Глава 25

Оставшаяся часть выходных тянулась бесконечно. Доун позвонила, чтобы рассказать мне о том, как День благодарения проходил у нее. Оказалось, ее бывший заявился со своей новой девушкой, из-за чего ей было очень плохо. Так что я была не единственной, кто плохо провел время. Сегодня она должна была вернуться в Вудс-Хилл, и я не могла дождаться ее приезда, потому что уже устала от своей кровати, и даже сериалы, которыми я пыталась отвлечься, постепенно закончились.

Последние несколько дней мы с Каденом избегали друг друга. Мы даже не пили вместе кофе. Каждый готовил только для себя, и это был огромный шаг назад. За все это время я видела его лишь дважды, и то оба раза он как раз выходил из квартиры.

Молчание ранило меня. В первую ночь мне было трудно сдержаться и не пойти к нему — хотел он меня или нет. Я скучала по нему и жаждала его близости. Но в то же время знала, что холодное отдаление пойдет нам на пользу. Мы нуждались в некоторой дистанции друг от друга.

И мне срочно нужно было выбраться из квартиры, хотя бы на пару часов. Когда Доун написала, что она уже в общежитии, и мне можно прийти, я присвистнула от радости и глянула на себя в зеркало, но решила оставить все как есть. Мы могли бы рассказать друг другу о наших каникулах, выпивая и уплетая гору сладостей. Ничего более прекрасного прямо сейчас я не могла себе представить.

Каден и Спенсер сидели в гостиной и играли в приставку. Я нахмурилась. Даже не заметила, когда Спенсер пришел.

— Привет, Элли, — радостно воскликнул он, махнув мне своим джойстиком.

— Привет, Спенс, как ты? — спросила я, забирая ключи с кухонной стойки.

— Лучше не бывает. О, черт возьми!

— Тот, кто не смотрит, что творит джойстиком, проигрывает, — сухо заметил Каден, откидываясь на спинку дивана.

Прекрасно, что у него все было хорошо. Мудак. Я старалась не показывать, как сильно его поведение ранило меня. По крайней мере, он мог хотя бы поздороваться со мной. Или прокомментировать мой внешний вид. О, Боже, если мне уже не хватало его едких замечаний, пожалуй, пора наведаться к неврологу и проверить голову. Очевидно, что-то в моем мозгу работало не так, как нужно.

— Идешь к Доун? — спросил Спенсер, отложив джойстик и посмотрев на меня. Если бы я не была так зла на Кадена, его сияющие надеждой глаза рассмешили бы меня. — Она вернулась?

— Да. И нам нужно наверстать упущенное.

Спенсер кивнул.

— Передай ей привет от меня.

— Конечно. — Я повернулась, чтобы уйти.

— Удачи, Элли.

На полпути я остановилась и глянула через плечо на Кадена. Его взгляд был сосредоточен на экране телевизора и лишь раз скользнул по мне.

— Вам тоже, — тихо вздохнула я.

Общежитие больше не казалось вымершим, но все еще оставалось довольно тихим. Я даже спокойно передвигалась по коридорам, при этом не сталкиваясь с кем-нибудь постоянно, как было перед началом занятий после летних каникул.

Добравшись до комнаты Доун, я пару раз постучала в дверь, и через несколько секунд она распахнулась.

Смущенная, я застыла и моргнула.

Передо мной стояла вовсе не Доун. Это была Сойер. Псевдо-подружка Кадена, с которой я столкнулась в свои первые выходные в Вудс-Хилле и которую с тех пор больше не видела в нашей квартире.

— Что ты здесь делаешь? — с удивлением выпалила я.

Сойер же не выглядела удивленной. Увидев меня, она лишь закатила глаза.

— Я здесь живу, — ответила она и дала мне войти. — К сожалению. Если ты заставишь ее прекратить реветь, я тебе заплачу. — Она наклонилась и зашнуровала свои ботинки. Затем прошла мимо меня, захлопнув дверь.

Я озадаченно посмотрела ей вслед. Видимо, Сойер и была той странной соседкой, которую Доун всегда пыталась избегать. С ума сойти.

Я покачала головой. Надо будет поломать голову над этим позже. Сейчас же мне, в первую очередь, нужно позаботиться о Доун.

Свернувшись калачиком и завернувшись в одеяло, словно в защитный кокон, она лежала на кровати.

— Доун? — осторожно спросила я.

— Она чокнутая, — раздался из-под одеяла приглушенный голос. Затем она отогнула уголок и показалась часть ее лица. Выглядела Доун так же, как я чувствовала себя со Дня благодарения. Неблестяще. — Я совсем не плачу.

Я встала на колени возле кровати и убрала красновато-каштановую прядь с ее лба.

— Просто ты устала.

Она покачала головой, и одеяло задвигалось вместе с ней. Я сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— Нет. Я просто прячусь.

— От кого? — поинтересовалась я.

— От всего мира.

Я кивнула и сняла обувь.

— В твоем укрытии не найдется еще местечка?

Она тут же отодвинулась в сторону и приподняла одеяло, чтобы я могла скользнуть внутрь. После того как я легла рядом с ней, она натянула одеяло на наши головы.

— Миленько тут у тебя, — пошутила я.

Доун хмыкнула. Ее щеки покраснели, но она не выглядела плачущей. Скорее злой.

— Что случилось, Доун?

