Глава XIV ОЗЕРО КУРЧУК-АТА И БУХАРА
Грязи. — Бухара. — Процессия дервишей. — Пески.
одъезжая к озеру, сначала едешь чудными садами. Я выезжал обыкновенно часов в пять утра и в 10 часов уже останавливался, чтобы не мучить ни себя ни лошадей. Мне привелось подняться на гряду гор Пистали-Тау. Мне говорили киргизы, что тридцать лет тому назад она была покрыта сплошь лесом фисташкового дерева. Утверждают, что прежде гряда эта давала такой сбор фисташек, что их отвозили целыми караванами в Бухару, Ташкент и Хиву. Теперь же на всей гряде не найдется ни одного деревца ни единого кустика, все совершенно оголено. Теперь тут кочуют киргизы и, конечно, не способствуют сохранению лесов.
Почва на горе Пистали-Тау так хороша, что на ней могло бы расти не только фисташковое дерево, но и чайное.
В трех верстах от соленого озера есть киргизский аул, где я и остановился и тотчас же пошел посмотреть, что это за грязи на озере. Озеро тянется на 26 верст и в течение лета сплошь покрыто корой кристаллической соли в 1/2 вершка толщиной. Вода озера очень прозрачная, очень соленая и частью горькая. Под слоем соли залегает толстый слой черной, очень липкой грязи, в которой существуют и растительные и животные вещества. Грязь быстро сохнет на воздухе и трудно смывается. На расстоянии ста шагов от берега толщина слоя грязи доходит до 2–5 аршин. Кругом озера местность волнистая, совершенно лишенная деревьев и кустов, но покрытая травою. Ни животных ни птиц никаких не видно, в сухих местах на берегу встречаются только скорпионы и фаланги. Каков же должен быть жар днем, если ночью бывает до 34°! Грязь, отрытая в 6 часов утра, нагревается к 9-ти часам до температуры теплой ванны.
Вот каким образом принимаются грязевые ванны: в шесть часов утра шагах в тридцати от берега озера отрывается маленький ров глубиною в один фут, длиною в рост человека и шириною в объем человека. Рядом с этим углублением вырывают неглубокую яму, в которую быстро накопляется соленая вода, необходимая для обмывания… Раздетого больного кладут в нагретый ров и обкладывают сверху грязью на 1/2 вершка. На голову кладут компрессы из пресной воды и: держат над головой зонтик. В такой ванне лежат от 20 минут до часу, потом обмываются соленой водой и ложатся потеть в юрту. Такие ванны замечательно помогают. Некоторые принимают только соленые ванны и потом зарываются в песок, который нагревается до сорока градусов. Люди зажиточные могут нанять себе кибитку и поселиться в ауле, а бедный народ живет просто на берегу, и такого бедного народа собирается к озеру в течение лета до 1000 человек.
Прошел я к озеру, но никого из больных не было уже там, потому что дело клонилось к вечеру. В ауле мое знание языка очень помогло мне. Когда начало смеркаться, мне указали на молодого фельдшера в белом кителе и в белой фуражке, развязно разговаривавшего с каким-то таджиком. Я подошел и, конечно, сейчас понял, что двадцатипятилетний человек не мог быть уже фельдшером пятнадцать лет тому назад, но для очистки совести все-таки завел с ним разговор.
— Вы — Кованько? — спросил я.
— Точно так, — отвечал он. — А вам что?
— Я ищу фельдшера Кованько, но мне сказали, что он в стрелковом батальоне.
— Вам сказали верно. Там служит дядюшка мой, Павел Павлович Кованько.
— Он и теперь там?
— Там.
— Не говорил ли он вам когда-нибудь, при каких бывал осадах?
— Много говорил. Он это любит. Как пойдет рассказывать, как они с доктором маленького сарта взяли, так и конца и краю не дождешься.
Мне больше ничего не надо было. Я дал отдохнуть лошадям и утром, чуть свет, пустился в дорогу. Забыл вам, тетя, рассказать курьезное происшествие с Кудлашкой. Она, конечно, побежала за мной к озеру и, увидав воду, сгоряча жадно стала пить и вдруг расчухала, что солоно и горько. Она так чихала и фыркала, что всем нам стало смешно. В ауле большой недостаток пресной воды, и ее привозят за несколько верст.
Я в Бухаре.
