Глава 38. Зелень. Часть шестая
Перед Вэй У Сянем стоял Лань Ван Цзи, окутанный ореолом <i>инея и льда</i>. Сюэ Ян мгновенно парировал, отправив Шуан Хуа отразить атаку Би Чэня: прославленные мечи столкнулись в воздухе и вернулись в руки к своим владельцам. Вэй У Сянь заметил: «Как там говорят: «Точность – вежливость королей»?»
Лань Ван Цзи: «Мгм».
Завершив приветствие, Лань Ван Цзи вступил в бой с Сюэ Яном. Не далее, чем пару секунд назад тот гонял Вэй У Сяня кругами по всей комнате, но сейчас его самого прижал к стенке Лань Ван Цзи, наносящий удар за ударом. Понимая, что дело принимало дурной оборот, Сюэ Ян закатил глаза и ухмыльнулся, неожиданно перебросив Шуан Хуа в левую руку, а правую запустив в рукав. Вэй У Сянь насторожился, опасаясь, что он может пустить в ход метательные кинжалы или швырнуть в пол склянку с ядом, однако Сюэ Ян всего-навсего вынул из рукава <i>цянькунь</i> еще один меч и, без малейшей заминки, с легкостью перешел к фехтованию парным оружием.
Новый меч, что он извлек из-за пазухи, отливал весьма сумрачным и угрюмым сиянием, а при взмахах словно оставлял за собой невесомую черную дымку, резко расходящуюся с серебряным излучением Шуан Хуа. Сюэ Ян с одинаковой ловкостью орудовал мечами, непринужденно и стремительно двигая обеими руками, и вскоре вернул себе преимущество в бою. Лань Ван Цзи спросил: «Цзян Цзай?»
Сюэ Ян удивился: «Ого! Хань Гуан Цзюнь знает этот меч? Какая честь для меня».
«Цзян Цзай» был собственным мечом Сюэ Яна, и подобное зловещее <i>название</i> идеально подходило как владельцу, так и самому оружию, несшему с собой лишь кровопролитие и смертоубийство. Вэй У Сянь заметил: «Его имя в самый раз для тебя».
Лань Ван Цзи сказал: «Уходи. Тебе нет нужды здесь находиться».
Вэй У Сянь смиренно повиновался и направился к выходу. В дверях он остановился и окинул улицу взглядом. Вэнь Нин, не выражая никаких эмоций, вцепился Сун Ланю в горло, поднял в воздух и впечатал в стену, оставив в ней вмятину в форме человеческой фигуры. В ответ Сун Лань, с таким же бесстрастным лицом, схватил Вэнь Нина за запястья и перебросил через себя на землю. Оба лютых мертвеца непрестанно обрушивали друг на друга удары, ничего при этом не ощущая. Ни один из них не страшился ни боли, ни травм, и даже потеря одной-двух конечностей не составила бы для них трудности, и лишь полное уничтожение их тел остановило бы битву. Вэй У Сянь пробормотал себе под нос: «Думаю, и здесь во мне нет необходимости».
Вдруг он увидел напротив тускло освещенную лавку, а подле нее – Лань Цзин И, отчаянно подзывавшего его рукой. Вэй У Сянь подумал: «Ага! Вот там-то я точно нужен».
Едва он ушел, сияние Би Чэня расцвело буйным цветом, и Шуан Хуа легко выскользнул из ладони Сюэ Яна, оказавшись в воздухе, а Лань Ван Цзи ловко воспользовался моментом и подхватил его. Увидев, что Шуан Хуа угодил в чужие руки, Сюэ Ян размахнулся Цзян Цзаем, намереваясь отсечь Лань Ван Цзи левую руку, которой тот поймал меч. Но его атака провалилась. Холодная ярость промелькнула в глазах Сюэ Яна, и он глухо произнес: «Верни мне меч».
Лань Ван Цзи ответил: «Ты его не достоин».
Сюэ Ян ядовито усмехнулся в ответ.