— Это была катастрофа, — вздохнула она. — Этот идиот приволок свою новую девку на ужин к моему отцу. Мне хотелось убить его.

— Он есть и останется мудаком, — согласилась я.

Затем Доун рассказала мне о том вечере. Как у нее выпал бокал из рук, когда она застукала его с ней на кухне. И как его родители весь вечер сочувственно смотрели на нее, что еще больше злило Доун.

— Мы — рыжие — как правило, открыто демонстрируем наши чувства, особенно это заметно по цвету лица, — проворчала она. — Никогда в жизни у меня не было такого ужасного Дня благодарения. Надеюсь, твой прошел лучше.

Хотелось рассказать Доун все, включая Андерсона и мой срыв, и хотя в моей жизни не было другой подруги, которой бы так сильно доверяла, я не смогла. Я была еще не готова. Поэтому лишь ограничилась рассказом о звонке матери. И, конечно же, рассказала про Кадена, который приехал ко мне и пошел со мной на благотворительный ужин к родителям.

Когда я закончила, Доун вздохнула.

— Этот парень влюблен в тебя, — прокомментировала она, наматывая прядь волос на палец.

— К сожалению, нет, — не удержавшись, возразила я, только потом сообразив, как это прозвучало.

— Значит ли это, что у тебя есть к нему чувства? — тут же выпрямилась Доун.

— Да, — Я с трудом сглотнула.

— Но это же здорово, Элли!

— Я слышала, как он сказал своей маме, что у меня слишком большой багаж за спиной, — быстро сказала я, чтобы она не радовалась раньше времени.

— Что, прости? — Доун уставилась на меня с открытым ртом.

— Он сказал, что у него нет желания заботиться о ком-то, кто в любой момент может сломаться от малейшей мелочи. — Было больно повторять его слова вслух.

Доун медленно отодвинулась, затем откинула одеяло с наших лиц, чтобы нам было чем дышать.

— Вот же кретин.

— Можешь повторить это снова, — фыркнула я.

— ОН ТАКОЙ…

— Доун! — прервала я ее, смеясь, и перевернулась на бок. Мы широко улыбались.

Остаток дня мы ели шоколад и делились историями из прошлого. Я узнала больше о тесных отношениях Доун с отцом и кое-что про ее мать, которая покинула их много лет назад. Также она рассказала про бывшего парня, который всегда был рядом и поддерживал ее, пока не предал. Взамен я рассказала о своих родителях и что наконец-то набралась мужества попрощаться с ними.

Несмотря на то что еще не могла полностью довериться Доун, впрочем, как и она мне, я чувствовала себя прекрасно. Совместное времяпровождение еще больше сблизило нас. Мы определенно были на правильном пути. Доун и я — вместе против всего мира.

— Думаю, нам нужно прекратить прятаться и, наоборот, начать завоевывать мир, — в какой-то момент произнесла Доун.

Теперь она лежала на спине, задрав ноги на стену и вытянув их. Я, напротив, устроилась на животе.

— Завоевывать мир? — Я приподняла бровь. — Ты действительно думаешь, что мы готовы?

— Ну, я не имею в виду начинать уже сегодня или завтра. Но мы могли бы, я не знаю, сделать что-то. Создать наше собственное моджо. (Примеч.: по афроамериканскому народному поверью моджо — это амулет в виде фланелевой сумки, содержащей один или несколько магических предметов. Это «молитва в сумке» или заклинание, которое можно носить на теле). — Она пошевелила пальцами ног, и только тогда я заметила, что у нее разные носки.

— Моджо? Такой мешочек-талисман с травами? — выпрямилась я. — У тебя есть что-то подобное?

— Думаю, я подразумевала что-то больше похожее на карму. Это судьбоносная материя, сулящая невероятные вещи, когда ты добрый.

— Так ты хочешь показать миру, какие мы невероятные, чтобы он стал невероятным для нас?

— Кажется, я съела слишком много шоколада и больше не могу ясно мыслить. Но да, что-то вроде того, — с усмешкой посмотрела на меня Доун. — Итак, ты в деле?

И да, я была в деле.

Впервые с тех пор как познакомились, мы стали с ней одного роста. Но только потому, что она надела туфли на самых высоченных каблуках, которые я когда-либо видела в своей жизни, а мне пришлось остаться в своих ботинках на плоской подошве. Размер ноги Доун был намного меньше моего, поэтому для меня не нашлось ничего в ее коллекции обуви. Вместо этого она одолжила мне один из своих топов с глубоким вырезом. И так как грудь у меня была больше, то сел он весьма тесно. Но мне было все равно.

Мы выглядели великолепно, а остальной мир — с его коварными матерями, лживыми бывшими парнями и неуравновешенным Каденом — мог катиться ко всем чертям.

Сегодня мы собрались гулять, и нам было плевать на все. И дело не в том, что хотелось забыться, как я делала раньше. Совсем наоборот. Мы просто хотели потусить и повеселится. И нам это было очень нужно после того, как прострадали почти весь день.

Мы прибыли в «Хилл-Хаус» как раз вовремя. Очередь была небольшой, и нам не пришлось долго ждать, чтобы зайти. Внутри стояли и танцевали группками люди, но толпы не было. Мы заказали коктейли и даже заняли хорошие места за столиком в задней части клуба, видимо, карма была на нашей стороне.

— Давай проведем День благодарения вместе в следующем году, — предложила Доун.