Глава 15

Лорен

– Мамочка, песок! – Кэйлен визжит, когда белый песок просачивается сквозь ее пальцы.

– Это прекрасный песочный замок, милая, – говорю я ей, прежде чем украдкой поцеловать в щеку.

– Посмотри на мой, Лорен! – Уилла хихикает.

– Прекрасно! – восклицаю я, и она кружится в своем розовом купальнике принцессы.

– Я так рада избавиться от всего этого безумия. Практически, рай, – говорит миссис Скотт с широкой улыбкой на лице.

– Девочки, почему бы вам не пойти закопать папу? – миссис Скотт показывает девочкам на своего мужа, который сидит примерно в пятнадцати футах от нас и читает газету на айпаде, который мы подарили ему на день рождения.

– Папа, а можно мы тебя снова закопаем? – Уилла спрашивает мистера Скотта, который притворно стонет, но соглашается.

– Пойдем, Кэйлен, – говорит Уилла, когда они направляются к нему.

Последние четыре месяца были как ураган. Хиллари была права. Ночь, которая перевернула мой мир, казалось, получила один из лучших социальных медиа-стартов, которые могла бы иметь наша галерея. Мы были представлены в социальных сетях нескольких знаменитостей, у меня есть лист ожидания для показа работ художников, и я даже включила некоторые из своих собственных работ. Ничего настолько личного, как было в прошлый раз, но мне приятно вести успешный бизнес и все еще оставаться художником. Над Декстером Крестфилдом-старшим в ближайшее время будет суд, мы решили, что это самое подходящее время, чтобы отдохнуть от безумия, которое, вероятно, последует.

Жаркое солнце, а с воды дует прохладный ветерок. Небо ясное, и я не могу удержаться, чтобы не вернуться в день своей свадьбы на том пляже в Рио. Я прогоняю эту мысль прочь, радость воспоминаний связана с печалью. Я изо всех сил старалась не грустить, не думать о нем. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как он оставил меня в галерее, когда сказал, что должен вылечиться. Последующие дни почти задушили меня, но Кэйлен вытащила меня из этой депрессии – мысль о том, что она потеряет обоих своих родителей всего за несколько дней, была значимее, чем непреодолимая потребность тосковать, плакать и задерживаться в глубине моей боли. Как бы мне хотелось услышать его голос, просто прикоснуться к нему. По крайней мере, на этот раз я знаю, где он. «Мемориал Элм», по словам Декстера, психиатрическая больница для «сливок общества».

Я заглянула на их сайт – ни абсолютно белых стен, ни решеток на дверях, ни жутких рабочих в одинаковых костюмах, которые насмехаются над тобой и запихивают тебе в глотку таблетки, чтобы ты не сошел с ума. Думаю, что эти образы пришли из совокупности фильмов, которые я видела в течение многих лет. Вместо этого выглядит как спа-салон, который может похвастаться днями индивидуальной терапии, групповой музыкальной терапии, групповой терапии и семейной терапии.

За исключением того, что его семейная терапия не включает меня. Его новый врач подчеркнул, что для того, чтобы он полностью выздоровел, я не могу быть частью уравнения. Она произнесла это более вежливо, но мне все равно показалось ударом кувалды в сердце. Я не могла поверить в ревность, которую испытывала, когда Скотты приезжали и забирали Кэйлен для того, чтобы навестить его.

Эйдан много времени проводил в компании, занимающейся восстановлением автомобилей. Он говорит, что у него все хорошо, но больше подробностей я не знаю. Даже Рейвен могла бы увидеть его, если бы захотела, а мне не позволено. Я мечтала поехать туда, пробежать мимо охранников и броситься в его объятия, но его душевное здоровье важнее моего одиночества и тоски по нему. Все знают, что я скучаю, поэтому больше не упоминают о своих визитах и едва произносят его имя. Я достаю свой дневник и начинаю писать ему письмо. Это письма, которые я не планирую отправлять, потому что между нами нет связи, но я сойду с ума, если не смогу все выложить. Если бы не Кэйлен, я бы сама там поселилась, просто чтобы быть рядом с ним. Безумие, правда?

– Эй, милая, – с теплой улыбкой окликает меня миссис Скотт.

Говорит она это или нет, но женщина видит то, что скрыто за моей маской.

– Привет, – я протягиваю ей руку, чтобы сжать ее. – Пожалуй, я пойду выпью коктейль. Вам что-нибудь взять?

– Просто лимонад, пожалуйста, – ее телефон вибрирует, она смотрит на него и вздыхает.

– Лорен, ты не могла бы сходить в мою комнату? Я оставила там маленькую штуковину, которая заряжает телефон, – спрашивает она.

– Конечно, – говорю я ей.

Она протягивает мне ключ от своей комнаты, и я иду обратно через виллу в наши комнаты. Это была моя первая трата денег за столь долгое время. Вилла с тремя спальнями и четырьмя ванными комнатами выходит окнами на частный пляж. Я беру ключ, захожу внутрь, замечаю портативное зарядное устройство на кофейном столике и хватаю его, готовясь выпить «Лонг Айленд Айс Ти».

– Привет, детка, – его голос лишает меня дыхания.

