– Что думаете? – Эйдан заходит на кухню и принимает позу модели из «Образцового самца» (прим. пер.: Образцовый самец – американская кинокомедия о мужчине-модели).

– Очень красивый, – взволнованно говорит ему мама.

– Мне нравится, – соглашается Хиллари с драматичной улыбкой.

– Думаю, ты выглядишь хорошо.

– Говорит парень, укравший мою старую стрижку, – он хлопает меня по затылку, и я отвечаю ему тем же.

– Хорошо, мы же знаем, что не стоит устраивать драку на кухне, – говорит мама, возвращая меня в то время, когда мне было двенадцать.

Мы все выходим из кухни и садимся в гостиной.

– Пойду посмотрю, как там Лорен, – говорит Хиллари, прежде чем подняться по лестнице, и я замечаю, что Эйдан смотрит ей вслед.

– Серьезно, Эйдан, – ругаю я его, как только она выходит за пределы слышимости.

– Что? – невинно спрашивает он.

– Лучшая подруга Лорен? – я хмуро смотрю на него, и он смеется.

– Мы просто развлекаемся. Ничего серьезного, обещаю, – он поднимает пальцы в честном обещании скаута. – Но хватит обо мне. Как ты? Ты в порядке?

– Да, – говорю я с улыбкой.

– Я имею в виду, глядя на это место, похоже, так и есть, – говорит он.

– Да, я должен показать тебе машины, – я смеюсь.

– Помимо «ауди»?

– Есть «порше» и один из новых джипов.

Эйдан был одержим автомобилями с самого детства, и не только в том смысле, как большинство парней. Он мог бы поведать вам полную историю почти любой марки, которую вы назовете, его любимая – «шевроле». Когда мы учились в средней школе, у него было две машины, которые он полностью восстановил и продал к своему двадцати одному году.

– О, чувак, я должен их увидеть, – он вскакивает с дивана.

Я хватаю со стола ключи и кричу маме, что мы идем в гараж. Как только мы спускаемся, он останавливается у «порше» и испускает длинный свист, скользя рукой по капоту.

– Так это и есть твоя жизнь? – поразительно спрашивает Эйдан, он явно впечатлен.

– Да, – я выдыхаю, открывая замки на машине и бросая ему ключи.

Друг выглядит таким же взволнованным, как ребенок в кондитерской.

– Я знаю, что тебе не нравится Кэл, но ты не можешь винить его за вкус. Я должен попасть на шоссе, потому что в городе запутанные улицы, – говорит он, когда мы выезжаем.

– Да, я все еще привыкаю к ним, – признаюсь я.

Ориентация по центру Чикаго напоминает Дикий Запад. Люди срезают прямо перед вами, толпы зевающих пешеходов, а хуже всего таксисты – не знаю, как кто-либо из них получил лицензию.

– Так, введи меня в курс. Тебя не было некоторое время.

– Да, это тоже отстой, – ворчу я.

– Я видел тебя... или Коллина около месяца назад.

– Видел? – удивленно спрашиваю я.

– Ага, – кивает он.

Так странно слышать такие вещи, не помнить ничего из этого.

– Каким он был, или я? – я поправляю себя, вспоминая ранее сказанные слова Хелен.

– Честно говоря, я был немного пьян, – я хмуро смотрю на него. – Но, чувак, он был похож на тебя. Ну, если бы у тебя была дизайнерская стрижка, и ты окончил какую-нибудь школу Лиги Плюща, – говорит Эйдан. Он смеется, а потом быстро становится серьезным. – Ты ничего не помнишь?

– Нет, пока я был им, – я стараюсь больше привыкнуть к тому, что все эти стороны меня – я, а не другой человек. Хелен всегда это подчеркивала. – Последнее, что я вспомнил перед тем, как прийти в себя, было то, что произошло в доме моих родителей до отключки, – неловкое молчание тянется дольше, чем я ожидаю.

– Да, это было довольно хреново.

– Моя мама, кажется... она, по крайней мере, справляется с этим, – говорю я ему, а он только смотрит на дорогу.

– Да, я присматривал за ней с тех пор, как ты ушел, – говорит он.

– Спасибо, чувак, – я знал, что он поможет.

Моя семья была его семьей... он, я и Лиза были семьей. Я чувствую, что начинаю злиться, просто думая о ней.

– Ты видел моего отца? – спрашиваю его, он смотрит на меня.

– Я не говорил с ним, если ты это имеешь в виду... ты?

– Он был в доме, когда я пришел в себя. Но я его выгнал, – Эйдан смотрит на меня с недоверчивой улыбкой.

– Ты выгнал своего отца?

– Да... – говорю я с полуулыбкой, но вынужденной.

– О чем он думал, придя к тебе домой? – я делаю глубокий вдох и объясняю ему, что мне сказали. Все, начиная с Кэла, пытающегося убить своего отчима, и заканчивая тем, что я – Крестфилд.

– Черт побери, ты должен был сказать мне это до того, как я сел за руль.

– Ничего страшного. Знание этого не сделало мою жизнь лучше или хуже, – говорю я сухо.

Он смотрит на меня, как на сумасшедшего.

– Ты серьезно, чувак? Ты – Крестфилд и не думаешь, что это меняет твою жизнь? – Эйдан выглядит озадаченным.

– Ну, я имею в виду финансовую часть, да. Оказывается, я стою миллионы долларов.

– Прекращай тараторить, я должен остановиться, – резко говорит он.

– Продолжай ехать. Шоссе всего в пяти минутах езды налево, – меня удивляет, как быстро эта мысль приходит мне в голову. Я проезжал здесь всего два раза.

Он меняет полосу движения.

