.

— Конечно, Вы правы. Я прошу прощения.

— До свидания. – И она повесила трубку.