Я боюсь обернуться, боюсь, что это сон, потому что если это сон, то я растаю и проснусь прямо на полу в собственной луже слез. Я оборачиваюсь, и когда мой взгляд падает на него, мое лицо расплывается в улыбке, а он улыбается мне в ответ. Прекрасной и блестящей ухмылкой, я так скучала по ней. Мой первый инстинкт – подбежать к нему, прыгнуть в его объятия, вдохнуть запах. Я хочу изучить его лицо, каждый идеальный дюйм его тела и провести руками по его волосам, которые совершенно растрепаны, как это было при нашей первой встрече, но мои ноги примерзли к полу.

– Ты в порядке? Ты ведь не сбежал, правда? – мой голос звучит чуть громче шепота, в уголках глаз появляются морщинки, и он издает низкий восхитительный смех.

На его щеках видны глубокие ямочки.

– Я сам выписался, красавица. Никакого плана побега не потребовалось, – он смотрит на меня так, словно я его самый любимый подарок, и я начинаю дрожать, когда он приближается ко мне.

Боюсь пошевелиться. Солнце светит на него, заставляя выглядеть божеством. У него серые глаза с зелеными вкраплениями.

– Тебе уже лучше? – спрашиваю его срывающимся голосом, глядя на него снизу вверх.

Я закрываю глаза и молюсь, чтобы так и было. Не вынесу, если он скажет, что это просто визит, что он должен вернуться. Он поднимает меня за талию, так что мы смотрим друг другу в глаза. Его присутствие окутывает меня, заставляя электричество пронзать меня насквозь, но покой тоже обволакивает мою кожу.

Его глаза сужаются, и озорство в них заставляет меня прикусить нижнюю губу.

– Лучше, чем когда-либо.

Мои губы тянутся к его губам, и они восхищают меня. Я чувствую нежность поцелуев Криса, опытность языка Коллина и доминирующую хватку Кэла на моей талии, прижимающего меня к своей твердой груди. Я обнимаю его за шею, когда одна его рука скользит по моим волосам, а другая поддерживает меня.

Когда я отрываюсь, у меня перехватывает дыхание, кружится голова, и я чувствую себя так, будто сплю, но если проснусь, то закричу. Я прислоняюсь головой к его плечу, мне хочется задать множество вопросов. Но в тот момент, когда я чувствую на своей спине след его имени, а его губы на моей шее, и он поет отрывок моей любимой песни – слезы радости падают из моих глаз. Он ставит меня на землю и лезет в задний карман, чтобы вытащить кольцо. Прикрываю рот руками, когда он опускается на одно колено.

– Я должен был подождать, но хочу еще раз попробовать это сделать. Новое начало, где у тебя есть мужчина, который должен был быть давным-давно.

Я отрицательно качаю головой.

– Нет, – говорю ему, и он хмурится, но на его лице появляется довольная улыбка. – Ты всегда был само совершенство.

...Почти два года спустя

– О боже, я думаю, что у них там футбольный матч, – я потираю живот, пытаясь успокоить близнецов. Моя стандартная поза – сидеть с подушкой за спиной, так как я чувствую себя, словно к моему животу привязан арбуз.

– Мамочка, можно я поцелую малышей? – сладко спрашивает Кэйлен, поджимает губы и целует мой живот, прежде чем я успеваю ответить.

– Она такая милая... – говорит Лиза, наблюдая за Кэйлен и Уиллой, которые бегают по галерее, играя в какую-то новую версию полицейских и грабителей, я так думаю.

Мы закрылись час назад, и галерея стала для меня вторым домом, так как я провожу здесь много времени. Мы были так востребованы, что расширились до соседнего участка.

– Значит, ты уверена, что всем тем, что рассказала мне, хочешь поделиться со всем миром? И хочешь, чтобы я была тем человеком, который это напишет?

– Ты идеальный человек для этого, Лиза. Ты действительно можешь передать его натуру, чтобы люди поняли.

– Ты бы тоже могла, раз уж сделала историю моей семьи бестселлером, – в его голосе слышится сарказм.

Но это еще один шаг вперед по сравнению с тем, как он был расстроен, когда история Лизы попала в список бестселлеров. Имена были изменены, чтобы защитить невинных и виновных, но чувства были задеты, и воспоминания, которые были похоронены, которые мы научились оплакивать в тишине, воскресли из мертвых.

– Ты потрясающая писательница, детка. Кто лучше расскажет эту историю, как не тот, кто был прямо в ее эпицентре, – Эйдан плюхается рядом с нами на диван и кладет голову на колени Лизы.

– Я не была во всем этом замешана, Эйдан. Я не читала последнюю главу, – поддразнивает она его, упираясь локтем в грудь, а он быстро целует ее в губы.

Я улыбаюсь им, радуясь, что они нашли счастье друг с другом. Не могу сказать, что я это предвидела, но как только она переехала к Эйдану, я заметила, что он становится похож на грустного щенка всякий раз, когда упоминалось ее имя, и знала, к чему это приведет.

– У вас есть любовь, романтика, семейная драма и немного неизвестности после того, как Декстер-старший попал в тюрьму, – добавляет Эйдан.

– Если ты называешь эту мягкую, удобную федеральную тюрьму наказанием, – ворчит Кэл, и я притягиваю его за шею, чтобы поцеловать. Раздается стук в дверь.