Приехав в отель, я сразу же скрылась в ванной. Я использовала, наверное, целую упаковку геля для душа. Наносила его на свое тело снова и снова, но ужасные воспоминания я не могла смыть вместе с ним. Когда, наконец, закрыла воду, вся ванная комната была наполнена паром. Я встала перед большим зеркалом над раковиной и дрожащей рукой протерла полоску, чтобы видеть себя.

Бледная как смерть девочка, уставившаяся на меня широко распахнутыми от паники глазами, была мне хорошо известна. Я видела ее в зеркале каждый день в течение нескольких месяцев.

Я попыталась дышать ровно.

Нет ничего страшного в том, что я встретила сегодня Андерсона. Просто я не была к этому готова. Наша последняя встреча состоялась почти три года назад — мама всегда следила за тем, чтобы мы не пересекались. Должно быть, она действительно верила, что я не приду сегодня вечером. Иначе никогда не пригласила бы его. Я была абсолютно уверена в этом. Другого объяснения быть не могло. Так ведь?

Закутавшись в свой халат, я тщательно почистила зубы, а затем надела леггинсы и широкую черную футболку. Начав сушить волосы, я постепенно успокоилась.

— Элли? — услышала я тихий голос Кадена по ту сторону двери.

Я глубоко вдохнула. Я знала, что больше не могу от него скрываться. Поэтому растянула губы в улыбке, но она казалась вынужденной. Затем попробовала снова. На этот раз получилось более убедительно. Теперь я могла встретиться с Каденом и надеялась, что он поверит мне. Иначе не знаю, как еще справиться с этой ситуацией. Он никогда не должен был видеть меня в таком состоянии.

Я осторожно вошла в спальню. Он сидел на кровати, обхватив руками голову. Услышав меня, поднял голову — Каден выглядел очень обеспокоенным.

Я улыбнулась.

— Прекрати, — сердито произнес он.

Моя улыбка чуть померкла.

— Я не знаю, о чем ты.

Схватив сумку, я стала складывать вещи.

— Элли, прекрати делать это.

Я продолжила рыться в сумке.

— Все хорошо, Каден. Просто я немного перенапряглась.

Он зарычал и за несколько шагов пересек комнату, схватил меня за плечи и развернул к себе лицом. Я открыла рот, чтобы запротестовать, но увидела, как он зол.

— Ты, черт возьми, расскажешь мне, что это было.

— Отпусти меня.

— Нет.

— Каден, отпусти меня, — прошептала я и попыталась оттолкнуть его обеими руками.

— Нет, — повторил он, и на этот раз его голос прозвучал угрожающе тихо. — Ты не закроешься от меня. Не после последних месяцев, не после того, как я познакомил тебя с моей мамой, не после прошлой ночи, и уж точно не после сегодняшнего дня. — Он рывком притянул меня еще ближе к себе, и кончик его носа оказался всего в нескольких миллиметрах от моего. — Ты меня поняла?

Конечно, я его поняла. Но Каден не осознавал, чего требовал от меня. Это невозможно, и чем раньше он это поймет, тем будет лучше. Покачав головой, я снова попыталась высвободиться из его хватки.

Но он лишь усилил ее.

— Господи, что ты хочешь от меня? — закричала я и ударила обеими руками его в грудь.

— Правду, — спокойно проговорил Каден, не сдвинувшись ни на миллиметр. — Я хочу знать, что этот ублюдок сделал с тобой? Почему ты смотрела на него так, будто он сам дьявол? Я хочу знать, что между вами произошло, почему ты не можешь находиться с ним в одном помещении, не сходя с ума, я хочу знать…

— Прекрати, — прервала я его. У меня кружилась голова, пульс участился.

— Я не могу не думать об этом. Я был там, когда он приветствовал тебя. Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не заехать ему по лицу. То, как он смотрел на тебя, это…

— Замолчи, — умоляла я, прикрывая уши руками.

— Что он с тобой сделал? — перешел на шепот Каден. Он продолжал удерживать меня, но теперь еще и нежно водил пальцами по моим голым рукам. — Расскажи мне, Элли.

Я буквально почувствовала, как стены вокруг меня рушатся. И как бы ни старалась, больше не могла подавить воспоминания. Они обрушились на меня внезапным потоком, одно за другим, и я зарыдала в отчаянии. Колени подкосились, но Каден держал меня крепко. Вместе со мной он сполз по стене на пол. Горячие слезы потекли по моим щекам, когда воспоминания, которые я так долго пыталась отставить в прошлом, вернулись, а вместе с ними паника, страх, беспомощность. Одиночество.

Я плакала, плакала и плакала.

Каден гладил меня по волосам, бормоча нежные успокаивающие слова на ухо, обнимая меня так крепко, словно хотел силой удержать меня.

В какой-то миг слезы закончились. Я лежала между ног Кадена, свернувшись калачиком и склонив голову ему на грудь. Его размеренное дыхание и сильные руки, обнимающие мое дрожащее тело, дарили мне чувство, которого я раньше никогда не испытывала, — чувство абсолютной стабильности.

А потом я начала рассказывать.

— Все началось вскоре после того, как мне исполнилось шестнадцать, — пробормотала я ему в рубашку, мокрую от моих слез. — Андерсон был новым партнером папы и проводил у нас довольно много времени, так как родители хорошо с ним ладили. Он вложил огромные деньги в нашу компанию.