Я в Бухаре, милая тетя, и хотя город: этот исторический и мое азиатское сердце должно радоваться, что я вижу город, основанный, как говорят, Александром Македонским, но все-таки я должен сказать, что Бухара некрасива и грязна. Улицы в ней узкие и кривые, здания ветхие, полуразвалившиеся и покрытые густым слоем пыли. Вода лениво движется в канавках, которые иногда даже совсем пересыхают. В этом городе нет прелести других азиатских городов, нет чудных садов. Вместо садов в самом городе очень много кладбищ и, надо сказать, что если при жизни бухарцы живут в плохих саклях, то после смерти их переносят в роскошное жилище мертвых. Сакли слеплены из глины и разваливаются не только от землетрясения, но валятся и просто от дождя, а у мертвых памятники сделаны из обожженного кирпича в виде трехгранных призм. Мечетей в городе мало, но только они не так красивы, как самаркандские. На некоторых мечетях очень красиво гнездятся аисты. Длинноногие, грациозные аисты из рода в род передают свои гнезда и пользуются уважением и почтением народа.
Бухара играет в мусульманском мире громадное значение, и в ней обучаются ученые и муллы. Предание гласит, что сам Магомет сказал, когда был взят на небо, что «везде в мире свет нисходит свыше, но он поднимается из Бухары». Множество медрессе отличаются от других зданий наружной отделкой из изразцов.
Но Бухара, несмотря на всю свою ученость, все-таки по преимуществу торговый город. Она славится своими базарами. Базарные постройки ее сделаны лучше, чем в других городах Азии; каждая национальность имеет свой караван-сарай или склад.
В русском караван-сарае может поместиться 1.500 верблюдов, а в караван-сарае русских татар помещается 2.000 верблюдов. В этих помещениях и производится оптовая торговля.
Базар в Бухаре.
Бухара гордится своими прудами, которых в городе насчитывают до 80. Вокруг одного из лучших прудов, дно которого обложено камнем, насажены деревья, и в тени их расположены чайные лавки, с вечно кипящими большими самоварами. Это место самое бойкое, хотя вода в прудах чистотой не отличается, так как ее меняют только два раза в месяц, и, как стоячая вода, она портится от жары, да и от нечистоплотности, свойственной азиатам, сваливающим в пруды всякую дрянь.
Относительно земледелия Бухара находится в совершенной зависимости от Самарканда, потому что верховье Зарявшана, снабжающее водою огороды, сады и поля бухарские, находится в русских владениях. Весной, когда воды в Зарявшане мало, она вся расходится по арыкам Самаркандского и Катты-Курганского округов и только по просьбе бухарского правительства русские власти приказывают пустить воду и в Бухару. Бухарцы более всего возделывают хлопок и шелк.
Осмотрев город, я уж хотел отправиться домой, как встретил процессию дервишей. Мне не понравились эти дикие фанатики в высоких конических шапках, с развевающимися волосами, и палками в руках. Они плясали, как сумасшедшие, и распевали. Перед ними шел старый седой предводитель и каждую строфу пел ранее других дервишей.
Благочестивый мусульманин должен всегда помнить о смерти, и белая чалма, которую носят азиаты, изображает саван. По правилам Корана саван должен быть в семь аршин длины, но из благочестия азиаты делают чалму из кисеи длиною аршин в сорок.
Бухаре грозит большая опасность от безводья или высыхания оросительных арыков, вследствие чего непременно произойдет вторжение песков. Пески все ближе и ближе подходят к Бухаре. Очень недавно одна очень богатая местность была занесена песками, и жителям пришлось искать убежища в другом месте. Другой округ, Ромишан, был засыпан песком в 1868 году, и говорят, что шестнадцать тысяч семейств должны были покинуть свои наполовину зарытые в песчаных сугробах дома, чтобы искать счастья на чужбине. Самой столице Бухарского ханства грозит серьезная опасность, бухарцы ожидают этой катастрофы, как непреложного определения Аллаха, и действительно, если своевременно не будут приняты меры, то пески зальют Бухару. Около Бухары погибли уже два-три города, развалины которых видны до сих пор. Ну, кажется, тетя, я вам довольно наговорил о Бухаре, несмотря на то, что она мне не нравится, и лишь только отдохнут мои друзья, Бегун и Ворон, и верная безобразная Кудлашка, я тотчас же тронусь дальше.