Тем временем Вэй У Сянь добрался до учеников. Юноши обступили его со всех сторон, и он спросил: «Все в порядке?»
«Да! Мы сделали, как ты сказал, не бегали и дышали медленно».
Вэй У Сянь сказал: «То-то же. Если кто-то откажется меня слушать, то я вновь накормлю его кашей».
Несколько юношей, которым уже удалось познать вкус сего кушанья, притворились, что их сейчас стошнит. Внезапно со всех сторон послышался прерывистый и гулкий топот, а в конце улицы возникли первые шатающиеся тени. Лань Ван Цзи также услышал этот звук и, взмахнув рукавом, достал свой гуцинь, Ван Цзи.
Он с грохотом положил инструмент на стол, перебросил Би Чэнь в левую руку и продолжил с прежним мастерством сражаться с Сюэ Яном. Одновременно с этим, Лань Ван Цзи, даже не повернув головы, занес правую руку над гуцинем и быстро перебрал струны.
Аккорд этот, чистый и звонкий, отраженным эхом пронесся по всей улице и вернулся странным, но уже знакомым звуком лопающихся голов мертвецов. Лань Ван Цзи, не останавливаясь ни на секунду, одной рукой вел бой с Сюэ Яном, а другую держал над гуцинем, время от времени мимоходом оглядывая улицу и невозмутимо играя несколько нот. Он действовал обеими руками разом, но, тем не менее, каким-то непостижимым образом казался по-прежнему уверенным и спокойным.
Цзинь Лин не удержался от восклицания: «Он так хорош!»
Ему приходилось наблюдать, как Цзян Чэн и Цзинь Гуан Яо умерщвляли тварей на ночной охоте, и зрелище это убедило его во мнении, что его дяди являлись самыми могучими заклинателями на всем белом свете. К Лань Ван Цзи же он всегда испытывал больший страх, нежели почтение, особенно к его владению заклятием молчания и отчужденному нраву. Однако сейчас он не мог не преклоняться перед умениями Лань Ван Цзи. Лань Цзин И с гордостью подтвердил: «Ну конечно же! Хань Гуан Цзюнь, безусловно, хорош. Просто он никогда не хвастает своими достоинствами попусту. Он очень сдержанный и скромный, да?»
Его «да» было обращено к Вэй У Сяню, и тот недоуменно спросил: «Ты это мне? Почему ты спрашиваешь меня?»
Лань Цзин И, начиная закипать, выпалил: «Значит, ты думаешь, Хань Гуан Цзюнь не хорош?!»
Вэй У Сянь коснулся подбородка: «Ага. Он хорош. Определенно. Очень хорош. Можно даже сказать, он самый лучший». На последних словах он невольно расплылся в улыбке.
Жуткая, но в то же время завораживающая ночь близилась к завершению – вдалеке занималась заря. Однако новость эта несла мало хорошего: в дневном свете демонический туман станет гуще, а значит, им вновь не удастся ступить и шагу!
Будь их лишь двое, Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи, дело представлялось бы в разы проще. Но, кроме мужчин, в городе также находились юноши, и если, в конце концов, они окажутся окруженными большой толпой живых мертвецов, то вряд ли им удастся сбежать. Пока Вэй У Сянь лихорадочно соображал, как же им поступить, с улицы вдруг вновь послышался мерный и гулкий стук бамбукового шеста о землю.
Призрак слепой девушки с вырванным языком вернулся!
Не колеблясь ни секунды, Вэй У Сянь приказал: «Вперед!»
Лань Цзин И спросил: «Куда?»
Вэй У Сянь уточнил: «Следуйте за звуком бамбукового шеста».
Цзинь Лин слегка удивился: «Ты действительно хочешь, чтобы мы пошли за призраком? Кто знает, куда она нас приведет!»