Я вспомнила тот день, когда папа в день подписания контракта в эйфории вернулся домой, и мы все отправились на обед в чертовски дорогой ресторан.

— Я действительно хорошо к нему относилась — он помог моему отцу продвинуться в бизнесе. И если отец и мать были счастливы, то, в итоге, я тоже извлекала из этого выгоду.

Каден успокаивающе погладил меня по спине, будто воодушевляя продолжить рассказ. Я вздохнула и продолжила:

— Когда это началось, я даже не обращала внимания на его действия. На то, как он невзначай прикасался ко мне, подходя мимо. На то, как приближался ко мне ближе, чем это было уместно. Тогда я считала, что напридумывала себе невесть что, и что, должно быть, это случайность. И поначалу это было совсем безобидно. Но потом он стал более… настойчивым, а его прикосновения более развратными. Когда я делала домашнее задание, он наклонялся ко мне и нюхал мои волосы, или… — На миг у меня пропал голос, и мне пришлось прочистить горло. — Или прикасался губами к уху, когда приветствовал поцелуем в щеку, как мама. Он часто шептал мне пошлые словечки, которые заставляли меня краснеть, а потом шутил о том, как легко меня вогнать в краску.

Я с трудом сглотнула.

— Это был скрытый вид… издевательств. Когда я, наконец, сказала ему прекратить это, он пригрозил расторгнуть контракт с моим отцом, что очень сильно повлияло бы на весь бизнес. Я… я испугалась, что могу уничтожить финансовую стабильность моих родителей.

Каден замер, и я почувствовала, как он напрягся. Он хотел что-то сказать, но я быстро продолжила:

— Поэтому я не сопротивлялась. И, как бы странно это ни прозвучало, в какой-то момент я к этому даже привыкла. К его постоянной близости, скользким комплиментам. К его рукам, которые иногда забирались мне под юбку, радостному взгляду, когда мама покупала мне новое платье.

Я сглотнула комок в горле.

— В один из вечеров он и пара друзей моих родителей выпивали у нас. И он прокрался в мою комнату.

За моей спиной Каден сжал руки в кулаки.

— Он начал целовать меня, но я оттолкнула его, — сказала я. — Рассел ушел, но это его не очень обрадовало. После этого его подкаты стали еще навязчивей. Он был в курсе, что родители ни о чем не знают, и не оставлял меня в покое. В какой-то момент мне стало казаться, что он повсюду. Я боялась идти домой.

Глаза начало щипать, но я сдерживала слезы.

— Я не могла больше есть, спать. Оставалась в школе как можно дольше, потом пряталась в торговом центре или тусовалась с друзьями. Иногда просто сидела в кинотеатре до последнего сеанса. Однажды, когда я упала от истощения, мама заставила меня рассказать ей, что происходит.

Я замолчала, чтобы перевести дыхание. Затем вдохнула и выдохнула несколько раз. Мне было трудно говорить, потому что никогда и никому настолько раньше не доверяла.

— Я рассказала ей о том, что делал и говорил Андерсон, и она выглядела расстроенной. Она спросила меня, он… — Я снова прочистила горло. — Изнасиловал ли он меня, и я ответила «нет». Затем она спросила, заставлял ли он меня делать еще что-нибудь. Я отрицательно покачала головой. Он никогда не причинял мне боли… Он просто навязал себя тихим, тошнотворным способом.

Казалось, Каден затаил дыхание, и я подняла голову с его груди, чтобы посмотреть на него. Его губы были плотно сжаты, а в глазах светился гнев.

— Ты знаком с моей матерью. Она никогда не допустит, чтобы что-то испортило бизнес отца или репутацию нашей семьи. Мама сказала, что мне не о чем беспокоиться, что она купит мне новую одежду, более закрытую.

Каден с шумом выдохнул и впился пальцами мне в спину, но, казалось, не заметил этого. Его губы были сжаты, а глаза горели гневом.

— Она ничего не сделала.

Я вздохнула.

— Да. Я рассказала ей о том, что мне некомфортно и что я боюсь Андерсона. Я боялась, что он снова проберется ко мне в комнату, а я не смогу его оттолкнуть. Хотела пойти в полицию и заявить на него, но мама не позволила. Она сказала, что мне никто не поверит — у меня не было синяков, вообще ничего. Сказала, что в итоге все меня примут за лгунью. И из-за этого я утащу нашу семью в пропасть. Сказала, что найдет решение и позаботится о том, чтобы я больше не видела Андерсона. И так было… до сегодняшнего вечера.

— Так ты согласилась оставить этого ублюдка на свободе, чтобы не навредить родителям, — недовольно заметил Каден.

Я устало пожала плечами.

— У меня не было выбора.

— Ты была ребенком, Элли, — произнес он дрожащим от ярости голосом.

Мгновение я просто слушала сердцебиение Кадена. Потребовалось некоторое усилие, чтобы продолжить дальше:

— Поэтому я старалась проводить дома как можно меньше времени. Особенно по выходным. Даже папа это заметил. Но так как он ничего не знал, я отдалилась от него, чтобы ничего не рассказывать.

Я горько засмеялась.

— А мама… я больше не могла смотреть ей в глаза. Она пригрозила Расселу заявлением, после чего он вложил еще больше денег в компанию. Она позволила ему заплатить за наше молчание.