– Не бросай такую бомбу на кого-то, пока они ведут машину, которую они не могли бы себе позволить за три жизни, – говорит он.

– Я думаю, что следующая часть довольно крутая, – признаю я.

– Ты думаешь?

– Именно поэтому я и позвонил тебе ранее. Я подумал, что мы могли бы вместе заняться бизнесом.

– Серьезно?

– Конечно. Ты мой лучший друг, и я не могу придумать лучшего партнера, – говорю я ему.

– Но... я не совсем читатель «Уолл-Стрит Джорнал», Крис. Я ничего не знаю о создании компании, – честно говорит он, и именно поэтому он мой лучший друг.

Вот я предлагаю ему поэкспериментировать с моими деньгами, никаких его инвестиций, и он все еще заботится о моих интересах (прим. пер.: анг. The Wall Street Journal – ежедневная американская деловая газета).

– Я не говорю о создании конгломерата Fortune 500, – смеюсь. – Я думал о чем-то вроде бизнеса по восстановлению автомобилей. Что-то, о чем ты мог бы написать книгу, о том, что знаешь, – серьезно говорю я ему (прим. пер.: Fortune Global 500 – рейтинг 500 крупнейших мировых компаний, критерием составления которого служит выручка компании. Список составляется и публикуется ежегодно журналом Fortune).

– В Мичигане никто не может позволить себе то, что я хотел бы продать после того, как потратил кучу времени.

– Не в Мичигане, а здесь. Оглянись. Очевидно, что деньги везде, и эти люди не знают, на что их тратить. Могу поспорить, что смогу даже привлечь нужную клиентуру через Декстера, если захочу, – говорю я, и он смотрит на меня с усмешкой на лице.

– Ты серьезно, чувак? – он спрашивает меня, пытаясь подавить свой энтузиазм.

– Да, совершенно серьезно.

– Ух ты, Крис. Я не знаю, что сказать, – говорит друг застенчиво, не думаю, что видел Эйдана скромным за всю его жизнь.

– Скажи «да». Я не могу придумать ничего лучше, чем работать с моим лучшим другом. Кроме того, я хочу что-то свое. Все эти деньги пришли от Кэла... и Коллина. Я хочу построить что-то свое, и если у меня будут какие-то эпизоды, мне нужно будет работать с кем-то, кто не потеряет самообладание, и которому я могу доверять, – честно говорю ему.

– Чувак, если бы я не был за рулем, я бы тебя поцеловал, – заявляет он с широкой улыбкой.

– Ну, тогда, слава Богу, что ты за рулем.

Мы едем около получаса, и он повествует мне сагу о нем и Хиллари, в которой, оказывается, много вечеринок и секса. Рассказывает, о делах его бабушки, а я ввожу его в курс моих сеансов терапии и встрече с Декстером-старшим, когда мы возвращаемся в гараж жилого дома, я должен спросить у него очевидное.

– Так ты говорил с Лизой? Я имею в виду, ты можешь сказать мне, я не буду злиться... сильно, – не то чтобы я ожидал, что Эйдан перестанет общаться с ней из-за того, как она поступила со мной и моей семьей, хотя он должен был, так как она доказала, что является мастером манипуляции и дьявольской лгуньей.

– Уже давно нет... насколько я знаю, она держит путь в Калифорнию.

– В Калифорнию? Что она там будет делать? – спрашиваю я в замешательстве.

– Что-то с парнем... – он пожимает плечами, и я недоверчиво смеюсь.

– Это просто смешно. Каким парнем? – спрашиваю я, хотя на данный момент мне все равно. Не совсем, но мне любопытно.

– Помнишь того чувака, Бретта, из средней школы?

– Ты шутишь? – Эйдан бросает на меня взгляд, опровергая вопрос. Я отрицательно качаю головой. – Зачем ей это делать? Бросить всю свою жизнь и сбежать с парнем, который в школе ей даже не очень нравился.

– Ну, не так уж много у нее здесь осталось, верно? – отвечает он.

Знаю, что я улавливаю намек на презрение в его голосе. Он выходит из машины, и я делаю то же самое.

– А как же ее ребенок? – я стараюсь не обращать внимания на то, что этот ребенок – моя сводная сестра.

– Давай больше не будем говорить о Лизе, чувак, – раздраженно говорит Эйдан и обнимает меня за плечи. – Ты богат, и у нас есть две красивые женщины, которых мы можем взять с собой в город... – говорит он, и я не могу удержаться от смеха. – И выпивка за твой счет, миллионер, – он похлопал меня по спине, перед входом.

***

– Ребята, вы готовы к вечеринке в большом городе! – Хиллари визжит во всю глотку, сидя на коленях у Эйдана на заднем сиденье нашей машины.

Я стараюсь не смотреть на ее грудь, но она выставлена на всеобщее обозрение.

– Разве это настолько сильно отличается от Мичигана? – спрашиваю я, и Хиллари с Лорен вместе хихикают.

– Эй, в свое время мы с Крисом были на некоторых диких вечеринках, – говорит Эйдан, пытаясь защитить нас.

– О, прошу, дорогой. Нам нравится, что вы маленькие городские мальчики, верно, Лорен? – Хиллари дразнится.

– Это единственное, что во мне есть маленького, – отвечает ей Эйдан, и я не могу дождаться ощущения эйфории от выпивки.

– Ты готова, детка?

Лорен выглядит обеспокоенной, и я одариваю ее игривой улыбкой.

– Да, я в порядке, – говорит она.

Я сжимаю ее руку в своей. Мы подъезжаем к клубу, который выбрала Хиллари, и выходим из машины. Здесь длинная очередь людей. Хиллари подходит к женщине в белом платье, которое выглядит более скромно.