Вэй У Сянь ответил: «Именно так. Я хочу, чтобы вы отправились за призраком. Этот стук неотступно шел за вами по пятам, с тех самых пор, как вы попали в город, ведь так? Вы пытались пробраться к его центру, но она вывела вас к воротам, где вы и наткнулись на нас. Девушка хотела прогнать вас прочь и тем самым спасти!»
Призрак издавал пронзительно-резкий, то появляющийся, то исчезающий стук бамбукового шеста, тем самым пугая людей, попадавших за городскую черту. Голову Силача Преисподней, о которою споткнулся Вэй У Сянь, вероятно, тоже подложила она, в надежде устрашить и насторожить их. Он продолжил: «А ночью она явно желала сообщить нам нечто очень важное, но не смогла объяснить. К тому же, девушка испарилась как раз перед приходом Сюэ Яна, скорее всего, стараясь избежать встречи с ним. Выходит, она определенно не из его шайки».
«Сюэ Ян?! Причем здесь Сюэ Ян? Ведь мы видели лишь Сяо Син Чэня и Сун Ланя!»
«Эм, об этом чуть позже. Одним словом, Хань Гуан Цзюнь сейчас сражается в доме вовсе не с Сяо Син Чэнем, а с Сюэ Яном, который выдал себя за него».
Стук бамбукового шеста о землю повторился вновь, словно девушка ожидала и поторапливала их. Рискни ученики последовать за ней - и они могли бы угодить в ловушку; останься юноши на месте - и ходячие мертвецы добрались бы до них и извергли бы потоки порошка, содержащего трупный яд – неизвестно, где они находились в большей опасности. Взвесив все «за» и «против», ученики твердо решили прислушаться к Вэй У Сяню и пойти на звук. И в самом деле, едва люди двинулись с места, стук также заскользил по дороге. Временами им удавалось различить в тумане худую, расплывчатую тень, а временами – совсем ничего.
Через некоторое время Лань Цзин И спросил на ходу: «Мы что, просто так сбежим?»
Вэй У Сянь обернулся и выкрикнул: «Хань Гуан Цзюнь, мы ушли вперед. Все остальное за тобой!»
Струны гуциня затрепетали, будто кто-то сказал «мгм», и Вэй У Сянь прыснул со смеху. Лань Цзин И заметил: «И это все? Больше ничего не скажешь?»
Вэй У Сянь удивился: «А что еще я должен был сказать?»
Лань Цзин И ответил: «Ну, например, вы вдвоем говорите: «Я волнуюсь за тебя, поэтому останусь здесь!», «Уходи!», «Нет, я остаюсь! Если я и уйду, то только с тобой!». Разве не так все должно быть?»
Вэй У Сянь разинул рот: «Кто научил тебя этому? С чего ты вообще взял, что подобные разговоры должны иметь место? И ладно, если бы я сказал нечто эдакое, но можешь ли ты хотя бы представить, чтобы твой Хань Гуан Цзюнь произносил такие фразы?»
Ученики Ордена Гу Су Лань хором ответили: «Нет…»
Вэй У Сянь продолжил: «Вот то-то и оно. Пустая трата времени. Ваш Хань Гуан Цзюнь чрезвычайно надежный человек, и я твердо убежден, что он непременно сможет со всем разобраться. Именно поэтому сейчас я займусь своими собственными делами и буду ждать, пока он меня не найдет, или же сам отправлюсь на поиски».
Они уже около пятнадцати минут шли за стуком бамбукового шеста, и после нескольких поворотов и петляний по узким улочкам звук резко оборвался. Вэй У Сянь протянул руку, давая юношам знак оставаться за ним, и сделал несколько шагов вперед. Перед его взором возник одинокий дом, мрачно притаившийся во все густеющем и густеющем демоническом тумане.
«Скрип…»
Кто-то распахнул перед ним дверь, молчаливо приглашая чужаков войти. Интуиция подсказывала Вэй У Сяню, что внутри непременно находилось нечто важное, причем не опасное и стремящееся их убить, а желающее о многом поведать и дать ответы на все вопросы.